— Может их скрытно вывезти, а вместо них загримировать официр поопытней? — предложила Танеева, поглядывая на императрицу.

— Скрытно, так чтобы это не распознали наблюдалы МММ, не думаю, что возможно. Да и опытных официр… — сестра государыни покачала головой, — Более мощный чем Златолесская щит они не поставят, в магии огня Еникеева одна из мощнейших магинь, даже несмотря на возраст, Ржевская лучшая операта мобильного комплекса, у Семёновой действительный боевой опыт и опыт в качестве личной охраны. Остаются только молодые, но их Ржевская неплохо натаскивает в качестве операт эМ-Дэ, обузой они не будут. Ну и сам Пётр, со своей уникальной силой. Поверьте мне, шансов выжить при нападении у них куда больше чем у любых ваших самых опытных официр, тем более они тренировались взаимодействию между собой.

— Значит так? — странно спокойным голосом, чуть растягивая слова, произнёс Горбунков, глядя на бывших соратников, что общим голосованием приняли решение принять вариант Шитца.

— Извини, Семён, — хмуро, засунув руки в карманы пиджака, произнёс глава Екатеринбургской ячейки, — но когда появляется шанс добиться равноправия без пролития крови, мы его использовать обязаны.

— Это не шанс, это обман, — не в силах сдержать эмоции Горбунков вскочил с места, натолкнулся взглядом на тут же вставших и прикрывших Шитца людей, усмехнулся ядовито, — боитесь, что я начну убивать каждого несогласного со мной? Хорошо же вы меня знаете, товарищи. Но раз таково ваше решение, то мешать не буду, делайте как считаете нужным. — Он помолчал пару секунд, затем, с угрюмой решительностью добавил, — А я буду делать как считаю нужным я.

Резко развернувшись на каблуках, мужчина покинул тайное собрание «Мужского сопротивления», застучав ботинками по лестнице. Вскоре стук затих и все присутствующие облегчённо выдохнули, всё-таки один из лидеров движения — Семён Семёныч слыл среди своих человеком жёстким, даже, в чём-то, жестоким. Его реакции боялись, как и характера. И вот теперь, когда гроза прошла стороной, на лицах окружающих Шитца сторонников появились даже подобия облегчённых улыбок.

Ну а сам Андрей Валентинович, никак не прокомментировав уход Горбункова, посмотрел поверх голов куда-то в даль, а затем решительно приказал, — Три боевые группы с электро-разрядниками подготовить к экстренной переброске.

— Зачем такая спешка? — поинтересовался кто-то, но Шитц только нахмурился ещё сильней, но, всё же, нашел в себе силы ответить, — Потому что наш противник уже готовиться сделать ход.

— Над границей тучи ходят хмуро, край суровой тишиной объят… — напевал я, обходя поместье по периметру, испытывая странное тревожное чувство. Всё происходящее напоминало затишье перед бурей. Сжималось что-то внутри, каждый раз когда я глядел в сторону громады леса за спешно починеной после буйства Сергеича оградой.

Внезапно мне вспомнилось нападение на имение Златолесской и гонимый тревожными мыслями, я пошел искать жён.

Марина с курсатами обнаружилась в гараже, они всё пытались решить что сделать с раскуроченной «Триарой», Златолеская с Мирославой и Иланой занимались какими-то своими делами в доме, а Ольга медитировала на заднем дворе.

Собрав их всех в столовой, подождал, когда все усядуться и скрип задвигаемых стульев прекратиться, после чего оглядев пристальным взором восемь серьёзных женских лиц, произнёс, — У меня плохое предчувствие. Боюсь, что мы в полной заднице.

— Давно понял? — спросила Руслана, не выказав ни грамма удивления.

— Недавно, — ответил я угрюмо.

Жены переглянулись и кивнули сами себе, что мне тоже никакой радости не принесло. Похоже что они догадываться стали раньше чем я.

— То есть, — уточнил я, — это для вас не новость?

— Скажем так, — ответила Мирослава, — предпосылки были. Слишком всё закручивалось вокруг тебя. Я бы сказала, что надо ждать ещё одного нападения.

— На поместье? — ладони сами сжались в кулаки.

— Да, — кивнула безопасница и я только коротко и зло стукнул кулаком по столешнице.

— И когда?

— Скоро, — произнесла она одно короткое слово, и странным образом это меня успокоило. Вернее не так, не успокоило, а скорее сосредоточило, заставив мозг заработать в усиленном режиме.

— Если догадывались, почему мне не сказали?

— Не хотели тебя тревожить.

Я посмотрел на произнёсшую это Марину и устало, со вздохом потёр виски. Пробормотал, — Да что же это такое? — Взглянул снова сразу на всех, произнёс, — А вам не кажется, мои дорогие и любимые, что о таком я должен узнавать в первую очередь? Цель — я. Но вы поймите, что будут стрелять по мне, а зацепят вас.

— Мы этого не допустим, мы тебя защитим! — запальчиво воскликнула Кристина, вызвав лёгкую улыбку у остальных, видимо, с ней согласных.

А я только и смог, что закрыв лицо ладонью, устало и разочарованно протянуть, — Бригада…

Семейный совет продлился два часа.

В ответ на мой вопрос, что по поводу предстоящего нападения говорят фрейлины княгини, Руслана только отрицательно покачала головой, сообщив, что их подозрения назвали беспочвенными. Когда же, на намек куда-нибудь передислоцироваться из поместья, и моя маман настоятельно попросила погостить у неё ещё, последние сомнения отпали, нас готовили или как жертву на закланье, или как приманку. Тем более, что сама великая княгиня с мужем и доброй половиной прислуги с помпой уехала в какое-то путешествие. Пригласил кто-то из заграничных стран.

Я рвал и метал, особенно ругаясь тому факту, что дети тоже оставались в поместье. Уж чего-чего, а такой подлости я не ожидал, пообещав себе, что если выживу, обязательно серьезно пообщаюсь со всей этой императорской семейкой.

Ну почему я сразу не увидел связи между всеми этими событиями? Ну элементарная логика же. И не надо быть Шерлоком Холмсом чтобы провести вполне конкретную параллель.

Да какой Шерлок, я, похоже, и на Ватсона-то не тяну. Только до меня одного доходило так долго. Мда, и лишь на третий день индеец Джо увидел, что в тюрьме нет одной стены. Печаль.

Когда мы обсудили все возможные варианты, я подытожил, — Ну что ж, девочки, за неимением гербовой, будем писать на простой. Если помощи ждать неоткуда, будем разбираться своими силами. Или как говорил один мудрый человек, — спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

— Итак, в первую очередь всех детей с няньками перемещаем в самую защищённую часть поместья. С ними же оставляем Руслану и Илану, это будет последний рубеж обороны.

— Тебе тоже надо быть там, — попыталась встрять Мирослава, но я только вновь трахнул кулаком по столу, рявкнул — Хренушки. Забыли какими силами я владею? Нет уж, я буду в мобильном доспехе, как и Марина с девчонками. А ты с Ольгой, нас магией поддержишь из дома.

— Да, ещё вопрос, — сев обратно на стул, с которого в порыве эмоций вскочил, я уточнил, — какими примерно силами нас будут атаковать есть соображения?

— Никаких, — ответила Мирослава, — но одно сказать можно точно, нас будут давить по полной программе. И явно прекрасно осведомлены о наших возможностях.

— Тогда надо противника удивить, — брякнул я, первое что пришло в голову, а потом, вдруг, понял, что это, на самом деле, весьма здравая мысль.

— Как? — со скепсимсом в голосе поинтересовалась Марина, но я, захваченный новой идеей, уже проказливо потёр руки. С многообещающей улыбкой ответил, — Я им устрою вьетнамские флешбеки.

Правда, в силу того, что вьетнамские джунгли, как и любые другие джунгли, я представлял себе исключительно теоретически, то опираться решил на виденные когда-то в детстве фильмы, в плане внешнего вида и подготовки сюрпризов.

Во первых ухоженный некогда парк превратился в непролазную экзотическую глушь, с скрюченными и переплетёнными между собой деревьями, опутывающими их лианами, зарослями бамбука и ловушками, как без них.

Непрошенный вторженец рисковал попасть в яму с кольями, или под удар падающего сверху бревна, лианы готовы были схватить любого потревожившего чувствительные усики растения, неосторожное движение могло спровоцировать стрельбу отравленными дротиками из полостей в древесных стволах. А ещё были распылители спор, вдохнув которые, человек через пару минут не мог нормально дышать, разрастаясь, те закупоривали дыхтательные пути и модифицированная крапива впрыскивающая своими стрекательными клетками нейротоксин, парализующий человека.