Северная Крепость Порога не имела традиции обучать молодых воинов премудростям боя с Тварями вне поля брани. Юношей брали в дозоры сразу по прибытии, но первые пять-шесть вылазок новобранцам дозволялось только наблюдать либо выполнять неопасные поручения старших рыцарей. Оттар проявил себя в первой же схватке с Тварью, выползшей на скалистый берег из спрятанного на черном дне Вьюжного моря Северного Порога, в схватке с Тварью, получившей от рыцарей Крепости имя Серого Подледника.
Существо, похожее на громадную морскую змею, состоящее из жира и мышц, обтянутых непробиваемо толстой кожей, было почти мертво и истекало бесцветной вязкой слизью — тяжелое копье одного из старших рыцарей угодило ей в пасть, пронзив язык и глубоко вонзившись в гортань. Но агонизирующим движением мощного хвоста она расколола нависшую над крутым берегом скалу. Рухнув в воду, обломок скалы вышиб высоченную волну, которой смыло со скользкого отрога двух защитников Северной Крепости, приготовившихся добить Подледника. Лицом к лицу с Тварью остались трое: старший рыцарь, метавший в чудище копья с верхнего отрога, и двое юнцов, замерших на другом отроге, под которым — на расстоянии вытянутой руки — извивалась раненая Тварь.
Рыцарь наверху закричал, указывая жестом, что нужно отступать. Парень рядом с Оттаром не медля полез наверх по обледенелым скалам, цепляясь за веревку, которая заранее была укреплена на крюке, вонзенном в щель между камнями. Оттар дернулся было за ним, но… остановился. Тщеславие и желание показать себя взыграло в нем. Примерившись, он поднял меч над головой и прыгнул с отрога — и угодил-таки на метавшуюся внизу огромную и голую, как валун, башку Подледника. Удержаться на этой башке не представлялось возможным, да Оттар и не собирался делать этого. Едва приземлившись, он вонзил меч в мутный серый глаз чудища, попав точно между двумя вращающимися друг вокруг друга черными зрачками.
Со страшным ревом Подледник низвергся в морскую пучину, мотнув перед этим башкой с такой силой, что Оттара отшвырнуло в море на добрых три сотни шагов.
Северная Крепость Порога располагалась на скалах, называемых Ледниками Андара, и рыцари Крепости традиционно не использовали броню, изготовленную из металла. Им, кому приходилось чаще карабкаться по камням и склонам ледников, чем ходить по земле, более подходила броня, сделанная из звериных шкур. Пропитанная особым составом, многослойная эта броня по прочности мало чем уступала металлической — к тому же почти не сковывала движения. В ней можно было даже держаться на воде какое-то время, не рискуя утонуть. Закованные в металл рыцари, очутившись в ледяной воде Вьюжного моря, тут же пошли бы на дно, не имея ни малейшего шанса спастись. А рыцарям Северного Порога — с некоторым, правда, трудом — удалось-таки выплыть на берег. Спасать безрассудного юношу, рискнувшего жизнью, чтобы добить Тварь, не имело смысла. Рыцари уже карабкались наверх, когда один из них закричал, вытянув руку туда, где в открытом море среди осколков льдин то появлялась, то исчезала белокурая голова. Оттар вовсе не барахтался, из последних сил удерживая себя в этой жизни, — он размеренно плыл к берегу, по-тюленьи громко отфыркиваясь, изредка отдыхая, если попадался достаточно большой осколок льдины. Нечеловеческая сила юного великана поразила даже видавших виды защитников Северной Крепости.
Через несколько дней Оттар был посвящен в королевские рыцари Братства Порога. Правда, все эти дни до посвящения ему пришлось вне очереди заниматься грязной работой на кухне — за то, что ослушался приказа старшего.
Безусловно, среди рыцарей Северной Крепости нашлось бы немало таких, кто мог бы превзойти Оттара в воинском мастерстве, но уяснить этот момент юноше так и не пришлось. На Вьюжном море взрослели рано, и все, кто приходил в Крепость, являлись уже опытными воинами. Поэтому рыцари Северного Порога довольно редко проводили между собой тренировочные поединки. Крепость руки, меткий глаз, умение быстро передвигаться по отвесным скальным стенам, прыгать через мгновенно разверзающиеся под ногами снежные пропасти, да еще особенности ведения боя против северных Тварей — совершенствованию этих навыков посвящали ратники все свое свободное время.
Только полгода провел Оттар в Северной Крепости Порога. Этого времени оказалось для него недостаточно, чтобы понять: что же это на самом деле такое — Братство Порога. Незамысловатым своим разумом осознавая одно: главное в этом мире — сила и ловкость, Оттар хоть и являлся одним из лучших рыцарей Северной Крепости, но все же оставался тем, кем и был до вступления в Братство, — рубакой и убийцей.
А затем воля короля призвала его в далекий Дарбион. Оказавшись в королевском дворце, молодой исполин на прочих столичных мужчин с оружием смотрел свысока. Уж городские-то изнеженные жители, даже и те, кто считал себя умелыми воинами, никакой конкуренции ему составить не могли. Только к рыцарю Горной Крепости Порога, сэру Эрлу, также призванному на дворцовую службу, Оттар относился как к равному. Но внутренне все же был уверен: сойдись они в поединке, у рослого красавца в сверкающих доспехах шансов выстоять против него будет немного. Пусть сэр Эрл изучил все боевые искусства, известные рыцарям Шести Королевств, пусть в своей Горной Крепости Порога сэр Эрл доблестно уничтожает жутких драконов, приходящих из-за Горного Порога, но против могучей силы воина Утурку все эти умения и навыки окажутся бесполезны.
Все больше и больше времени, свободного от службы во дворце, Оттар проводил в кабаках, куда являлся инкогнито, заматывая тряпками рукоять своего меча, на которой, как у всех рыцарей Братства Порога, скалила клыки голова виверны. Оттар быстро изучил все злачные места Дарбиона и посещал только те кабаки, в которых легче было напороться на неприятности. Северянин скучал без сражений и драк, а какой, даже самый отчаянный, головорез рискнет сойтись в схватке с Рыцарем Порога? Вот и приходилось молодому великану маскировать знак своей принадлежности к Братству.
Когда во дворец явился рыцарь Болотной Крепости сэр Кай, Оттар не сразу угадал в этом невысоком худощавом юноше человека, способного хотя бы минуту продержаться в более-менее серьезной схватке. Но вихрь последующих событий предоставил ему достаточно доказательств того, что этот болотник Кай — величайший из воителей, рождавшихся когда-либо на землях людей. Казалось, ничто не может сокрушить его. В своем сознании северянин находил только один образ, могущий встать на одну планку с таким воином, как Кай, — Андар Громобой, бог войны и разрушения. Поэтому состязаться в силе и воинских навыках с Каем Оттару даже не могло прийти в голову. Как не могло прийти в голову и то, что обычный человек может попросту научиться тому, что знает и умеет Кай. Это — не человеческое. Это — богом данное. Думать иначе Оттар не мог. Это сломало бы в нем всю сложившуюся систему ценностей. Это унизило бы его самого. Ибо, всю свою жизнь не знавший поражений и не видевший себе равных, Оттар согласен был восхищаться только сверхъестественной силой. Потому к попыткам принцессы Литии научиться чему-то у болотника Оттар относился снисходительно. Разве ж дева может смыслить что-то в воинском ремесле…
Слова мальца Атки о том, что среди рыцарей Болотной Крепости Порога есть такие, кто не уступит Каю в могуществе, ничего, кроме внутреннего смеха и откровенного возмущения, у Оттара не вызвали.
Однако короткая схватка с этим парнишкой разрушила всю эту ладную картину умозаключений, сложившуюся в простодушном мозгу северянина. Подобного потрясения Оттар не испытывал никогда за всю свою жизнь. Выходит, все, что говорил Атка, все, что так легко поняла Лития, — и есть истина?!
Первые минуты после того, как пришел в чувство, Оттар ощущал себя увечным карликом, вдруг попавшим в царство могучих великанов. Чтобы не потерять себя в этом царстве, у него оставался только один выход…
И тогда он снял с наспинной перевязи свой топор и крикнул вслед удалявшемуся по направлению к Укрывищу Атке:
