— Позволь провожу, — подскочил я тут же с места, чем вновь ввел остальных в когнитивный диссонанс. Тут-то наоборот, женщины мужчин провожают. Но мне было, честно сказать, плевать.

Подхватив безопасницу под ручку, вышел с ней в коридор, где у входа скучало парочку боевитых фрейлин, тут же подобравшихся при нашем появлении. Просканировав нас внимательными взглядами, и убедившись, что вродё всё в порядке и меня никуда не тащат, я сам иду добровольно, снова расслабились. Пройдя их, я поискал глазами место где мы можем поговорить без свидетелей. Какую-нибудь комнатку подсобного типа. Найдя такую, тут же запихнул Гиржовскую туда, плотно захлопнув дверь за собой.

Это было что-то вроде курительной комнаты, с диванчиками, журнальным столиком, парой шкафов и плотно занавешенным портьерами окном. То что надо. В данном случае полумрак и приватность были для меня наиболее важным обстоятельством.

Посмотрел на стоявшую напротив меня, упрямо сложившую руки под грудью женщину. Спросил угрюмо, — Что, опять?!

— Петя, — произнесла та, — я же тебе уже говорила, я в эти игры не играю, я, знаешь-ли, уже не девочка.

— Представь себе, знаю, — ответил я, подходя ближе. — Сам лично тебя не девочкой делал.

Та только вновь фыркнула, бросила, — Знаешь сколько у меня парней до тебя было?

— Таких как я — нисколько, — ответил ей, а затем, заглянув в глаза, спросил, использовав самый сильный имевшийся у меня козырь, — значит, всё-таки, не любишь меня, да?

— Почему? — удивленно переспросила та, — люблю.

— Разве? — я взял её за пуговицу пиджачка, — А если любишь, почему не хочешь даже попробовать побороться за меня?

— Эм… — Мирослава не сразу нашлась, что ответить, а я, меж тем, продолжил давить, — Ты не пытаешься доказать, что любишь. Только слова говоришь — люблю-люблю. А что они значат без доказательства делом? Пустой звук. И я знаю, почему так. Это потому, что раньше тебе всё доставалось просто. По факту твоей должности и принадлежности к роду. Но теперь так не будет. Уж поверь мне.

— Подожди, — произнесла наконец женщина, в чьём голосе апломб немедленно сменился неуверенностью, — тебе же тоже нравилось?!

— Нравилось, — кивнул я, — но что достается даром, как показала практика, совершенно не ценится. Зато чем труднее путь, тем слаще победа. Поэтому, дорогая моя, я теперь скорее член узлом завяжу, чем просто так приду к тебе. А чтобы чуть напомнить, чего ты лишаешься, я покажу тебе это.

Ремень с шорохом покинул своё место на поясе, женское тело, чуть охнув, перевалилось через спинку дивана, оставив пятую точку торчать вверх, а затем, в тишине комнаты раздался первый щелчок.

Через несколько минут мы вышли и пройдя обратно, мимо заинтересованно пялящихся фрейлин, вошли в столовую.

Проводив взглядом молча севшую на своё место Мирославу, я снова занял место во главе стола, и как ни в чем ни бывало спросил, скалясь во все свои тридцать два зуба, — А не выпить ли нам ещё, дорогие дамы?

— И за что будем пить? — уточнила Марина.

— Конечно за любовь! — поднял я бокал, после чего, взглянув на ровно-ровно сидевшую на стуле Гиржовскую, добавил, — и взаимопонимание!

Минут через пять, когда великий князь с одной из своих женщин покинул комнату, дверца стоявшего там шкафа с легким скрипом отворилась и оттуда медленно, утирая обильно текший пот, вылез Сергеич и ещё раз вспомнив увиденное в щёлку действо, пробормотал, — Он не человек, он дьявола. Чтобы творить такое, такое… Но как же он её ремнём!..

Бросив взгляд на диван, на котором всё и происходило, камердинер вновь застонал, а затем поспешно полез обратно в шкаф. Через пару мгновений послышался звук расстёгиваемой ширинки, сменившийся долгим натужным сопением, а затем, достигнув кульминации, Сергеич издал протяжный стон, — О да!.. — и облегчённо выматерился.

С появлением молодого великого князя весь привычный уклад поместья полетел кувырком и теперь, присовокупив к наблюдениям всё то странное, что происходило и с самим Сергеичем, мужчина твердо понял, здесь явно не обошлось без нечистой силы. И источником её был сам князь. Явно одержимый хозяйкой самой преисподней. Простой мужчина таким быть не мог.

«А если и вправду сама дьявола? — камердинер застыл, прижав ладонь ко рту, и вцепился в неё зубами, чтобы ненароком не вскрикнуть, от страшной догадки. Недаром в князе что-то этакое — женское, сразу почудилось, ох не даром.

— Нужно что-то делать, нужно что-то делать… — повторял он мысленно раз за разом, пока, наконец, его не осенило, — чеснок, святая вода, серебро и крест!».

Мысль о том, что это скорее против мифических вампиров, чем демонов, пришла к нему уже позже, но Сергеич решил ничего не менять, вдруг и на дьяволу тоже подействует.

— Ну как? — поинтересовалась великая княгиня, глядя на мужа.

— Парень справился, — одобрительно и даже чуточку восхищенно ответил тот, глядя как пустеет дворцовая столовая, где слуги принялись наводить порядок, — Даже эту — гордячку ИСБшницу как-то приструнил.

— А заметил, как он ловко начинающийся конфликт в плоскость соревнования перевёл?

Великий князь кивнул, дождался когда, поднявшись с кровати, жена возьмет со столика пару бокалов и один протянет ему, чуть отпил и произнес, — весьма изобретательно, весьма. И это, похоже, не домашняя заготовка, он это придумал прямо на ходу.

— Я же говорила, — рассмеялась княгиня, — что он просто идеальный кандидат. Кстати, — она деловито подняла с прикроватной тумбочки планшет и быстро набрала на нём небольшой текст, — надо обязательно передать канцелярии, что необходимо в таких семейных ячейках культивировать элемент игры и состязания. У нас в шаростреле ведь действительно кубком владеют все на равных, независимо от состава команды. Там и простолюдинки, и благородные вперемешку, и никто не жалуется. Вот пусть мужчины тоже будут своего рода кубком. Только соревнование это будет не внутри семьи, как Петя устроил, а среди таких будущих женских групп. Пусть объединяются заранее в команды для охоты за призом, — княгиня совсем как девчонка захихикала, — надо только грамотно всё обставить. А начнём мы, пожалуй… — тут она ещё раз, прищурившись, так посмотрела на мужа, что тот вздрогнул и севшим голосом спросил:

— С меня?

— Расслабся, — та хмыкнула, — у нас сейчас с закрытых борделей несколько сотен парней психологическую реабилитацию проходят. Где надо и менталисток подключаем. Вот как их в норму приведут, так мы устроим государственный конкурс для женских команд. Поставим условие, чтобы команды были численностью от шести до восьми женщин. Конкурс сделаем в виде командных игр, но так, чтобы свой приз получила каждая команда. Парней будем распределять на все места.

— А как? — влез в рассуждения княгини мужчина, — как собираетесь определять какой парень для первого места, а какой для последнего?

— Устроим голосование в ГИС, с показом на телевидении, — княгиню тоже посетило вдохновение и она азартно записывала все тезисы на планшет, чтобы не забыть, — к примеру возьмем десять команд. Случайным образом выберем десять парней, затем сделаем с ними короткие видео, а затем горожанки пусть голосуют кого из парней на каком месте они хотят видеть. По итогу подсчета, определим кто из парней какое место займет. В итоге и соревновательный момент соблюдён и никто не уйдёт обделённым. Сами соревнования тоже устроим на уровне шарострельных, с обязательной трансляцией по основным телевизионным каналам и ГИС, чтобы шуму побольше. Проводить будем раз в месяц. Итого за два с половиной года народ к этому успеет привыкнуть, а триста семей в итоге разъедутся по России и станут примером для всех остальных.

— А сами парни? — задал естественный вопрос великий князь, — им-то такое понравится?

— После борделя-то? — удивленно взглянула на мужа женщина, — конечно, тем более некоторые психологические установки в них будут заранее внедрены.