— Что? — удивленно переспросила я, услышав незнакомое слово.

— Бедняцкие кварталы, трущобы, — Ксиль махнул рукой. — Из тех, что никогда не показывают туристам… До встречи, Найта. Силле, будь добр, проследи, чтобы она не занималась самодеятельностью.

— И не собиралась! — обижено воскликнула я, но князь уже сбежал вниз по лестнице. Мне оставалось только вздохнуть и вернуться на балкон.

Оттуда, по крайней мере, было видно океан.

На перила упала тень.

— Может, позвать Ками и остальных? — тихо предложил Дэриэлл. По-шакарски горячая ладонь легла на плечо. — Пообедаем вместе, ты хоть развеешься.

— Не надо, — перебила я его, пожалуй, слишком поспешно. — Мне хочется просто побыть с тобой.

Я сощурилась, вглядываясь в линию горизонта. Там океан сливался с небом, стыдливо прикрываясь легкой дымкой. Теоретически я знала, что где-то там, в сине-синей неопределенности, должны быть яхты, баржи и огромные круизные лайнеры… Да только вот разглядеть их не могла.

А если такие огромные корабли прячутся на открытом пространстве, то каков тогда шанс найти десяток инквизиторов, забившихся в трущобы… фавелы. Надо же. Такое странное слово.

— Что вздыхаешь? — пальцы Дэриэлла бережно надавили на основание шеи, заставляя усталые мышцы расслабиться. Резко начало клонить в сон. Впрочем, виновата могла быть и непривычная духота. Или просто в голову напекло…

— Устала, — выбрала я наконец из всех вариантов ответа наиболее безопасный. — Океан кажется таким красивым, — вырвалось у меня против воли. Пальцы Дэриэлла напряглись — на мгновение. — А вблизи — то канализацией пахнет, то окурок на песке валяется…

Целитель замер. А потом шагнул вперед и обнял меня — как в старые добрые времена, когда мы с братом еще проводили все лето в Кентал Савал.

— А я вот немного волнуюсь за нашу княжескую парочку, — со смешком признался Дэриэлл. Я прикрыла глаза, откидывая голову ему на плечо. Хотелось слышать, как волны лижут берег, но в уши лезла настырная музыка и низкое гудение автомобильных двигателей. — Хищники, тоже мне… Когда выслеживаешь опасного зверя, то очень тонка грань между охотником и жертвой. В любой момент роли могут поменяться.

Он сказал это ровно и спокойно, но в груди у меня защемило. Я неловко вывернулась из объятий и шагнула в сторону, ощущая под пальцами нагревшийся от солнца камень перил, но глаза так и не открыла.

Словно оставаясь на тонкой грани между тем, что мне хотелось видеть, и тем, что было вокруг на самом деле.

Ожидание — тоже грань… В своем роде. Между мирной жизнью и сражением.

Интересно, насколько трудно удержаться на этой грани?

Два долгих дня я занималась тем, что не делала ровным счетом ничего.

Погода стояла прекрасная, пляжи по будням пустовали, цвел ярко и пышно кустарник под окном, но мне до скрежета зубовного хотелось ввязаться наконец в какую-нибудь авантюру — или взвыть от тоски. Дэриэлл, уже на следующее утро диагностировавший такой же синдром шила в неподобающем месте и у Ками, после завтрака согнал нас за стол под зонтиком у бассейна и вручил по толстенному фолианту.

Лисенку досталась «Иллюстрированная энциклопедия невероятных существ», проще говоря, всякой нежити и нечисти, читавшаяся — я знала это по опыту — увлекательнее остросюжетного романа. А мне целитель торжественно преподнес справочник «Растения Заокеании, обладающие чудодейственными свойствами», а затем предложил поискать образцы в саду вокруг гостиницы.

Не скажу, что это занятие сильно успокаивало нервы, но все дурные порывы броситься за Максимилианом, оно гасило еще в искре — времени попросту не оставалось. А князь, как назло, даже ночевать не приходил, передавая весточки через персонал.

«Живой, продолжаю поиски» — не слишком обнадеживающая записка. Я пообещала себе, что в свободное время обязательно займусь образованием Ксиля в эпистолярном жанре.

Вечером второго дня, когда мы с Ками под чутким руководством Дэйра пытались распознать без энциклопедий свойства очередного тропического цветка, в гостиницу вернулась Корделия. Взъерошенная, с неряшливо перетянутым резинкой «хвостом», в кислотного цвета синтетическом сарафане до пят и резиновых шлепанцах, она походила на одну из тех ярко одетых и громко смеющихся женщин, которые по вечерам за гроши раскупали подпорченные овощи на местном рынке, чтобы приготовить ужин для большой и шумной семьи.

— Он в порядке, просто задерживается, — выдохнула она прежде, чем я выпалила свой больной вопрос. — Все подробности — позже… — Делия устало махнула рукой.

— Тебя проводить? — подскочила я, присматриваясь к княгине. Выглядела она неважно. Если бы не броская одежда, то это было бы заметно с самого начала, но необычный образ Корделии вводил в заблуждение. — Тебя ранили?

Княгиня поморщилась, отступая в тень цветущих деревьев.

— Нет. Я просто немножечко переоценила свои силы. Полчаса ментальной тишины — и буду, как новенькая, — пообещала она и поплелась по лестнице в свою комнату.

Мы с Дэйром переглянулись и, одновременно бросив Ками: «Жди здесь, пожалуйста!» пошли за ней.

— А мне что, с травой возиться? — донеслось вслед нам обиженное. — Я типа кролик, да?

Корделия, несмотря на кажущуюся вялость и нерасторопность, уже успела добраться до номера и даже закрыть за собой дверь. На стук княгиня не отзывалась. Я, ощутив мимолетный укол совести, вскрыла замок с помощью нитей и проскользнула в комнату.

Скомканный сарафан валялся на полу. Дверь в душевую была приоткрыта, и оттуда валил клубами пар, как будто Делита стояла под струями кипятка. Дэйр огляделся и присел на диван, всем своим видом выражая терпеливое ожидание. Я, машинально подняв сарафан, устроилась рядом.

От кислотно-зеленой ткани пахло дешевым табачным дымом и какой-то гнилью. Запах трущоб…

— Ты успел заметить, что с Корделией? — спросила я, помолчав. Дэйр откинулся на спинку, задумчиво глядя в окно. «Интересно, он сам-то не мучается в черной футболке по такой жаре?» — пронеслась в голове шальная мысль. Я поежилась. Лично мне было слегка некомфортно даже в коротком белом платье на бретельках, в первый же день купленном на пляже. — Дэйри?

— Что? — очнулся он от размышлений. — Нет, не заметил. Но могу с уверенностью предположить, что это переутомление, наступившее вследствие усиленного использования ментальных способностей. Обычно сопровождается головной болью, потерей ориентации в пространстве общей слабостью. Думаю, если поработать с энергетической структурой, то хотя бы часть симптомов удастся снять.

Я прикинула про себя, какие нагрузки могли выпасть на долю Корделии, если результатом стало… такое. Похоже, княгиня едва не надорвалась, постоянно сканируя большое количество людей. Память, образы, поиск ментальной защиты…

— Сенсорная перегрузка? — уточнила я вслух. Бездна, а что, если и с Ксилем сейчас происходит нечто подобное? Нет, такого быть не может, я просто себя накручиваю. Максимилиан всегда говорил, что телепат он неплохой. — Энергетику перекосило, проще говоря?

Дэйр кивнул.

— Похоже на то. Конечно, и само пройдет со временем, но я не вижу причин пренебрегать помощью целителя.

— Зато вижу я, — Корделия, мрачно шваркнув дверью об стену, неторопливо прошла по комнате, нисколько не стесняясь собственной наготы. Прозрачные капельки воды стекали по гладкой коже и оставляли темные пятнышки на бежевом ковролине. Намокшие волосы липли к спине — черные и блестящие, будто нефтяные подтеки. Я отвела взгляд, чувствуя, что краснею. Глупо — во-первых, ученице целителя не полагается обращать внимание на такие вещи, во-вторых, к шакаи-ар с человеческими мерками подходить нельзя. — Убирайтесь отсюда. Достали, — добавила Корделия невнятно, заваливаясь на кровать лицом в подушку.

Целитель с профессиональной невозмутимостью поднялся и подошел к кровати, на ходу разминая пальцы.