Адриан моргнул, и Дейдра поняла, что ее слова задели его за живое. С ее стороны было довольно жестоко упоминать о Грейс Беккет, в которую он был влюблен и которая сейчас находилась в другом мире. Впрочем, это не важно. Самое главное сейчас — заставить Адриана прислушаться к ее словам.

— Если Философы на самом деле принимают нас за послушных марионеток, — сказала она, — то давай подыграем им. Пусть думают, что хотят. Мы будем восстановлены в своих правах и…

Адриан резко выдернул руку.

— Я не вернусь к прежней работе с Ищущими. Я выхожу из дела, Дейдра, сию же минуту!

Такое поведение было просто смехотворно. Дейдра удивленно посмотрела на него.

— Ты не сделаешь этого, Адриан! Я знаю, я сама попыталась отстраниться от дел. Ты ведь сам тогда мне сказал, что уйти от Ищущих невозможно.

— Наверное, я ошибался.

Дейдра не могла поверить собственным ушам. Лицо Адриана было измученным, однако не лишилось при этом своей обычной привлекательности.

— Извини, Дейдра, но я говорю искренне. Я знаю, что это трудно. Однако ты должна признать тот факт, что мы лишились главного.

— Чего же именно?

— Нашей веры.

Дейдра поспешно опустилась на свое место, как будто получила оглушительную пощечину. За долгие годы знакомства с Адрианом Фарром он ни разу не дал ей повода усомниться в искренности своего желания отыскать другие миры, никогда не переставал верить в их существование.

— Я ничего не понимаю, Адриан. Ты ведь тоже тогда был на шоссе, ведущем в Боулдер. Ты же все видел своими собственными глазами.

— Ты неправильно меня поняла. Я не утратил веры в другие миры. Утрачена лишь моя вера в Ищущих. Судя по тому, что ты мне рассказала, ты ее тоже утратила.

Она попыталась что-то ответить, но не нашла слов.

— «Наблюдать. Ждать. Верить» — да, таков был наш девиз. Мы думали, что главное — постоянно наблюдать, быть терпеливым и упорным, и тогда в один прекрасный день все случится. Настанет день, когда Философы все объяснят, и для нас откроется дверь в другой мир. Что же, дверь на самом деле открылась, только открыли ее вовсе не Философы.

Адриан коротко рассмеялся бездушным, холодным смехом, заставившим Дейдру вздрогнуть.

— Прекрати, Адриан!

— Я когда-то безоговорочно верил в то, что Философы знают все, что они абсолютно непогрешимы. Однако оказалось, что это вовсе не так. Они совершают ошибки подобно всем нам, грешным. Как думаешь, наша миссия в Денвере хотя бы в самой отдаленной степени прошла в соответствии с их планами?

— Я же сказала, хватит об этом!

— Мы не должны быть их игрушками, Дейдра. И нам не нужны ни они, ни эти их пластиковые карточки для того, чтобы найти других…

— Хватит!

Дейдра с силой ударила по столу. Пиво выплеснулось из кружек на столешницу. Посетители повернули головы в их сторону. Дейдра съежилась и спряталась в тень кабинки. Любопытные снова вернулись к своим делам.

Адриан с удивлением посмотрел на нее.

— Даже не думай об этом, — сказала Дейдра, понизив голос. — Я точно тебе говорю, Адриан. Уйти из рядов Ищущих — это одно. Если ты хочешь начать приятную спокойную жизнь, работая продавцом или бухгалтером, тут нет ничего плохого. Но уйти от Ищущих и продолжить свою… работу — это совсем другое дело.

Адриан собрался что-то возразить, но Дейдра жестом остановила его.

— Нет, не надо ничего говорить. Помолчи хотя бы раз в жизни и выслушай меня. У Ищущих повсюду свои люди. Тебе это известно лучше, чем кому бы то ни было. Кроме того, тебе прекрасно известно о том, как Философы относятся к изменникам. Если они не уверены в чьей-то преданности, то предпочитают, чтобы никто другой не мог испытывать каких-либо сомнений.

Она посмотрела Адриану в глаза, чувствуя, как гулко стучит ее сердце. На какое-то мгновение Дейдре показалось, что она добилась своего — он понял то, к чему она так отчаянно взывала. Однако его губы неожиданно тронула легкая улыбка — благожелательная и немного грустная. Адриан встал.

Значит, все кончено, убедительных слов она так и не нашла.

— Пожалуйста, Адриан! Не уходи! В ответ он протянул ей руку.

— Пойдем со мной, Дейдра! Ты слишком хороша для них.

Дейдра сжала губы и отрицательно помотала головой. Адриан прав. Он потерял в другом мире Грейс Беккет. А Дейдра потеряла Глинду в пожаре, дотла спалившем брикстонский ночной клуб. И все это было на руку «Дюратеку».

Но, как бы то ни было, своей веры Дейдра не утратила. Предстояло еще очень многое узнать, а с помощью нового удостоверения с допуском Эшелон-7 можно было узнать такое, о чем пока даже нельзя и догадаться.

Дейдра прикоснулась к серебряному колечку на правой руке. — Я не могу пойти с тобой, Адриан. Я должна остаться здесь. Это мой единственный шанс узнать то, что мне необходимо.

— А я ухожу по той же самой причине.

Несмотря на мрачное выражение лица Адриана, в нем было что-то такое — умирающий свет в глазах, — что придавало его облику нечто энергичное. Он никогда не избегал риска — именно благодаря своей смелости Адриан и поднялся так высоко в рядах Ищущих, — однако Дейдра еще никогда не видела, чтобы он так безоглядно устремлялся к опасности. Раньше она нередко сердилась на него, боялась его и даже завидовала ему. Теперь же впервые в своей жизни она боялась за него.

— Что же ты собираешься предпринять? Адриан пожал плечами.

— Ты неглупая девушка, Дейдра, кроме того, у тебя хорошо развита интуиция. Именно поэтому я предлагал тебе стать моим партнером. Но кое в чем ты ошибаешься. Ты сказала, что сделала одну вещь, которую Ищущим всегда хотелось сделать. Однако ты ошибаешься, — повторил Адриан, надевая шляпу. — Прощай, Дейдра!

Он нагнулся, коротко поцеловал ее в щеку и направился к выходу. Мелькнула вспышка света, и потянуло влажным запахом городского дождя.

В следующее мгновение его не стало.

Они вернулись в Кейлавер холодным ясным днем в самом конце месяца гельдата. При виде знакомых девяти замковых башен и развевавшихся над ними флагов Грейс Беккет улыбнулась. Всю жизнь ей приходилось жить в тех местах, которые она выбирала не сама; дома, в которых она жила, никогда не принадлежали ей. То была нескончаемая цепочка различных приютов с убогими комнатушками, где не хотелось даже повесить на стену какую-нибудь картинку. Ее всегда магнитом манил только Кейлавер, Грейс поняла это сейчас по участившемуся стуку сердца.

Маленькая фигурка, сидевшая в седле перед ней, пошевелилась. Грейс обняла Тиру и прижалась подбородком к рыжим кудрявым волосам девочки.

— Видишь замок вон там, на холме? — спросила она. — Я там живу.

Тира вытянула вперед ручки и засмеялась.

Грейс погладила ее по волосам, зная, что распрямившиеся на короткое мгновение локоны тотчас же превратятся в прежние кудряшки. В такие минуты было легко поверить в то, что Тира — обычный ребенок. Не было бы никаких сомнений, если бы Грейс не содрогалась при мысли о том, что девочка в такой сильный мороз одета лишь в легкую длинную блузу и при этом на ощупь неизменно остается теплой. Если бы она не помнила о том, как Тира однажды вознеслась в небеса и стала богиней.

С самого кануна Дня Среднезимья Тира не произнесла ни единого слова. Грейс хотелось расспросить ее о многом — о том, где она была, почему вернулась, зачем принесла Тревису Крондизар — однако это не имело никакого смысла. Кроме того, Грейс ни на секунду не позволяла себе поверить, что не скоро покинет эти места.

— Я люблю тебя, — прошептала она, нежно обнимая хрупкое тельце девочки.

Тира обернулась. Одна сторона ее лица была живой и подвижной, вторая являла собой неподвижную маску иссеченной шрамами плоти. В День Среднезимья, когда они отправились из Башни Разбивателей Рун, Грейс поразило лицо Тиры. Крондизар превратил ее в богиню. Так почему же волшебное превращение не произошло с девочкой полностью? Однако по мере того как цель путешествия становилась все ближе и ближе, Грейс наконец стало ясно: Тира раньше была абсолютно здоровой. Такой, какая она сейчас, ее сделал Камень Огня.