— Против нас, по всей вероятности, будут использовать ифрита. Джиннов этого класса очень редко встретишь в качестве боевой силы. Обычно они невероятно свободолюбивы и не подчиняются магам, если видят возможность показать своенравие. Капризные скотинки. Поэтому я уверен, что ифрит будет один. А вот гулей — земных джиннов — гораздо легче приручить, договорившись с ними о жертве.
— Жертве? — наморщил лоб Коренев. О восточных джиннах он знал не так много, как хотелось бы заполнить пробелы в изучении, раз уже предстоит встреча с одним из их представителей.
— Ну да, — спокойно заметил Тимур, до этого не вступавший в разговор. — Джинны, знаешь ли, охотно влюбляются в человеческих женщин. Гули особенно. Достаточно преподнести дар, и они начнут служить.
— А что происходит с жертвой? Она умирает?
— Почти никогда. Женщина служит твари, ублажает ее. Иногда случается, что гуль отпускает несчастную, осыпав ее золотом и драгоценностями. Не забывайте, господин капитан, что земные джинны имеют доступ ко всем древним кладам. И платят они не из своего кармана, — пошутил Зурабов.
Василий внезапно почувствовал, что сидящие рядом с ними в укрытиях бойцы прислушиваются к разговору волхвов.
Откуда-то издалека вразнобой сухо защелкали выстрелы, дробной очередью простучал пулемет, гулко грохнуло и пошло гулять по каменным лабиринтам, отражаясь от гранитных скальных боков.
— Ого, разошлись парни! — сказал кто-то. — Как там вообще оказались муджахиды?
На этот вопрос никто не успел ответить. К волхвам прокралась тень и голосом лейтенанта Майкова приглушенно заговорила:
— Головной дозор обнаружил концентрацию боевиков в трехстах шагах отсюда. Они чего-то ждут. Господин полковник, имеет смысл ударить по ним магемой и сразу смести вниз.
— Отставить, — неожиданно воспротивился старший волхв. — Люди Хотака не должны знать, что в русском отряде присутствуют маги. Они, конечно, прикидывают этот вариант, но я первым удар не нанесу. Хочу их выманить всех на открытую местность, чтобы разом уничтожить или хотя бы сковать боем. Сейчас, кстати, начнет ифрит работать. Прикажите бойцам не высовываться…
В подтверждении его слов внизу стала разгораться алая точка, с каждой минутой увеличивающаяся в размерах. Среди камней затрепетали языки пламени, что-то грозно загудело — и огненная антропоморфная фигура взмыла вверх подобно ракете, выпущенной из тубуса ПЗРК. Она осветила окрестности зловещим багрово-желтыми всполохами — контрастные тени побежали по склону, выхватывая из темноты напряженные лица бойцов — и рухнула вниз в облаках темно-серого пара. Где-то внизу зашипела гигантская змея, превращая ледяную корку в грязную жижу, текущую вниз. Собирая по пути валуны и щебень, рукотворный сель смел чахлые деревца, росшие на пути взбесившегося потока и с грохотом ушел вниз, очищая прежние завалы на тропах.
— Ну вот, через полчаса пойдут в атаку, — заявил полковник, прислушиваясь к вялой перестрелке на восточном фасе обороны. — Если парни удержат блокпосты, то нам будет легче отбиваться.
Муджахиды появились на стыке уходящей ночи и сереющих утренних сумерек. Плотный туман, который волхвы сразу определили как рукотворный, начал наползать снизу на плато, цепляясь за камни зыбкими и дрожащими отростками, похожими на руки, а в молочно-матовой пелене просматривались медленно бредущие вверх фигуры. Хрупал щебень под подошвами ботинок; муджахиды не таились, как будто знали, что русские не спят и ожидают их с оружием в руках.
— «Сфера»! — резко произнес Ягодников, и оба помощника мгновенно создали активную магоформу, разворачивая ее в серебристый купол, накрывший всю линию обороны.
И в тот же миг противно засвистело с переливами, из тумана вылетели несколько огненных шаров и врезались в защитную стену, грохнули разрывами освобождающейся энергии и растеклись тягучими алыми каплями по земле. Второй залп пришел через две минуты, а следом — еще один. Казалось, сам воздух раскалился от распадающейся магии, выжегшей и так дефицитный на высоте кислород.
— Подкачать энергии! — приказал полковник, и снова синхронное движение всех трех волхвов, умело соединивших свои потоки в единый жгут, еще видимый в распадающейся темноте. Зрелище было похлеще тех фокусов, которые демонстрируют цирковые маги. Тонкие фиолетовые змейки, истекая из пальцев волхвов, вливались в «сферу», буквально на глазах восстановившую свою прочность.
«А почему полковник Ягодников уверен, что муджахиды введут в бой только одного ифрита? — внезапно подумал Василий, ощущая усилившееся покалывание в пальцах и онемение запястий. Большую часть энергии он уже отдал, но приказ закончить подпитку не поступал. — Понятно, что огненных джиннов очень тяжело приручить, но вдруг магам Хотака удалось это сделать? Даже одна тварь способна разметать нас по плато горящими головешками. А если их две… Ох, не хочется думать даже о таком варианте!»
Темные согбенные фигуры появились в двадцати метрах от позиции.
— Снять «сферу»! — последовал приказ старшего волхва.
И как только серебристая пленка с легким хлопком исчезла, молодой задиристый голос лейтенанта Майкова разнесся над плато:
— Огонь!
Разом застучали пулеметы, выкашивая первые ряды боевиков, застучали карабины и автоматы; фигуры падали на каменистый склон и больше не шевелились.
— Аллах акбар! — завопили разом десятки глоток. — И-иии!
И неторопливая перестрелка взорвалось резким огневым боем. Стреляли уже по всей линии. Егерские карабины с безупречной точностью заваливали наступающего врага, скупо били автоматные очереди десантников и захлебывающимися трещотками лупили английские «энфилды» боевиков Абдул Хотака.
В небо взвилась багрово-желтая фигура ифрита, сделала изящную «бочку», которой позавидовали бы даже опытные летчики, и зашла сбоку на позиции русских, огненной кувалдой разбивая прочную «сферу». Василий почувствовал нешуточное давление скакнувшего на десятки пунктов магофона. Опасно затрещал мгновенно поднятый для защиты купол. Джинн оказался невероятно сильным. Он размеренно долбил кулаком в одну и ту же точку; несколько раз Ягодников сбивал его в сторону, а капитан Зурабов обрушивал на ифрита потоки воды, тут же превращавшиеся в ледяные копья. Острые наконечники пробивали огненную тварь, шипели и развеивались жгучим паром. Ифрит ревел, но свою прыть не утрачивал.
Василий сконцентрировался на самых уязвимых местах демона. Как только Тимур всаживал в его плоть ледяные копья и с раскачки расширял дыру, капитан Коренев посылал туда плетение в виде острого клинка, призванного нанести максимальный урон. Каждый удар вызывал яростный рык ифрита, бесящегося от жалящих его укусов. Как только ему удавалось сбросить атакующие плетения, он отлетал в сторону чтобы набраться сил. И тут же волхвы снимали защиту, чтобы бойцы могли отбиваться от бегущих по склону муджахидов. Это было чертовски трудная работа. Атака ифрита — поднятие «сферы». Уход твари на перегруппировку — снятие «сферы», плотный огневой ливень русских бойцов. И снова приходится набрасывать защитный купол, чтобы тварь не снесла своей мощью укрепленные позиции.
Василий почувствовал, что выдыхается. Бросив взгляд в сторону лагеря, он заметил приземистую кривоногую тварь, стоящую на кромке гранитного козырька. По нему уже вели огонь бойцы второй линии, но тщетно. Гуль — а это был именно он — оставался неуязвимым. Как ему удалось пробраться наверх, оставалось загадкой.
— Гуль в лагере! — крикнул капитан Коренев.
— Займитесь им, капитан! — приказал Ягодников и скупым движением ладони стер со лба проступивший пот. Он снял балаклаву, и его встопорщенные, покрытые местами сединой короткие волосы были мокрыми, несмотря на прохладный утренний ветер. — Мы справимся! Идите же!
Беснующийся над скальным козырьком «земной» джинн расплывался зыбкой серо-коричневой кляксой, словно напитываясь мощной энергией, и в какой-то момент ударил кулаком в то место, где крутился волчком. Козырек со страшным треском рухнул вниз, хороня под многотонной породой палатки, вещи бойцов и боеприпасы. Егеря, стоявшие во второй линии обороны, открыли отчаянную стрельбу по зарычавшему от радости гулю. Впрочем, пользы от этих действий Василий не видел. Все, что летело в джинна, прошивало насквозь бесплотное тело. Фыркнуло огненным цветком из зеленой трубы гранатомета — снаряд взорвался позади твари, раскидав по сторонам щебенистые осколки. По ушам ударило тугой горячей волной.
