Он кивает блондину. Тот начинает собираться.

- У вас фотография есть?

Я начинаю искать, и среди кучи неприличных снимков, которые мелькают перед глазами совершенно незнакомого мужчины, я нахожу фотографию Егора, тычу ею прямо в лицо. Он забирает аппарат и показывает лицо Егора блондину.

- Ты сегодня тут сидел?  Видел его?

- Я не знаю, у меня голова как таз, может и видел, я мужиков плохо запоминаю.

- Я не могу поверить, что мы сидим и разговариваем, когда надо спасать человека!? - вскидываю руки, снова начинаю рыдать, захлебываясь, -  До меня только что дошло, незарегистрированных вы не спасаете?!

- Прекратите истерику, - спокойной поворачивается жгучий брюнет, на лбу образуется складка, - вы звонили ему?

- Куда? На гору?

Он наклоняет голову к плечу и смотрит с таким снисхождением, что мне хочется провалиться под землю.

- Нет, я не звонила.

Отбираю аппарат, а брюнет скрещивает руки на груди. Глядя на меня в упор своими черными глазами, начинает крутиться на стуле. Делает он это медленно и плавно, очень соответствует его жестокому бесчувственному стилю. Хладнокровный говнюк.

- Недоступен, - вытираю кулаком слезы.

Блондин уходит, прощаясь и хлопая дверью, а я остаюсь наедине с этим Глебом Дмитриевичем, от одного сурового вида которого хочется спрятаться под стол.

- Какой у него оператор сотовой связи?

- Не знаю, - отвечаю слишком резко и дёргано, тру лоб, вздыхаю, мне плохо, я хочу домой, я хочу, чтобы это все оказалось чье-то плохой шуткой.

 - Номер его диктуйте.

Он снова роется в компьютере. Что-то печатает, затем достает свой мобильный и куда-то звонит. Не понимаю почему здесь никого нет, ведь спасателей должно быть много.

- А где все? – задаю вопрос.

Впрочем, хмурый мужик приподымает бровь:

- Смена закончилась, а следующая заступает через пятнадцать минут.

Он возвращается к трубке.

- Здравствуйте. Это контрольно-спасательная служба.

Представляется, называя личный номер.

- Нам необходим поиск отключенного, возможно поврежденного устройства, - кивает головой, - да, пошлите, пожалуйста, сигнал SIM-карте, - он называет номер.

И пока на том конце звучит знаменитая мелодия классической музыки, он объясняет мне:

 - Сигнал, который был отправлен с нескольких точек, будет принят карточкой вашего друга. Его успеют зафиксировать ближайшие вышки связи. Это поможет вычислить местоположение мобильного, - резко возвращается к телефону, - нет, мы не знаем IMEI, номер договора на симку тоже не знаем. Хорошо, мы ждем.

 Он хмурится, когда получает координаты, начинает щелкать клавишами, мышкой, сосредотачиваясь на компьютере.

- Телефон вашего парня у подножья.

- Что это значит? – временно тупею.

- Это значит, что он либо уронил его, либо сорвался вместе с ним, - черные глаза находят мои. -  Или сидит возле горы и никуда не двигается.

Я начинаю рыдать, а мужчина крутит в руках мобильник. Вздыхает, его раздражает мое поведение.

- Василий Петрович, а где вы? Когда на службу заступаете? Мне тут надо небольшую поисковую экспедицию организовать, – он делает паузу. - Какой пионерский лагерь?

 Хмурится, глаза сужаются до тонких щелочек:

- И моих тоже? Здрасти, мы смену уже отпахали. Вы хотите, чтобы они сгорели там вместе со всеми?

Он зевает, вытирая красные, уставшие глаза.

- Я сама пойду его искать, - начинаю метаться по комнате, не знаю куда себя деть.

- Сядьте! – рявкает, командуя этот Глеб Дмитриевич, и я почему-то подчиняюсь.

- Где у вас тут туалет? – хнычет девушка.

Указываю рукой в нужном направлении.

Не могу поверить, что моя смена заканчивается таким образом, то, что сказал Василий, меня убило наповал. Это означает, что мне нужно лезть на гору самому. Она симпатичная, даже несмотря на сопли и покрасневший нос от истерики. Только слишком молодая и, похоже, наивная, на вид ей чуть больше двадцати. С такими мне не интересно.

- Василий, - снова звоню начальнику соседнего отряда, - дай мне хоть кого-нибудь, умоляю, я свалюсь с высоты.

Коллега вздыхает, предлагая варианты.

- Давай водолаза, да хоть кинолога. Ради бога.

Закрываю глаза, потирая переносицу, как же хочется спать.

- У меня пропал муж.

Вздрагиваю, возле меня оказывается еще одна блондинка с беременным животом. Судя по размерам последнего рожать ей не скоро, но наличие приплода очевидно. Ещё одна наматывает сопли на кулак возле моего стола.

- Он занимается благотворительностью, подбирал здесь места отдыха для тяжелобольных детей, а потом перестал отвечать на звонки, - она вздыхает, - уже несколько часов подряд, я очень волнуюсь. На самолёте тут два часа полета. Я собиралась сделать ему сюрприз.

Разминаю замлевшую шею, люди здесь пропадают редко. Обычно мы все контролируем, что сегодня за день такой? Только этого мне ещё не хватало. Вздыхаю, вспоминая кого бы вытянуть из отпуска. Главное — понимать, что нельзя сломя голову нестись на вершину, чтобы спасти человека, надо подойти к этому делу обстоятельно и в первую очередь все хорошо продумать.

- Бермудский треугольник какой-то, - возвращается из туалета первая блондинка.

Зло смотрит на меня, как будто это я всех прячу.

- Искать вашего мужа все равно некому, – продолжает изучать меня. - Тут никого больше нет, кроме него, - шмыгает носом, вытирая.

Холодно смотрю на нее, никакого уважения к старшим, вот поэтому молодые меня не волнуют. Поговорить с ними не о чем, только в постели кувыркаться.

- Мой парень, - снова переходит первая на рыдания, - провалился в расщелину, а ничего не происходит. Вы бы поберегли себя, ведь ребёнок же, - улыбается сквозь слезы, растирая косметику, обращаясь к беременной.

Не выдерживаю, обычно я вообще не вступаю в переговоры с пострадавшими и родственниками, жду психологов, мне важны факты, но сегодня я сам не свой.

- В магазинах не хватает кассиров, учителя в школе по десять предметов ведут, а спасателей за такую зарплату должно быть двадцать штук на один квадратный метр!

Встаю над столом, упираясь кулаками о поверхность, зло объясняя двум бабам, которые, к слову, меня не слушают.

- У меня ещё один дома. Малыш пяти лет, а здесь близнецы, - гладит вновь прибывшая свой живот.

- Вы здесь начальник, да? – неожиданно оборачивается ко мне первая блондинка.

Киваю утвердительно.

- Значит, сами в пекло не лезете? Здоровый мужик, а спасаете людей чужими руками?

Все! С меня хватит, сажусь на место, пусть ее возлюбленный посидит в расщелине.

- Ваш муж регистрировался? – обращаюсь к беременной.

- Я уверена, что да! Андрей Куприянов, ах да вот - роется она в сумке, достаёт фотографию Егора, за которым мы собрались лезть в расщелину.

Моя рука замирает, а первая блондинка пытается сесть, промазывая мимо стула, она не понимает, что происходит, а вот я уже догадался какого рода благотворительностью занимался муж беременной. Наши глаза с первой встречаются, я очень надеюсь, что она не устроит истерику.

- Все верно, Андрей Куприянов в списке есть. Вот он у нас зарегистрирован.

Снова смотрим друг другу в глаза, она открыла рот и не дышит, в шоке хлопая длинными ресницами.

К счастью, на пороге появляется водолаз, отправленный мне в помощь.

- О, Пётр, отлично!!!

А вот теперь пора спешить спасать человека. Вкратце обрисовываю ситуацию. Молоденькая сидит на том же месте, она взяла фотографию со стола и разглядывает её. Руки дрожат, слезы пересохли, но лицо искажено ужасом, хочу верить в то, что она быстро сообразит и не решит, что Егор и Андрей - братья близнецы. Такое дерьмо в конце смены - это просто подарок судьбы.

Я собираю снаряжение. Петька помогает мне надеть рюкзак.

- Вы куда? - удивляется беременная женщина, её тоже трясёт, она волнуется, главное, чтобы не начала рожать, потому что этого я точно не умею.