Виктория прекрасно поняла, о ком он говорит. Отвечать не хотелось, она даже раздраженно дернула плечом, будто отмахиваясь, но молодой человек вопросительно смотрел на нее, и она сказала:

— Не до объяснений теперь. Нужно торопиться.

— Я вполне допускаю, что вы просто не знаете, что он за человек… — Уоррен сделал паузу, будто давая девушке возможность подтвердить его слова.

И Виктория так бы и сделала, лишь бы он отвязался, но на нее вдруг накатила такая злоба, что она, забыв о лошади, сжала кулаки и повернулась к своему спутнику.

— Любите сплетни? — язвительно спросила она.

Виктория даже не пыталась успокоиться, негодование жгло ее.

Как?! Как Фокс живет с этим, если каждый, кому не лень, готов обвинять его в смерти брата? Но ведь он не виновен! Как же несправедливо!

Джереми чуть нахмурился, видя ее реакцию, и твердо ответил:

— Я не люблю сплетни и говорю о том, что знаю. Мне доводилось раньше встречать мистера Фокса. Я не сразу узнал его сегодня, да и не ожидал увидеть рядом с вами. Но одно мне известно точно: Фокс чуть не разорил моего отца обманом. Он нечестный делец…

— Вашего отца!.. — презрительно бросила Виктория, вспомнив отвратительную сцену в карете. Ее передернуло. Перед глазами так и вставал мерзкий тип с брюшком и маленькими похотливыми глазками.

— Да, именно моего отца. Какого бы мнения вы о нем ни были, оно не умаляет главного: Фокс — лжец, и нам лучше с ним не знаться. Не понимаю, что ему от вас нужно. Предлагаю ехать, не дожидаясь его.

Девушка не смогла удержаться от нервного смешка. Она скорее доверится раненому Фоксу, нежели наивному простаку Уоррену! Ее мнение о Джереми опускалось все ниже и ниже.

— Поздно. Вы слишком долго копались, Уоррен, — раздался хрипловатый голос от входа.

Виктория вздрогнула от неожиданности. Она жутко боялась, что вот-вот нагрянет Одноглазый. А ведь она не услышала стука копыт; Фокс подкрался незамеченным, отметила она.

Адам подошел к Джереми и одарил его презрительным взглядом. Впрочем, в ответ он получил точно такой же.

— Что, Уоррен, отец не балует вас правдой? — насмешливо спросил Фокс. — Не доверяет? Я бы на его месте тоже вам не доверял.

— Отец мне вполне доверяет.

— И о контрабанде рассказал? — в голосе Фокса скользили глумливые нотки.

Джереми выглядел оскорбленным. Кажется, оппоненту удалось больно уязвить его.

— Вы клевещете! — выдохнул он.

Виктория не верила в происходящее. О чем они говорят?! Нашли время! Она хотела вмешаться, образумить их, но тут Джереми кинул:

— Лжец! Мы с мисс Виже уезжаем, и не пытайтесь нас преследовать!

Девушка видела, как исказилось злобой лицо Адама. А в следующую секунду он выхватил пистолет и приставил дуло ко лбу ошарашенного Уоррена.

— Если я такой мерзавец, то, что мне стоит пристрелить вас прямо здесь? — процедил сквозь зубы Фокс.

Что он творит?! Виктория совершенно растерялась и не знала, что делать. Сердце билось в груди с бешеной скоростью, и она боялась, что с ней начнется истерика. Нужно прекратить ссору! Адам явно не шутит!

Джереми же довольно быстро обрел присутствие духа. Ладонью он отодвинул дуло от лица и сухо ответил:

— Может быть, суд и виселица?

— Сомневаюсь, — хмыкнул Фокс, но пришедшая, наконец, в себя Виктория не дала ему продолжить. Она бросилась между спорящими и стала отталкивать Адама от Джереми.

— Вы с ума оба сошли? Что вы делаете? Прекратите немедленно! — кричала она. — Нам нужно уехать отсюда, и как можно скорее!

— Здравая мысль, — заявил Фокс, убирая пистолет за пояс.

Виктории все-таки удалось отодвинуть мужчин друг от друга, и теперь она спешила закрепить результат.

— Адам! — капризно надула она губки, даже не заметив, что назвала Фокса по имени. Она желала лишь одного — заставить мужчин вернуться к реальности и бежать, пока бандиты не вернулись. — У меня не получается! — она указала на седло.

— Я помогу! — тут же вызвался Джереми, руша все ее старания.

Но Адам преградил ему путь, и оппоненты вновь столкнулись лбами.

Виктория все больше отчаивалась, — если они будут выяснять отношения на каждом шагу, то они никуда отсюда не уедут! А она торопилась и не понимала, почему они ведут себя именно сейчас, как упрямые бараны.

И она все больше злилась на Фокса. Ведь он умный! Он должен понимать, что нужно бежать от трактира, и побыстрее! Чего же он тянет?

— Хватит! — крикнула Виктория. — Джереми, седлайте свою лошадь! Адам займется моей!

— Слышали, Уоррен? Занимайтесь своей кобылой, а мою оставьте мне, — насмешливо кинул Адам.

— Прекратите же! — истерично взвизгнула Виктория, и мужчины тут же разошлись.

Только тогда она поняла, что неправильно распределила силы. Джереми быстро закончил дело, а вот Адам с трудом справлялся практически одной рукой, вторая плохо слушалась. Да и выглядел он совсем нехорошо, — видимо, рана давала о себе знать. Виктория помогала ему, как могла, боясь, что Уоррен вмешается, и они с Фоксом опять сцепятся.

Наконец, лошади были оседланы, и беглецы пуститься в путь. Только Виктория переживала, выдержит ли дорогу раненый Адам.

…Джереми не знал, к кому кидаться: то ли к кричащей Виктории, то ли к лежащему на дороге Фоксу.

Поначалу все шло вполне спокойно. Фокс предложил ехать к постоялому двору, — бандиты не осмелятся напасть при большом количестве свидетелей, да и охранников там можно нанять. Джереми согласился с ним без споров, и они тронулись в путь.

Будто помогая беглецам, полная луна освещала дорогу. Фокс ехал впереди, но постепенно стал отставать. Уоррен как раз обернулся, удивляясь его поведению, — и увидел, как Адам пытается слезть с трусящей лошади. Джереми сразу понял, что раненому плохо, и он не соображает, что делает.

Кажется, Фокс даже не понимал, что лошадь не стоит на месте. Он успел перекинуть ногу через седло, рука его беспомощно прошлась по гриве животного, и Адам упал вниз головой. Вторая нога его осталась в стремени, и бесчувственное тело протащило по земле еще несколько ярдов, пока лошадь окончательно не остановилась.

К несчастью, Виктория тоже обернулась в этот момент. Джереми никогда не слышал, чтобы женщина так отчаянно кричала. Бедняжка не выдержала испытаний вечера, и с ней случилась настоящая истерика.

Виктория сама чуть не свалилась с лошади, торопясь к Фоксу. И она бесконечно повторяла, что Фокс свернул себе шею, и отец ее тоже свернул себе шею, и это она убила Адама… и так раз сто.

Они одновременно оказались возле раненого, и Виктория вдруг опустилась на колени и принялась трясти Фокса за отвороты жюстокора, требуя, чтобы тот открыл глаза.

Джереми понял: если он не вмешается, то она просто добьет несчастного. Но ему пришлось приложить усилие, чтобы оттащить от бесчувственного тела упирающуюся и не перестающую причитать Викторию.

Молодой человек попытался услышать биение сердца Фокса, но девушка, будто обезумев, лезла под руку, мешая. И в большом раздражении он оттолкнул ее. Виктория упала на обочину дороги и даже затихла от неожиданности. Это дало Джереми время убедиться, что сердце у раненого бьется, и тот дышит.

— Он жив.

Виктория смотрела на него, будто не понимая, что ей говорят. А потом вдруг разразилась слезами. Джереми попытался ее утешить, но она его не слушала. И, понадеявшись, что девушка поплачет и успокоится, он решил заняться Фоксом.

Он хотел похлопать раненого по щекам, как тот открыл глаза, будто ждал удара. Некоторое время раненый оглядывался, медленно поворачивая голову, а потом невнятно спросил:

— Я давно так лежу?

— Нет.

Адам вдруг приник ухом к земле, к чему-то напряженно прислушиваясь.

— Сюда едут. Целый отряд, — сказал он наконец.

Джереми прислушался, но ни ржания лошадей, ни конского топота различить не смог.

— Они не так уже и далеко, нужно убираться отсюда. — Адам попытался подняться, но у него не получилось, и на этот раз ему пришлось принять помощь соперника.