После обычных приветствий разбойники стали лагерем, размещаясь в многочисленных сараюшках, а то и просто во дворе, прихватив с сеновала душистые охапки свежескошенного сена.

Келвин с особо приближенными разбойниками и семью пленницами устроились в доме. Темьян, как всегда, был рядом с ним.

Гостеприимный хозяин велел накрыть стол с крепким домашним вином, и пиршество началось. Деревенские девушки поначалу испуганно жались друг к дружке и отказывались от угощений, и только златокудрая красавица вела себя непринужденно. Она сидела между Келвином и Темьяном и с аппетитом пила и ела все подряд. Да еще командовала смущавшимся от случайных прикосновений ее руки урмаком, заставляя подавать ей самые лучшие куски и подливать вина. Впрочем, несмотря на выпитое, хмель, казалось, совсем не затуманил ее разум.

Келвин все посматривал на нее и наконец не выдержал:

– Ты кто такая, а? Больно смелая.

– А мне терять нечего, – обаятельно улыбнулась незнакомка. – Я ведь и вправду беглая.

– От отца да нелюбого жениха? – саркастически усмехнулся Келвин.

– От жертвоприношения!

Темьян затаил дыхание, боясь пропустить хоть слово, – он кое-что знал о жертвоприношениях.

– Продали меня. Отец и продал. – Девушка помрачнела. – Так что не получишь ты за меня денег, никто не купит – побоятся.

– А я тебя в соседней Беотии продам, – не сдавался Келвин.

– ОНИ достанут и в соседней, – вздохнула незнакомка.

– Потом, может, и достанут, но я-то уже успею получить за тебя куары.

– Там видно будет. – Девушка легкомысленно махнула рукой и ударила кулачком по руке Темьяна. – Ты что рот разинул? Вина мне еще!

Вскоре мужчины опьянели, стали поглядывать на пленниц с определенным интересом. Кто-то кого-то уже сажал на колени и залезал под юбки. Девушки поумнее смирились со своей судьбой и не сопротивлялись, но некоторые плакали, пробовали отбиваться, и это еще больше раззадоривало разбойников. Послышался женский визг, мужской смех, треск рвущейся одежды.

– Эй, поосторожнее там, без вывихов и синяков! Нам их еще продавать! – прикрикнул Келвин на особо рьяных разбойников и окинул златовласую незнакомку масленым взглядом.

Девушка в ответ брезгливо поморщилась:

– Даже и не думай, понял?

– Это еще почему? Ты такая же невольница, как и они. Разве что во сто крат красивее, – игриво ответил Келвин. – Но если ты стесняешься при всех, мы с тобой найдем укромный уголок, где будем только вдвоем…

– Ты помнишь, что я сказала? Кто дотронется до меня без моего разрешения, умрет!

– Да неужели?

Келвин засмеялся, привлек девушку к себе и поцеловал, но тут же с криком выпустил, изумленно переводя взгляд со своего окровавленного плеча на нож в ее руке. Девушка сжимала обычный кухонный нож, с помощью которого только что ела мясо, так решительно, что стало ясно: она сумеет наделать дел и таким, не очень-то серьезным оружием! Но воинственная незнакомка совершила ошибку, не приняв в расчет Темьяна. Неуклюжий увалень в быту, в экстремальных условиях он имел реакцию атакующей кошки. Миг – и нож перекочевал к нему, а пленница только растерянно хлопала ресницами, не в силах понять, как это произошло. Все трое во время короткой стычки вскочили из-за стола, с грохотом опрокинув скамью. За столом воцарилось молчание. Разбойники пьяно таращились на них, не понимая, что произошло.

– Ах ты тварь! – прошипел Келвин и замахнулся на девушку кулаком.

Темьян перехватил его руку.

– Можно я уведу ее отсюда? – взмолился он. – Запру где-нибудь в чулане до утра!

Несколько мгновений главарь разбойников буравил всегда такого послушного урмака бешеным взглядом. Затем успокоился.

– Ладно, – разрешил он, – убери ее с глаз долой! – И, мельком глянув на пленницу, добавил: – Можешь сам позабавиться с ней, если захочешь. Только знай, она, скорее всего… – Он притянул Темьяна к себе и что-то тихо прошептал ему на ухо.

Урмак и пленница вышли во двор.

Наступила теплая звездная летняя ночь. Во дворе хутора там и сям светили факелы и костры, возле которых пировали пьяные разбойники. А вдалеке чернел лес, сливаясь кронами с темнеющим небом.

– Тебе не стоило злить его, – сказал Темьян, разглядывая далекую звездную черноту.

– А ему – меня!

Парень покачал головой.

– Келвин неплохой. – Он помялся и посмотрел на нее. – Женщины его любят, а он любит их. Ты ему очень понравилась. И если бы ты… ну… повела себя иначе, он, скорее всего, помог бы тебе спрятаться от стражников.

– Вряд ли! – фыркнула незнакомка. – Он слишком жаден и самовлюблен! – Она перевела взгляд на Темьяна. В неверных отблесках костров ее сапфировые глазищи показались ему двумя омутами, глубокими и притягивающими. – А вот ты… А ты тоже неплохой? А тебя женщины любят? А если с тобой я «поведу себя иначе», ты отпустишь меня на свободу?

Темьян растерянно глядел на нее, чувствуя, что тонет в загадочном сиянии ее глаз. Она негромко засмеялась, явно забавляясь его замешательством.

– Ну что ты застыл? Где же твой чулан? Пойдем скорее, – поторопила пленница.

Они прошли по двору и вошли в небольшой сарайчик, где хозяин хранил лопаты и другие инструменты. Темьян запалил плошку и приладил ее в уголке.

Девушка по-хозяйски огляделась:

– Здесь тесновато будет.

– Для чего?

– Ну… чтобы я повела себя иначе, – вкрадчиво ответила она, как бы невзначай распахивая разорванную рубаху.

Темьян машинально посмотрел на нее и уже не смог отвести взгляда. Его сердце дало странный сбой, а потом обрушилось гулкими, тяжелыми ударами и погнало кровь густой волной прямо в пах.

– Принеси сена и убери отсюда весь этот хлам, – деловито распорядилась пленница.

Ее голос вывел парня из оцепенения. Он смог кое-как восстановить дыхание и замялся у входа.

– Я не сбегу, не бойся, – разгадала его мысли девушка. – Вернее, сейчас не сбегу. Слово даю.

Это было произнесено таким тоном, что урмак поверил: да, она умеет держать слово. К тому же во дворе было полно разбойников, и ей так и так не удалось бы уйти незамеченной.

Темьян вздохнул и послушно пошел за сеном.

Когда он принес сена, она не утратила решимости, но слегка растеряла уверенность, сильно волновалась и прятала взгляд. Тем не менее девушка скинула рубашку и потянулась развязывать тесемку своих невообразимых маскарадных штанов.

– Я все равно не смогу отпустить тебя без разрешения Келвина, – честно предупредил Темьян и понял, что пленница не поверила. Она знала, что очень красива, и считала, что может заставить мужчину сделать все, что ей угодно.

– Ты долго еще будешь стоять столбом, бугай? Или решишься наконец подойти ко мне?

Обострившейся звериной интуицией Темьян понял, что за нарочитой грубостью слов девушка пытается скрыть неуверенность, и ему вдруг показалось, что наедине с мужчиной она впервые. Она напугана, но не видит другого выхода и пытается хоть как-то взять ситуацию под контроль.

Он остался стоять у входа. Мысли его путались. Горячее желание толкало к ней, но ощущение неправильности происходящего удерживало на месте.

– Послушай, я действительно не смогу отпустить тебя! – В его голосе прозвучала мольба.

– Ты так боишься своего главаря? Ты сильнее, я же видела! Ты можешь убить его и стать главным в банде. А я подскажу, как лучше это сделать…

Урмак помотал головой, отчаявшись объяснить, что ее слова – глупость, а все происходящее – нелепость. Она истолковала его жест по-своему:

– Понятно. Ты из тех идиотов, которым не нужна власть.

Девушка справилась наконец со штанами, оставшись полностью обнаженной. Видя его смятение, она обрела почву под ногами. Уверенно подошла вплотную, касаясь твердыми сосками его обнаженного торса. Задрала голову, пытаясь поймать взгляд парня своими загадочными глазищами.

– Если ты сейчас откажешься, бугай, то будешь жалеть об этом всю жизнь. У тебя никогда не было и не будет такой женщины, как я!