Одноухий медленно приходил в себя. Герцог, остановившись над ним, взмахнул топором. Уже опуская тяжелое лезвие, он почему-то придержал руку. Удар пришелся плашмя — и одноухий захрипел, снова закатывая глаза.

«Единственный настоящий мужчина на целую орду бесчестных трусов, — подумал герцог, с трудом взбираясь на валун, — не заслуживает смерти…»

Впрочем, спустя мгновение сэр Дужан уже выругал себя за такое проявление слабости. Одноухий был враг. А значит, должен был умереть.

— Старею, — пробормотал Дужан, тяжко дыша, — дурным становлюсь. Они-то нас не больно жалели…

То, что он увидел с вершины валуна, наполнило его сердце кровавым восторгом. Уничтожая ополчение, его ратники не растеряли друг друга в кипении огромной толпы. Полтораста воинов, объединившись в несколько больших групп, кромсали беснующуюся от ужаса орду, через которую никак не могли пробиться вассальные и гвардейские отряды. А там, где прошли воины Серых Камней, земля была усеяна изувеченными телами. Даже белые валуны были забрызганы кровью до самых верхушек.

А со склонов скал, на которых находились укрепления, уже покатились камни. Грохот их был слышен даже здесь.

Герцог развернулся. Крылатые демоны, оседлавшие дальние валуны, очень не понравились ему. Но люди, сидевшие на демонах, не предпринимали никаких попыток вмешаться в ход битвы, значит, пока этих тварей можно было не брать в расчет… Чего нельзя было сказать об отрядах, спешивших к Предгорью с равнины. Конные рыцари с флагами на пиках вели эти отряды, а навстречу им неслись с воплями трусливо бежавшие с поля боя ополченцы. Дужан справедливо предположил, что эти ратники, стремящиеся на подмогу, в отличие от шутов-ополченцев — настоящие воины. И даже по самым приблизительным подсчетам численность приближающегося войска была никак не менее двух тысяч человек… Полтораста ратников Железного Грифона не сумеют дать им достойный отпор.

Впрочем, этого и не требовалось. Задачу свою герцог выполнил. Но то, что ему предстояло сделать сейчас, было, пожалуй, много труднее того, что уже сделано.

Сэр Дужан набрал в грудь побольше воздуха, воздел к небу окровавленные топор и кинжал — и заревел медведем.

Для того чтобы сойтись в одном месте и выстроиться клином, воинам герцога понадобилось время, за которое человек успел бы сделать два десятка вдохов и выдохов. Сэр Дужан занял место в самом «острие» клина, но во втором ряду, под прикрытием нескольких своих ратников. Герцогу нужна была передышка — все-таки возраст давал о себе знать.

Клин ратников Железного Грифона уверенно продвигался по направлению к скалам, как раз навстречу гвардейцам и ратникам королевских вассалов.

Сэр Атун, хозяин замка Поющая Форель, за грохотом катившихся с псевдозавалов камней не слышал медвежьего рыка, свидетельствующего о том, что воины Железного Грифона начали наступление к скалам. Но в том, что герцог Дужан отлично справился со своей задачей, сомнений не было. Теперь предстояло сыграть свою роль и сэру Атуну.

Ах, как славно они врубились в гвардейские ряды! Королевским солдатам отступать было некуда, и — надо отдать им должное — сражались они отчаянно. Но куда им, не знающим вкуса вражьей крови, было тягаться с опытными бойцами Серых Камней… Те гвардейцы, что, не сумев оправиться от внезапности нападения, попросту отмахивались мечами от неминуемой смерти погибли мгновенно. Более стойкие пытались держать строй, понимая, что именно в этом их спасение, но стена их щитов недолго простояла под натиском нападавших.

Широкий клин воинов Серых Камней глубоко вонзился в королевское воинство, как вонзается топор дровосека в древесный ствол. Ряды гвардейцев оказались разрушены, вассальные отряды смешались друг с другом. Великих капитанов зажали в плотное кольцо свои же ратники, и они потеряли связь с капитанами, командующими отдельными отрядами, а те, долженствующие руководить действиями своих солдат, были частью убиты, частью оторваны от своих подчиненных. Привыкшие подчиняться гвардейцы остались предоставлены сами себе.

Клин воинов сэра Атуна, прорубая себе дорогу, постепенно растягивался, образуя подобие коридора, по которому должны были пройти воины Железного Грифона. Задние фланги держали оборону, особо следя за тем, чтобы их не обошли с тыла.

Герцог Дужан снова заревел медведем — и на этот раз Атун смог услышать его. Хозяин замка Поющая Форель ответил уханьем черного филина. Прошло совсем немного времени — и оба отряда соединились.

Генерал Гаер со своими рыцарями завяз в толпе солдат собственного войска. Он в ярости хлестал ножнами воинов, ломившихся прочь из эпицентра боя, а кое-кто из его свиты уже пустил в ход меч.

— Назад! — орал Гаер. — Назад, трусы! Клянусь честью, каждый бежавший с поля битвы будет казнен сегодня же ночью!

Единственное, что понимал генерал, — варварская тактика мятежников попросту не могла сработать; это противоречило и здравому смыслу, и основам воинского искусства. Вторгнувшись малыми силами в сердце громадного войска, мятежники были обречены. Рано или поздно их задавят количеством, зажмут в гибельных тисках, перебьют и затопчут… Но почему же этого все еще не происходит? С какой яростью надо биться, чтобы сдерживать противника, превосходящего тебя втрое, вчетверо?! Но с какой бы яростью они ни бились, скоро им конец…

— Они отступают! — закричал рыцарь из свиты Гаера, высоко приподнявшись на стременах. — Они отступают к скалам!

Сэр Гаер ударом ножен сшиб с ног лучника из вассального отряда — тот, видимо совершенно обезумев от страха и паники, цеплялся за броню генеральского коня, намереваясь влезть в седло.

— Не дать им уйти! — срываясь на визг, крикнул Гаер. — Не дать им уйти!

Он толкнул в плечо того, кто сообщил об отступлении отряда мятежников.

— Возвращайся к тропе, откуда обрушились камни, — прохрипел генерал. — Поверни солдат так, чтобы они отрезали мятежникам путь к отступлению. Надо окружить их!

Что-то сухо треснуло над головой Гаера. Он взглянул в небо и обомлел. Косматый огненный шар величиною с дом завис над королевским войском. Исходившие от шара длинные языки пламени угрожающе трещали.

— Помилуй нас, Андар Громобой… — выдохнул рядом с Гаером один из рыцарей.

Шар начал вращаться. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее…

— Это еще что такое?.. — простонал генерал.

Отход к тропе дался соединенному отряду воинов Серых Камней куда как тяжелее, чем яростная атака. Должно быть, гвардейские капитаны очухались от тяжкого потрясения и прозрели: вовсе не тысячные сонмы великанов сокрушили, смяли и раздавили стройные ряды королевского войска, а всего-навсего четыре с небольшим сотни полудиких горцев, всего четыре сотни, из которых сколько-то уже погибло…

Королевские солдаты падали под ударами мечей и топоров мятежников, но на их место вставали новые бойцы. И все чаще кто-то из горцев, получив очередную рану, не находил в себе сил поднять меч, чтобы отразить удар.

Сэр Дужан и сэр Атун, отступая, сражались спина к спине.

— Зажмут ведь, а? — не оборачиваясь, крикнул сэр Атун.

— Опомнились, — трудно дыша, подтвердил Дужан, перерубая древко клюнувшего его в металлический наплечник копья.

— Как бы не успели окружить!

— Окружат — пробьемся, — коротко гукнул Дужан и более не разговаривал, потому что не стоило тратить силы, которых и так осталось немного, на пустые слова.

Ратник рядом с ним застонал — один из гвардейцев, дотянувшись до него мечом, пронзил живот.

— Ведь самую малость… — Атун прервался, отбивая выпад гвардейского меча, — самую малость не успели…

И тогда в небе затрещало по-настоящему.

Вращаясь, шар расшвыривал комья огня — густо и страшно. Языки пламени от огненного шара полетели во все стороны: вверх и вниз, расшибаясь снопами искр на доспехах воинов. Алые отблески заплясали на валунах, поле битвы неестественно осветилось — так, словно источником света являлся каждый из сражавшихся. Какое-то время были слышны только треск и шипение, а потом все потонуло в воплях ужаса.