— Что ж, — проговорил он. — Болотнику не след попусту трепать языком. Возвращайся в Крепость, брат Ранк. Путь свободен от Тварей, но все равно — подай знак воинам на сторожевых башнях, как только у тебя будет такая возможность.

— Разве ты не пойдешь со мной? — удивился Ранк.

— Я пойду к Красным Столбам, — сказал Кай. И ему опять показалось, что Ранк хочет сообщить ему что-то еще.

Они попрощались — и сделали уже каждый по нескольку шагов в противоположных направлениях, когда Ранк вдруг обернулся. Услышав это, обернулся и Кай.

— Брат Кай… — позвал Ранк. — Я… Ты… наверное, ты должен знать и это. Во время того боя в Змеиных Порослях мне почудилось, что у кромки воды, на суше Красных Столбов… стоит человек. По крайней мере, — заторопился объяснить парень, — я видел фигуру, похожую на человеческую, в клубах тумана.

— Этого не может быть, — спокойно ответил Кай. — Возможно, в Большом Мире, но здесь…

Он замолчал, не закончив фразы. Последнее время столько уже раз то, чего не может быть, оказывалось самой что ни на есть реальностью.

— Магия Тварей мутит рассудок, — сказал Кай, — и мы начинаем видеть то, чего нет. Я думаю, брат Ранк, этот человек появился не в Красных Столбах, а в твоем сознании.

— Скорее всего, так оно и было, — с облегчением ответил Ранк.

Ее высочество принцесса Лития стояла спиной к озерному берегу. Это озеро, располагавшееся всего в получасе ходьбы от Укрывища, жители Туманных Болот называли Мертвой Водой. Кроме поганых сороконожек, не годящихся в пищу, да полосатых тритонов, никакой другой живности в озере не водилось. Не было здесь даже змей, чей яд можно использовать для варки целебных снадобий. Не так давно на месте озера стоял небольшой лесок, в котором охотники стреляли птицу, но поднявшаяся из-под земли вода затопила его. Что-то не так было с этой водой, маслянисто-тяжелой, воняющей тухлятиной, — и лесные деревья погибли необычно скоро. Не прошло и полугода, как они превратились в гнилые пни и черные коряги, воздевающие из покрытой зеленоватой дымкой воды кривые лапы-сучья. Мертвая тишина воцарилась над Мертвой Водой — мошкара, болотные комары и стрекозы отчего-то тоже невзлюбили это место. А поскольку исчезли насекомые, пропали и птицы. Редко кто из жителей Укрывища ходил на это озеро.

И сейчас Лития, стоя на берегу с черной повязкой на глазах, не видела и не слышала ничего. Только изредка позади нее с тихим всплеском всхлипывала донная грязь да доносился негромкий деревянный стук.

Кожаная одежда Литии, в которой еще несколько дней назад не стыдно было показаться на городских улицах, сейчас выглядела довольно плачевно. На локтях и коленях зияли большие дыры, требующие заплат; кроме того, на куртке и штанах виднелось множество прорех поменьше. Золотые волосы принцессы, скрученные сзади в пучок, уже давно нуждались в том, чтобы их хорошенько промыли от навязшей в прядях грязи. Ее высочество старалась стоять ровно, но ноги ее, нывшие из-за множества синяков и ссадин, подгибались сами собой; спина, точно налитая свинцом, кривилась от напряжения. В первые дни Мастер сказал ей, что очень скоро она получит ответ на свой вопрос. Воодушевленная этой похвалой, Лития спросила тогда у Куллы: а можно ли понять, что скрывает от тебя лгущий собеседник?.. «Если таково будет ваше желание, я научу вас», — ответил ей Мастер.

С тех пор тренировки стали разнообразнее — и стало их вдвое больше. Кроме Мастера Кулла принцессу взялись обучать еще двое Мастеров. Вчерашним утром Лития почувствовала, что силы ее иссякли и у нее не получится даже встать с лежанки и выбраться из хижины. Но силы каким-то чудом нашлись. Упав вечером того же дня на колючую солому лежанки, Лития бессильно заплакала — слезы потекли сами собой. Тело ее болело все, целиком. Казалось, мышцы, набрякшие кровью, слиплись между собой и обездвижились; кости гудели, точно дрожа в плену воспаленной плоти; болела даже кожа, а волосы, словно принявшись расти в обратном направлении, кололи череп. И принцесса поняла: больше она не выдержит. Но утром настал новый день — боль отступила, и Лития покинула свою хижину для новой порции мучений. Только вот былой уверенности в том, что эти мучения наполнены смыслом и необходимы для нее, уже не было.

Позади принцессы плеснуло громче. Мастер Кулла выбрался на берег. Обычная его груботканая рубаха и короткие портки сплошь были вымазаны черной густой грязью. Грязь покрывала и босые ноги, до самых колен — казалось, что Мастер обут в черные сапоги из мягкой лоснящейся кожи.

— Можно начинать, Мастер? — не оборачиваясь, спросила Лития. Ей очень хотелось, чтобы все поскорее закончилось.

Кулла оглянулся назад и сощурился, придирчиво оглядывая творение рук своих.

От берега к большому трухлявому бревну, дохлым крокодилом выглядывающему из воды, тянулась зигзагообразная дорожка, означенная узкими жердями, положенными на пни. В нескольких местах дорожка зачем-то разветвлялась, приводя на пни, с которых не было иного хода, как только вернуться обратно или шагнуть в воду. В некоторых местах от пня к пню не было перекинуто жерди, и, чтобы перебраться, нужно было прыгать. Для умелого акробата пройти по такой дорожке не составило бы ни малейшего труда. Да и обычный человек, скорее всего, прошел бы десяток шагов до бревна по кратчайшему пути и столько же обратно, ни разу не оступившись и не соскользнув с жердей в молчавшую внизу темную воду.

Мастер улыбнулся сам себе и встал напротив принцессы.

— Да, ваше высочество, можно начинать, — сказал он. — Снимите повязку, но не оборачивайтесь.

— Я помню, — сказала Лития и, стянув повязку, несколько раз моргнула и протерла глаза.

— Слушайте меня, ваше высочество, — проговорил Кулла, — и не забывайте следить за движениями мышц моего лица.

— Я помню, — повторила Лития.

— Ваша задача — добраться до бревна и вернуться обратно, — медленно продолжал Мастер. — Для этого вам нужно пройти два пня, не меняя направления, затем свернуть направо. Затем прыгнуть на расстояние двух шагов и пройти еще два пня влево. Затем снова прыгнуть…

То, что говорил Кулла, странным образом не вязалось с действительностью. Если бы принцесса вздумала следовать данным ей указаниям, она бы точно оказалась в воде, не пройдя и половины пути. Договорив, Мастер Кулла спросил Литию:

— Вы все уяснили, ваше высочество? Или мне повторить?

— Не нужно повторять, — помолчав немного, точно для того, чтобы обдумать слова Мастера, сказала Лития. — Я все уяснила.

— Тогда наденьте повязку.

Принцесса вернула на лицо повязку, Кулла проверил, достаточно ли плотно она прилегает; потом взял золотоволосую за руку и помог ей спуститься с берега. Он поставил Литию прямо перед жердью, один конец которой утопал в иле, а другой опирался на ближайший пень.

— Прошу вас, ваше высочество, — мягко произнес Мастер и отступил назад.

Лития быстро нащупала ногой жердь и пробежала по ней к пню. Следующего пня она достигла так же легко. Там, где Мастер велел свернуть ей направо, она избрала другое направление, которое привело ее на пень, соединенный со следующим еще одной жердью. Но вместо того чтобы пойти по шесту, принцесса, задержав дыхание, прыгнула вперед — и со всего маху шлепнулась в воду…

Лития выпрямилась — вода достигала ей до пояса. Повязка сползла с лица, волосы налипли на глаза. Первым делом Лития окинула взглядом несложный лабиринт пути до бревна — и, должно быть, совместила то, что она видела, с планом, который сложился в ее сознании после объяснений Куллы.

— Плохо, — безразлично сказала она.

И, расставив локти, побрела к берегу. Мастер Кулла помог ей выбраться из воды. Он не спешил ничего говорить.

— Плохо… — полувопросительно сказала Лития, глядя в лицо Мастеру, словно ожидая, что он возразит ей. Но Кулла не стал этого делать.

— Плохо, — согласился он.

— Да, но… Я же не видела, куда ступать! — тут же с готовностью запротестовала золотоволосая. — Шансов добраться до бревна и вернуться у меня почти не было. Если бы вы верно описали мне путь, возможно, тогда я и смогла бы… Это задание слишком трудное, Мастер Кулла! Мне очень трудно! Я… устала, Мастер…