– И потом вы никогда больше о нем не слышали?

– Никогда. До сегодняшнего дня, разумеется. Сегодня явились вы и рассказали мне всю эту странную историю.

Они вновь дошли до конца и повернули назад.

– Я никогда не считала, что нацизм умер с Гитлером, – сказала она. – Презрение к людям, расизм, людоедские идеи сегодня так же актуальны, как и тогда. У них, может быть, другие имена, другие методы. Сегодня войска не встречаются на поле боя. Ненависть находит другое выражение, она подспудна. Эта страна, да не только эта, вся Европа вот-вот лопнет от своего презрения к слабым, к беженцам – все того же расизма. Я вижу это повсюду. И все время спрашиваю себя – а можем ли мы этому противостоять?

Стефан открыл калитку. Но она не пошла за ним.

– Я побуду здесь еще немного. Еще не наговорилась с мертвыми. Ваша история очень и очень поучительна. Но я так и не получила ответ на вопрос, который вертится у меня на языке.

– Какой?

– Зачем вы приехали?

– Любопытство. Хотелось знать, что за человек скрывается за инициалом «М» в дневнике. Хотелось знать, зачем он ездил в Шотландию.

– И все?

– И все.

Она снова откинула волосы с лица и улыбнулась:

– Желаю успеха.

– В чем?

– Может быть, вы когда-нибудь его найдете. Арона Зильберштейна, того, кто убил Герберта.

– Значит, он вам рассказывал о том, что случилось в Берлине?

– Он говорил о своем страхе. У человека по имени Лукас Зильберштейн, у его учителя танцев, был сын по имени Арон. Герберт боялся мести и всегда думал, что она явится к нему именно в лице этого мальчика. Он запомнил его на всю жизнь, мне кажется, он ему даже снился. Я почти уверена, что это именно он выследил и убил Герберта.

– Арон Зильберштейн?

– У меня хорошая память. Он называл именно это имя. А теперь время попрощаться. Я пошла к погибшим. А вы возвращайтесь к живым.

Она шагнула вперед и потрепала его по щеке. Он проводил ее взглядом – она уверенно шла по полю. Потом исчезла из виду. Вместе с ней ушли воспоминания о прошлой осени в Херьедалене. Где-то в архивах эстерсундской полиции лежит дневник, когда-то завернутый в старый дождевик, несколько фотографий и письма. Теперь он встретился с Маргарет Симмонс, и она не только рассказала ему о поездке Герберта Молина в Шотландию, но и назвала имя человека, которого они знали как Фернандо Херейру.

Он зашел в музей и купил открытку. Сел на скамейку и написал несколько слов Джузеппе.

Джузеппе,

В Шотландии идет дождь, но здесь очень красиво. Человека, убившего Герберта Молина, зовут Арон Зильберштейн.

Привет,

Стефан.

Он поехал назад в Инвернесс. Администратор обещал отправить открытку.

Делать было нечего, только ждать. Он долго гулял, поужинал в том же ресторане, что и вчера, и вечером долго говорил с Еленой. Он очень соскучился по ней, и теперь ему почему-то было легко ей об этом сказать.

На следующий день он улетел в Лондон. Из Гэтвика взял такси в гостиницу, где она остановилась. Они провели в Лондоне еще три дня.

В понедельник семнадцатого апреля Стефан вышел на работу. Первым делом он зашел в архив, где на стене висел снимок английской делегации, сделанный в 1971 году. Он снял ее и убрал в ящик с другими фотографиями.

Поставил ящик на место в дальнем углу.

Глубоко вздохнул.

Надо было приступать к работе. Он мечтал о ней уже давно.

Конец

Перед вами – роман. Это значит, что я не описывал события, людей и пейзажи так, как они есть или какими они были. Я позволял себе передвигать перекрестки, перекрашивать дома, а главное, конструировать цепь вымышленных событий, когда в этом возникала необходимость. То же касается и моих персонажей. Не думаю, чтобы в эстерсундской полиции был человек по имени Джузеппе. Это только один пример. Это означает также, что ни один человек не должен узнавать себя в героях моей книги, хотя определенного сходства с живыми людьми мне вряд ли удалось избежать. И если это так, то, пожалуйста, будьте уверены – это чистая случайность.

Но то, что солнце в Херьедалене в ноябре встает примерно без четверти восемь – это абсолютно точно. Среди всех этих фантазий есть и абсолютно верные и недвусмысленные факты.

Рассказать об этих фактах, как вы понимаете, и было главным намерением автора.

Гётеборг, сентябрь 2000

Хеннинг Манкеллъ