Тревис насмешливо улыбнулся.

— Ты не единственная, кто способен творить чудеса.

На лице девушки отразилась ярость, сменившаяся испугом. Да, она почувствовала зазвеневшую в воздухе мощь. Повинуясь неожиданному импульсу, Тревис выхватил из кармана шкатулку с Камнями, открыл ее и прикоснулся к ним.

— Убирайся или тебе будет плохо!

— Они найдут тебя! — прорычала Джесси. — Тебе не выстоять против них! Это я знаю точно.

Тревис поднял левую руку, излучавшую серебристо-голубой свет.

— Я сказал, убирайтесь отсюда!

Подростки испуганно вскрикнули и бросились прочь, забыв даже про свой переносной магнитофон. Джесси посмотрела на Тревиса полным ненависти взглядом и издала какой-то шипящий, животный звук, после чего повернулась к нему спиной и бросилась вслед за остальными.

Тревис подождал, пока беглецы скроются из виду, затем устало опустился на скамью. Волшебство исчезло, оставив после себя огромную усталость и полное опустошение. Он вытащил из кармана шкатулку, положил внутрь Камни и убедился в том, что плотно закрыл ее.

Но ведь уже слишком поздно, разве не так? Призраки. Они обязательно учуют присутствие Великих Камней. Если, конечно, железные сердца со слов Джесси не узнают об этом первыми. Как бы то ни было, результат все равно будет один и тот же.

Голос разбудил Эйрин незадолго до рассвета.

— Ты слышишь меня, сестра?

Эйрин провела ладонью по глазам и перевернулась в постели. Голос прозвучал в ее голове. Она еще спит, вот и все.

— Ты должна выслушать меня, сестра. Мне придется покинуть тебя, и я не знаю, когда смогу вернуться.

Девушка открыла глаза и села в постели.

— Это ты, Мирда?

— Да, сестра, это я. Выгляни в окно.

Эйрин отбросила покрывало, соскользнула на пол и прошлепала босыми ногами к окну. Когда она раздвинула шторы, в комнату просочился мутный лунный свет. Внизу, во дворе замка, девушка увидела знакомую фигуру в накидке с капюшоном, которая, подняв голову, смотрела на ее окно.

— Но я ничего не понимаю, — произнесла вслух Эйрин, забыв послать слова по Паутине Жизни. У нее еще была тяжелая со сна голова. — Куда ты собралась?

— В далекое, очень далекое путешествие. Туда, где я очень нужна.

— Но ты нужна нам здесь! — ответила Эйрин, чувствуя, как у нее изо рта вырывается пар.

Голос Мирды прозвучал очень спокойно, но в то же время твердо.

— Нет, сестра, это не совсем так. Вы с Лирит гораздо сильнее, чем думаете. У вас есть то, что поможет вам спокойно встретить тяжкий час испытаний.

Эйрин охватила грусть. Не может быть. Все их покинули — Тревис, Грейс и Дарж, Бельтан и Вани, и вот теперь Мирда куда-то собралась.

Она прижала ладонь к морозному стеклу.

— Зачем ты покидаешь нас?

— Я отправляюсь к тем, кто нуждается во мне. Мне нужно спешить, они не могут меня долго ждать. Ничего не бойся, сестра. Я уверена в том, что мы очень скоро увидимся снова, прежде чем наступит конец.

Эйрин так много хотелось сказать Мирде — о том, как сильно она страшится будущего, как одиноко ей сейчас; о том, как сильно она будет скучать по силе и мудрости старшей колдуньи. Однако от волнения у нее перехватило горло, и, несмотря на все усилия, она смогла ограничиться лишь не сколькими словами.

— Да благословит тебя Сайя. Да пребудет она с тобой всегда.

Фигура за окном приветственно подняла руку.

— Обязательно, сестра. Не сомневаюсь в этом! Мирда направилась к воротам замка и скоро скрылась из виду, как раз в тот миг, когда над горизонтом появились первые лучи солнца. Эйрин какое-то время смотрела на опустевший дворик, затем оделась и отправилась к Лирит, чтобы сообщить ей об отъезде старшей колдуньи.

Лирит на месте не оказалось. Комната Сарета было тоже пуста. Скорее всего они сейчас завтракают в главном зале замка. Эйрин пошла туда, но когда приблизилась к дверям зала, то увидела собравшуюся перед ними толпу. Среди них она заметила нескольких опытных воителей, возглавлявших отряды воинов Ватриса, а также лорда Фарвела и несколько других придворных. Самого короля Бореаса нигде не было видно.

Мужчины о чем-то мрачно переговаривались.

Когда Эйрин приблизилась к ним, от толпы отделился лорд Фарвел и заковылял к ней. На его лице было написано выражение крайней озабоченности.

— Что здесь происходит, лорд Фарвел? — обратилась к нему девушка.

— Умоляю вас, ваша светлость, не беспокойтесь! С ним уже все в порядке. Опасность ему больше не угрожает. Он скоро поправится.

Эйрин испуганно схватила его за руку.

— О чем вы говорите, лорд Фарвел? Неужели что-то произошло с королем?

Фарвел непонимающе моргнул старческими водянистыми глазами.

— Что вы, ваша светлость! С Его величеством ничего не случилось. Я говорю о принце Теравиане. Была совершена попытка покушения на его жизнь. Всего несколько минут назад. Но ничего, мы непременно найдем того, кто стоит за этим чудовищным злодеянием!

Эйрин замерла на месте, будучи не в силах отвести взгляд от своего собеседника. Кто-то пытался убить Теравиана? Но кто? И почему?

Неожиданно ей в голову закралась совершенно безумная мысль. Этим утром Мирда с необъяснимой поспешностью покинула замок. Связано ли это каким-нибудь образом с тем, что произошло с принцем?

Нет. Она разговаривала с Мирдой совсем недавно. Та больше не проходила возле комнаты принца или большого зала. Кроме того, невозможно поверить в то, что Мирда могла строить какие-то недобрые замыслы в отношении Теравиана.

И все же колдуньи что-то затевают против принца — в этом нет никаких сомнений, особенно после того, что королева Иволейна сказала недавно ночью в саду.

— Я могу увидеть принца, лорд Фарвел?

— Конечно, ваша светлость, — ответил сенешаль, беря ее за руку. — Я вижу, вы уже перепуганы состоянием здоровья своего будущего мужа.

Эйрин смущенно моргнула — Фарвел все несколько преувеличивал.

— Да, — вздохнула она, — я очень беспокоюсь о его здоровье.

Она не солгала, хотя ее беспокоило не здоровье принца, а нечто другое.

Фарвел провел ее через толпу прямо к дверям.

— Не беспокойтесь, ваше сиятельство, — сказал лорд Петрийен, положив ей руку на плечо. Герцог Петрийен был родом из Эредана, он в числе первых откликнулся на призыв короля Бореаса. — Покушение на жизнь сына его высочества короля Бореаса — это покушение и на наши жизни. Мы не потерпим, чтобы благополучию Кейлавана кто-нибудь угрожал.

— Принц, несомненно, находится под святым покровительством Ватриса, — произнес человек, стоявший рядом с Петрийеном.

Эйрин узнала его. Это был сай'эль Аджир, уроженец Ал-Амуна. Насколько она понимала, «сай'эль» — это титул, соответствующий герцогу или барону. Южанин был весь увешан золотом, выгодно оттенявшим его смуглую кожу.

Девушка смерила его резким взглядом.

— Кто-то покушался на жизнь принца Теравиана. Как же вы можете утверждать, что ему покровительствует бог?

— Потому что это именно так, сай'ана Эйрин. Яд не имел ни вкуса, ни запаха. Он отнял бы жизнь у любого другого человека. И все же принц остановился, сделав лишь первый глоток. Как будто сам Ватрис предупредил его о том, что на дне чаши таится смерть.

Так, значит, яд — именно при помощи яда была сделана попытка лишить жизни принца Теравиана. Однако у Эйрин имелись сомнения в том, что именно Ватрис помог принцу избежать гибели, не дав ему испить роковую чашу. Он, видимо, сам почувствовал яд при помощи Дара. Будучи сама колдуньей, Эйрин смогла бы обнаружить яд.

Но тогда кто же из колдуний подсыпал ему в вино яд?

Но ведь ты же не знаешь, Эйрин, причастна ли к этому какая-нибудь колдунья. Любой мог купить подобное зелье у какой-нибудь старухи.

Фарвел пропустил ее вперед, и Эйрин вошла в дверь. Главный зал был почти пуст, если не считать нескольких человек, стоящих на ступеньках, ведущих на возвышение, на котором находился королевский стол. На нижней ступеньке сидел Теравиан. Рядом с ним Эйрин увидела Сарета и Лирит. Над ними возвышался Бореас, на лице которого был написан еле сдерживаемый гнев. Его окружали несколько стражников с мечами наголо.