— Растешь… — с легкой задумчивостью протянула безопасница, — и всегда так удачно появляешься там где Пётр…

Тон, с которым она это говорила, мне сходу не понравился. Было в нем что-то завуалировано опасное, и даже чуточку угрожающее. Нужно было срочно этот разговор прекращать.

— И это прекрасно, — поспешно встрял в беседу я, — поэтому предлагаю тост за рост! В карьере! — постаравшись легким каламбуром разрядить атмосферу.

Все дружно выпили. Выпил и я, будучи чуть на взводе, хлопнув сразу весь бокал. И что-то мне подсказывало, что это только начало…

Ужин всё продолжался, а шпильки в адрес друг-друга только усиливались.

— Так вы были курсатами академии? — еле заметным изменением тона выделила слово «были», боярыня, вновь заставив меня нахмуриться.

Девушки чуть насупленно кивнули. После чего Златолесская легко и непринужденно поинтересовалась, — И чем теперь заниматься будете?

Мда, это был удар ниже пояса. Или, если брать ближайшую аналогию в местном лексиконе — «по сиськам». Я был уверен, что девушки, пока, вообще своё будущее, в новой для себя реальности, не представляли. Покосился на продолжавшую с легкой полуулыбкой смотреть на побледневших девиц Руслану и вновь решительно вмешался.

— Как чем? — Деланно удивившись, перевел взгляд на Марину, подмигнул незаметно той левым глазом, за долю секунды до этого осенившись идеей. Продолжил, — Как только можно будет перепоручить дочек нянькам, вернутся в академию. А пока госпожа Ржевская им обеспечит практику здесь. Несколькими мобильными доспехами поместье обладает.

Марина, не моргнув глазом, тут же степенно кивнула, тем самым подтверждая мои слова.

— А великая княгиня? — вопросительно дернув бровью, взглянула на меня боярыня и я тут же важно буркнул, — Конечно вопрос согласован. Предварительно, естественно. Я уже поднял вопрос насчёт оформления академического отпуска, как раз на такие случаи. — Зачем я ещё про академический отпуск — понятие тут неизвестное в принципе, брякнул, я и сам не знал, но соврав в одном, врать пришлось и во всём остальном, вываливая быстрей-быстрей всё, что приходит в голову.

Света с Викой и Кристиной, приоткрыв от изумления рот, сначала посмотрели на меня, впервые услышав о подобном, затем на бывшую курату взвода, а потом, порозовев и воспрянув духом, уже на боярыню. Видя их обретшие уверенность взгляды и выпрямившиеся спины, я мысленно вздохнул и поставил в памяти зарубку, при первой же возможности в великой княгиней этот вопрос обсудить и как-то убедить помочь. Иначе, и самомнение девчонок упадет ниже плинтуса и окружающие тут же не преминут по их чувствам хорошенько потоптаться. Всё-таки, что ни говори, а женщины это и здесь женщины. Соперничество и собственнические инстинкты в них куда как сильны.

Я в который раз прошелся взглядом по девушкам и женщинам сидящим за столом и не мог не почувствовать легкую холодность возникшую между двумя сторонами, словно две политические партии в борьбе за президентское кресло. Ну, в данном случае, за моё тело. Тут не стреляли глазками, тут была пальба навскидку сразу главным калибром. И как это прекратить, как растопить лёд между этими двумя фракциями, заставив жить дружно, я не знал.

— А вы, — вдруг, с удивившей, даже, наверное, саму себя дерзостью, произнесла Кристина, глядя на Златолесскую, — как глава благородного рода, не боитесь тех слухов, что пойдут, когда узнают, что вы делите одного мужчину с простолюдинками?

— Я? Делю? — бровь Русланы дернулась, а голос приобрел вопросительные нотки и похолодел.

— Да, — девушку, похоже, от собственной наглости понесло ещё дальше, — это же, наверное, такой урон чести?

— Ты ошибаешся, — в голосе боярыни послышалась скрытая угроза, — я никого ни с кем не делю.

— Ну как же! — воскликнула было бывшая курсата, — Спать то мы с ним будем все!

— А ну цыц! — я с грохотом ударил ладонью по столу, да так, что здорово её отбил, после чего с шипением замотал кистью в воздухе. Посмотрел на медленно повернувшихся ко мне дам и слегка потупив взор, уже спокойнее произнес, — Давайте не будем про делёжку. В конце-концов, есть давняя присказка, пусть и немного грубоватая — пока кобель не захочет, сука не вскочит. Это я к тому, что сам буду решать, с кем спать, а с кем нет.

Тут лица большинства стали несколько растерянными и я понял, что или присказка им неизвестна, или показалась удивительной идея, что вопрос очередности интима будет решаться не ими. Первой, оправилась от удивления Мирослава и, усмехнувшись, произнесла, — Интересное выражение, я запомню. Как и про остальное.

— То есть, — вдруг уточнила молчавшая до этого Семёнова, — теоретически, если ты вдруг не захочешь, кто-то может остаться без…

— Сладкого? — быстро вставил я, видя, что девушка мнётся.

— Ну… да — кивнула моя бывшая телохранительница, снова покосившись на начальницу и главу рода, делающих вид, что поднятая тема их особо не интересует.

Ох как же я загрузился в этот момент, ища удобоваримый ответ. Публично признаваться, что нет, всем даю — никому не отказываю, было как-то очень неправильно, всё-равно что признать себя шлюхом. А я себя таковым не считал. Ответить что могу отказать, значит внести ещё больший раскол, а то и войну организовать за моей спиной. Нет, надо как-то и себя не унизить, и вопрос равноправия дам не задеть. А ещё, кстати, этот вопрос показал, что секса, таки, все присутствующие тут хотят. Вон как напряглись и тишина установилась. Явно пока ехали сюда, только об этом и думали.

— Теоретически? — уточнил я, не глядя ни на кого конкретно, — могу. Но если бы я не хотел интимной связи с кем-то из вас, то сюда бы не звал. Вот только скажу ещё раз, никто меня делить не сможет, потому что я неделимый, как атом у греков. И в постели вы меня не поделите, потому что с каждой из вас постель у меня будет разная. Считайте, что я как переходящий кубок, сегодня у одной, завтра у другой. Ну как в соревнованиях по шарострелу. Разве команды его делят? Нет, они его выигрывают друг у друга.

— Так ты хочешь, чтобы мы тебя выигрывали? — со странными интонациями в голосе, склонив голову набок, спросила Марина и я с усмешкой кивнул. Вновь буквально озарённый этой спонтанной идеей. Почему бы, как говорится и нет. Главно, чтобы соревнование было для всех на равных условиях.

— Вот только соревноваться будете не в том кто из вас сильнее или быстрее, а в том, кто меня больше заинтересует, — я заулыбался, всё больше оказываясь во власти новой придумки, — и помните, не важно что и как это будет. Главное в первую очередь внимание.

— Понятно кто победит, — тут же фыркнула Светлана, рассеянно ковыряясь в тарелке и разом как-то посмурнев, — у кого денег больше.

— Ошибаешься, — ответил я ей спокойно. Затем ещё раз оглядев всех присутствующих, произнёс, — Будет честным, дать девушкам некоторую фору, поэтому с ними я встречусь в первую очередь. Уточнил, — это с Светланой, Викторией, Кристиной и Иланой, — тут Семёнова встрепенулась, не ожидая, видимо, услышать себя в этом списке, но я только ей улыбнулся, а затем посмотрел на старших женщин. — Прошу вас воспринимать это нормально.

— Ты мой фаворит, — негромко произнесла боярыня, глядя прямо в глаза.

— И воя, — ответил я ей тем же. — Разве вою можно заставить лечь в постель против её желания?

— Нет, — вынуждена была ответить Руслана, не сумев скрыть в голосе легких ноток разочарования.

— А я не против, — внезапно произнесла Марина, — к тому же, какие мы можем предъявлять требования к Петру, если пока даже в официальном браке не состоим?

Фыркнув, Мирослава, сидевшая по другую сторону стола, поднялась, оправила на себе костюм, и гордо задрав голову, произнесла, — Можете сколько хотите соревнование устраивать, только без меня. Я ещё из-за мужика в подобной ерунде не участвовала.

«Ах так?! — подумал я, приходя в тихое бешенство. — Из-за мужика, значит? Ну сейчас я тебе покажу мужика!».