- Как тебя звать?

- Хм, когда-то Сидырычем кличили, вроде бы, давно было, уже запамятовать мог, мне-то уже семнадцатая сотня набегает.

- Си! Сидырыч?! – подлетаю к старику, хватая его за плечи: - Сидырыч! Ты?!

- Да я, я, чего сжимаешь, аки бабу? Сломаешь щас, к бабке не ходи! Отпусти! И орать прекращай, а то набежит сейчас весь город. Тише будь.

- Сидырыч, ты меня не узнал?

- С чего это мне узнавать? Да и как, говорю же, вижу плохо, а память друшлачная. Стар я уже.

- Сидырыч, это же я – Князь.

- К-к-к-князь? – костлявые руки старика задрожали, белесые глаза наполнились слезами, а косматая борода задергалась: - Н-н-наш к-к-князь?

- Я, Сидырыч, что тут произошло? Меня не было не больше недели.

- К-к-к-к-к.

- На вот, выпей, полегчает. Ты голоден?

- Т-т-т-т-т.

- Держи краюху, пожуй, я это, я, возьми себя в руки, мне многое у тебя надо узнать.

- А-а-а-а-га.

Сидырыч сидел в углу, пристально смотря помутневшим взглядом на меня и малыми кусочками поедая хлеб, запивая квасом, оставшемся у меня в инвентаре. Все же, хорошо иметь в сумке всего понемногу, благо не портится, а вот такие перелеты для меня чуть ли не традиция, так что надо при себе всегда иметь походный комплект выживальщика. За дверью что-то шаркалось, но мне сейчас это было не важно, главное, что я нашел хоть кого-то, с кем можно поговорить. Или это он меня нашел?

- Сидырыч, что случилось с городом?

- Погиб.

- Я вижу, ты можешь рассказать поподробнее все, что помнишь?

- Все?

- Все.

- А мясо есть?

- Держи и хлеба еще, и пирожков.

- Пирожки! Марфы! Ух, вечность их не ел! А Марфу ты упокоил, Князь? И Василису, и деточек ее?

- Я.

- Хорошо, хоть кто-то высвободился из полона проклятого.

- Сидырыч, расскажи мне все, что помнишь с самого дня, как я пропал.

- Да. Ты пропал, помню, искали, долго искали, всем миром. Не нашли.

- Это и мне понятно.

- А потом начались темные времена, пришли вороги, много ворогов, бились с ними долго, но выстояли. После пришли другие вороги, их тоже побили. А после вторглось ИГО с юга, но биться тому было тяжко, землица наша нас защищала, луга, да поля превращались в непроходимые глинистые топи, в лесах всюду буреломы, реки расходились и сходились, размывая дороги, постоянные дожди над врагами. Но пошли те по землям, сея скверну, дошли до нас, и бились мы дни и ночи, нещадно, и помогали нам все, кто уходил с земель захватываемых, и боги наши бились, и богатыри, всем миром бились. Но все же проиграли, неисчислимо было их, разрушили город, всех обратили, превратив в скверны сеятелей.

- Когда это произошло?

- Лет, почитай, тысячу назад.

Я окаменел, десять веков где-то затерялись, куда-то исчезли, где я был все это время? Но внутри меня что-то пробивалось, напоминая, что не может быть такого, совсем, все не так, не могут наши люди проиграть, не могут сгинуть, не мог я пропасть на такой долгий срок.

- Ладно, тысяча, так тысяча, скажи, кто-то еще выжил?

- Только я, всех остальных изловили.

- А тебя чего не поймали?

- Так я прячусь в схроне твоем.

- Каком схроне?

- Тайник, что гномы тебе сделали, где хранить требовалось самое ценное.

- И где он?

- Знамо где, нигде.

- И как в него попасть?

- Телепортом, но он мал, да пуст, я туда перетащил, чего сумел, не на камне же голом спать.

- Понятно. Ладно, мне он без надобности, раз пустой. Ты скажи еще, все горожане теперь обращенные?

- Да.

- А богатыри?

- Да.

- А боги?

- Сгинули.

- Хм. А где вообще все?

- Кто где, в основном шастают по городу, ищут. Богатыри сгинули с армией, наверное, забрали их для захвата других. А нас оставили, мы без надобности, токмо мужиков, что посильнее, да волков, обращенных всех.

- Значит, остались только дети, старики, да бабы.

- Ага.

- Ясно. А гномы?

- Всех.

- Хм, а как отсюда выбраться знаешь?

- Знаю.

- Как?

- Выбраться? - старик на мгновение завис, его замутненный взгляд застыл на мне, после чего произнес: - В оскверненном храме портал постоянный есть, через него можно покинуть город, только там охранников орды, да и из города выбраться надо.

- Понятно. Со мной пойдешь?

- Что ты? Что ты? – старик замахал руками: - Куда мне? Да и сил нет, да и как я службу брошу-то?

- Так я тебя отпускаю со службы.

- А оно мне надо? Тут мой дом, тут я весь, тут я и останусь…

- На вот, возьми, - я вытащил из инвентаря львиную долю запасов пищи и воды: - Держись тут, рад, что ты нашел меня.

- Спасибо, Князь, я тут, если что, спаси нас, вернись обратно, люди ждали, молились, поминали. Все за тебя.

- Спасибо, Сидырыч, спасибо, я вернусь, обещаю.

Дверь с треском разлетелась на щепки, открывая мне проход, но никого не оказалась за ней, и далее никто не встретился внутри дворца, к моему сожалению.

Город встретил мертвой тишиной среди руин, и даже появившийся порывистый ветер не сумел сократить количество гари на его теле. Чернеющие проемы окон и дыр взирали на меня, вопрошая и пробуждая неоднозначные ассоциации на манер скрипящих изогнутых деревьев в ночном лесу.

«Нет, это не мой мир, я не ощущаю той теплоты, что была всегда, земля не моя, хотя все кажется таким родным, таким домашним. Нет, мой город стоял и стоит, и будет стоять, он не падет, он не Вавилон, он Новоград!»

Будто бы услышав мои мысли, на противоположном конце площади появился обращенный, как я решил прозывать всех с щупальцами. Тварь первые мгновения изучала, после чего искривилась и издала писк, переходящий в ультразвук.

- Князь вернулся! – я проорал, что было силы, разгоняя собственную кровь в жилах, разбухающих под напором силы. Иконки умений неактивны, но мне уже давно не требуется активировать те мысленными нажатиями, все уже давно внутри меня. Даже окно карты не требуется, чтобы точно знать, где именно я. Я давно уже вне игровых ограничений, я уже давно не игрок, я есть часть этого мира, навсегда впечатавшего себя в саму суть мироздания, я один из столпов будущего этого мира, я – КНЯЗЬ! Я – ОГНЕСЛАВ! Я – ВОЛОКОЛАК!

С окраины сорвались первые тени, устремляясь ко мне, первые десятки, самые юркие и самые мелкие. Детские тела, опутанные шевелящимися щупальцами, неслись ко мне длинными прыжками, за ними бежали более крупные твари, жаждая вцепиться в меня. Сейчас я походил на радикального священнослужителя, вышедшего посреди грешного города ради прощения прегрешений его горожанам. Хм, картинка для очередного голливудского фильма, что ж, добавим спецэффектов.

Закованные в доспех ноги преобразовались в лапы, тело осунулось, увеличиваясь в размерах, лицо обрело волчью пасть, а эфесы мечей сжали когтистые лапы. Звероформа вспыхнула, устремляясь навстречу, ускоряясь так, как никогда. Черное пламя сжигает все, до чего дотягивается, остальному суждено обледенеть до той поры, как языки дорвутся и до него. Огонь и лед объединились в одну стихию, не терпящую ничто кроме себя, черно-алые всполохи все чаще и чаще пробиваются, подпитываемые чем-то изнутри.

«Но не об этом сейчас надо думать, вообще думать во время боя вредно для здоровья, сейчас место лишь рефлексам и инстинктам. Когда вокруг орды тварей, а ты один, вспомни, много ли ты думал, вспомни Diablo, вспомни, как активировал умения, не задумываясь, как истреблял волну за волной. Вспомни и забудь, ведь в бою думать нельзя, делай шаг, рассекая мечом, замахивайся другим, делай шаг, рази и отходи в сторону, уходи из-под удара, нанося в ответ свой. Пусть все умрут, но ты останешься, ибо ты здесь герой, ты здесь спаситель мира!»