Тревис остановился на тротуаре, не сводя глаз с дверей полицейского участка и испытывая непреодолимое желание войти внутрь. Однако он пересилил себя. Его просто не станут слушать, но даже если и выслушают, то как поступят с ним после этого? Ведь городские власти подписали контракт с «Дюратеком» об усилении общественной безопасности.

Тревис подумал о том, что, может быть, стоит позвонить в Касл-Сити Дэвису и Митчеллу Бэрк-Фейверам. Но он и так подверг их жизнь смертельной опасности, когда в последний раз встречался с ними, да и не знал сейчас толком, чем они могут быть полезны ему. Однако Тревис понимал, что обязан каким-то образом сообщить жителям Денвера правду о том, что происходит в их городе.

В настоящее время на стороне «Дюратека» и Мога с его свитой мощное оружие — секретность. Они делают свое черное дело тайно, так, чтобы никто не мог этого увидеть. Однако если люди узнают правду, они яростно восстанут против них, в этом Тревис был уверен. Только как ему донести истину до всех жителей Денвера? Он повернулся спиной к фасаду здания, где располагался полицейский участок, и увидел на фоне сумеречного неба плакат, на котором были изображены четыре улыбающихся лица.

«САМЫЕ ПОПУЛЯРНЫЕ ТЕЛЕЖУРНАЛИСТЫ ДЕНВЕРА» — гласила надпись под ними.

Сначала увиденное поразило Тревиса, затем к нему пришло понимание. Он засунул руки в карманы и зашагал на восток по Тринадцатой авеню, потом свернул на Линкольн-стрит. На здании, в котором располагались различные офисы, увидел подсвеченный уличной иллюминацией плакат с теми же улыбающимися лицами. Крыша здания была усеяна похожими на гигантские грибы тарелками спутниковых антенн. Тревис решил подойти к дому ближе, но на какой-то миг замешкался. Что сейчас, интересно, с Марти и Джеем? Он пообещал на закате встретиться с ними в Конфлюэнс-Парке, а сейчас уже скоро наступить полночь.

«О них не беспокойся. Тревис. Они сейчас скорее всего уютно устроились в Стальном Храме, им тепло и они в безопасности, наслаждаются горячей пищей. Джей, наверное, посмеивается над тобой, потому что ты имел глупость не пойти туда вместе с ним».

Тревис пересек улицу, прошел мимо вереницы машин с логотипами телестудий, открыл стеклянную дверь и вошел в фойе. После целого дня, проведенного на холоде, волна тепла буквально парализовала его. Фойе было ярко освещено, полированный пол сверкал. В каждом углу находилось по включенному телевизору, передающему последние известия. Звук был выключен, но из невидимых динамиков доносились звуки музыки в стиле софт-рок.

— Чем могу быть вам полезен, сэр?

Тревис удивленно потер глаза. В фойе было пусто за исключением дежурного за стойкой. Дежурила женщина, довольно молодая, не старше Джесси, юной колдуньи, которую Тревис встретил сегодня в городском парке. Темнокожая, в носу красуется золотое кольцо, выгодно оттеняющее цвет ее кожи. Выражение лица женщины было одновременно и любезным, и подозрительным. Тревис совсем не вписывался в окружающую обстановку, и оба понимали это.

Он подошел к стойке.

— Мне нужно с кем-нибудь поговорить.

Девушка улыбнулась, но ее глаза еле заметно сузились в неприязненном выражении.

— Скажите мне, с кем у вас назначена встреча, и я ему перезвоню и скажу, что вы ждете внизу, — проговорила она, но даже не сделала вид, что тянется к телефону.

Тревис нервно облизнул губы. Он принялся лихорадочно припоминать имена телеведущих, но не смог вспомнить даже тех, кто сообщает прогноз погоды.

— Так кто вам нужен, сэр?

Имя неожиданно вспомнилось, и он тотчас же его выпалил:

— Анна Ферраро. Мне нужна Анна Ферраро.

На короткий миг вежливый фасад молодой девушки дал еле приметную трещину, и она глянула куда-то в сторону, затем продолжила обычным официальным тоном:

— Извините, сэр, но Анна Ферраро у нас уже больше не работает.

Он удивленно посмотрел на нее.

— Что?!

— Вам нужно уйти отсюда, сэр.

Тревис покачал головой, и дежурная бросила на него тяжелый взгляд.

— Пожалуйста, — тихо добавила она. — Не заставляйте меня вызывать их.

Она снова посмотрела влево, на дверь с табличкой «Охрана». Тревис все понял. Тем не менее он должен довести попытку до конца, это его единственный шанс. Тревис сделал шаг в сторону, намереваясь проскользнуть за стойку и нырнуть в коридор.

Неожиданно его глаза уловили какое-то движение. За окном какая-то женщина шла через автомобильную стоянку с картонным ящиком в руках. Они миновала круг света, и сердце Тревиса радостно подпрыгнуло в груди. И тогда он побежал. Не обращая внимания на крики перепуганной дежурной, Тревис бросился в дверь и выскочил на автостоянку. Женщину он догнал в тот самый миг, когда она ставила коробку на капот машины и принялась что-то доставать из бумажника. Она обернулась на звук и с раздражением посмотрела на Тревиса.

— Надеюсь, вы не станете грабить меня? Без этого мой кошмарный день был бы неполон!

Ее слова совершенно обезоружили его, и он уставился на женщину, удивленно открыв рот.

— Боже мой, даже грабители у нас какие-то бестолковые и неумелые! — простонала она и, покопавшись в кошельке, вытащила ключи и протянула их Тревису. — Ну-у-у?!

— Извините, — промямлил он, затем схватил ящик, и когда она открыла багажник, поставил его внутрь.

— Спасибо, — поблагодарила женщина и плотно захлопнула крышку багажника, после чего открыла дверцу со стороны водительского сиденья.

— Подождите! — хрипло попросил Тревис.

— Чего подождать? — повернулась к нему женщина.

— Я хочу с вами поговорить.

Она шлепнула себя ладонью по лбу.

— Боже мой, я поняла, вы не грабитель, а мой поклонник! Везет же мне! Так вот, тогда, приятель, последняя история из моей жизни напоследок — я больше не даю автографов. Почему, спросите вы? Потому что меня только что уволили с работы, вот почему!

Испуг Тревиса пошел на убыль.

Она оказалась старше, чем выглядела на экране, и как-то серьезнее. Даже в тусклом уличном свете толстый слой косметики не мог скрыть усталые морщинки в уголках рта. На экране телевизора ее глаза казались такими же блестящими, что и ее сочные губы. Сейчас на лице Ферраро застыло саркастическое выражение. Видимо, телевидение способно из любого человека сделать энергичного обаятельного красавца.

Глаза телеведущей неожиданно сузились. Она внимательно посмотрела на Тревиса, кивнула и закрыла дверцу машины.

— Так о чем же вы хотели со мной поговорить?

— Почему вас уволили, мисс Ферраро?

Она скрестила на груди руки и прислонилась спиной к автомобилю.

— Неплохой вопрос. Кстати, можете называть меня просто по имени: Анна. Ферраро — фамилия моего бывшего мужа, большого, кстати сказать, прохвоста.

— Так почему же вы все еще носите ее?

— Вы на самом деле думаете, что кто-то возьмет на работу телерепортера, который носит имя Анна Блаттенбергер?

Тревис моргнул.

— Я все понял.

Ферраро откусила кончик покрытого красным лаком ногтя, который, как разглядел Тревис, был сломан.

— Впрочем, сейчас меня никто не возьмет на работу, какой бы фамилией я теперь ни назвалась, своей или мужа.

— Что же с вами случилось? — поинтересовался Тревис.

Анна отвела взгляд в сторону.

— Мне даже не дали предварительного уведомления об увольнении. Я была в операторской вместе с Кевином, нашим телекорреспондентом. Мы монтировали сюжет, который сняли днем.

— О случаях таинственного исчезновения бездомных?

Ферраро на этот раз посмотрела на своего собеседника оценивающим взглядом.

— Да, верно, именно об этих самых исчезновениях. Когда у нас было почти все готово, к нам зашел Виктор, наш новостной директор. Он попросил Кевина оставить нас одних. После чего попросил меня освободить рабочий стол и собрать личные вещи. Вот так все и было. Он мне ничего не объяснил, не назвал никакой причины увольнения. Просто сказал, что у меня пятнадцать минут, чтобы собраться, и что если я расскажу кому-нибудь, что меня увольняют, он прикажет охранникам выбросить меня на улицу. Вот я и собрала в коробку мои вещички. Уходя, я увидела, как Виктор сидит в операторской и стирает с видеосервера все пленки, которые мы с Кевином отсняли. — Анна грустно встряхнула головой. — Но почему? За что?