Потом она разрывает наш зрительный контакт и говорит нам всем:

— Как ни крути, но мне пора сваливать. Работа ждет. Было приятно познакомиться, мальчики.

Ди-Ди обнимает Кейт и подмигивает мне. Опять же, хороший знак.

Я наблюдаю за ней, когда она уходит, и не могу не отметить, что вид сзади такой же великолепный, как и спереди.

Дрю спрашивает Кейт:

— Ей надо на работу? Я думал, что стрип клубы не открываются раньше четырех

Здесь должен с ним согласиться. Когда ты посетил столько стриптиз-клубов, сколько и мы, ты начинаешь разбираться. Одежда, что носят женщины — хоть ее и мало — одинаковая. Будто они закупаются в одном месте. И Ди определенно источает энергию девочек из Strippers “R” US.

Хотя, может, мне просто хочется так думать. Было бы замечательно, если бы она оказалось танцовщицей. Они не просто гибкие — секс с ними жесткий. Абсолютно без тормозов. Тот факт, что обычно они низкого мнения о мужском виде — тоже плюс. Потому что это означает, что самый простой акт благородства воздается с крайней благодарностью. А благодарная стриптизерша — это стриптизерша, делающая отличный минет.

Но Кейт разрушает мои надежды.

— Ди не стриптизерша. Она одевается так, просто чтобы сбить с толку людей. Они обычно в шоке, когда узнают, чем она на самом деле занимается.

— И чем она занимается? — спрашиваю я.

— Она ракетостроитель.

Джек читает мои мысли.

— Ты сейчас пытаешься нас обдурить?

— Боюсь, что нет. Долорес — химик. Один из ее клиентов — НАСА. Ее лабораторные работы по улучшению эффективности горючего используют для космических шаттлов, — ее передергивает. — Ди-Ди Уоррен с ее взрывчатыми веществами… это то, о чем я стараюсь не думать каждый день.

И теперь мое любопытство такое же сильное, как и моя страсть. Мне всегда нравилось что-нибудь необычное — экзотическое — женщины, музыка, книги. И в отличие от Дрю, чья квартира тщательно обставлена, я тяготею к вещам с историей. Даже если они не смотрятся вместе, нетрадиционное — всегда интересно.

— Брукс, ты должна свести меня со своей подругой. Я хороший парень. Можно, я куда-нибудь ее свожу. Она об этом не пожалеет.

Кейт задумывается. Потом говорит.

— Хорошо. Конечно. Ты, кажется, ей подойдешь. — Она подает мне визитку неоново-зеленого цвета. — Но я должна тебя предупредить. Она из тех девушек, что поматросил и бросил. Если ты ищешь девушку на ночь или две, то непременно ей позвони, но если ты хочешь более серьезных отношений, я бы держалась от нее подальше.

И теперь я знаю, как чувствовал себя Чарли, когда ему достался последний золотой билет на Шоколадную Фабрику Вонка[3].

Я поднимаюсь и целую Кейт в щеку.

— Ты… мой новый лучший друг.

Думаю о том, чтобы ее обнять — просто чтобы подразнить своего друга — но не хочу рисковать своими яйцами. У меня на них имеются планы. Которые должны быть на первом месте.

Кейт говорит Дрю, чтобы он не дулся, и отпускает комментарий относительно своей груди, но я уже их не слушаю. Потому что слишком занят мыслями о том, где я встречусь с Долорес Уоррен, чтобы пропустить по стаканчику — и не по одному.

***

Вот так вот все и началось. Не предполагалось никаких сложностей — никакой любви с первого взгляда, никаких великих жестов, сильных чувств. Само собой, провести хорошо время, переспать один раз, без намеков на второй. Со слов Кейт, этого же хотела и Ди, и это все, что нужно было мне. Все, на что я рассчитывал.

Элвис Пресли был прав. Безумцы мчатся без оглядки. И если вы это еще не поняли, я самый большой хренов безумец.

Многие люди живут ради своей работы. Не потому, что их обязывает финансовое положение, а из-за того, что чем они зарабатывают на жизнь — это то, кто они есть — их профессия дает им уверенность, цель, может, даже приток адреналина. И не всегда это плохо. Офис — это игровая площадка для бизнесмена, зал заседания для юриста — это как дом. И если мне когда-нибудь понадобится операция? Ко мне приблизится только врач-трудоголик до мозга костей.

С учетом вышесказанного, я инвестиционный банкир в одной из самых уважаемых и престижных компаний в городе. Я хорошо делаю свою работу, зарплата приличная, с клиентами справляюсь — делаю их счастливыми, и получаю новых клиентов. Но я бы не сказал, что я это люблю. Это не моя страсть. Когда я буду умирать, я не собираюсь жалеть о том, что не так много времени проводил в офисе.

В этом отношении, я такой же, как отец. Он серьезно относится к компании, которую он, Джон и Джордж основали, но он не позволяет обязательствам вмешиваться в его игру в гольф. И он старомоден в вопросах семьи — всегда был. Когда я рос — ужин подавали строго в 6 часов. Каждый вечер. И если моя задница не сидела на стуле за обеденным столом, лучше бы мне было оказаться в скорой, иначе наказания не миновать. Разговоры за ужином обычно фокусировались на «Чем ты сегодня занимался?» и «Ничем» никогда не было приемлемым ответом. Будучи единственным ребенком в семье, у меня не было братьев и сестер, чтобы отвлечь моих родителей от того, чтобы пасти меня. Мой старик хорошо знал, какого это расти привилегированным в Нью-Йорке, так что он приложил все силы, чтобы я держался подальше от проблем.

Ну… во всяком случае, большую часть времени.

Каждый ребенок заслуживает того, чтобы ввязаться в небольшие неприятности. Это помогает ему научиться быть находчивым, принимать решения, не сильно их обдумывая. И если подростку запрещено иметь свою жизнь, в колледже его не ждет ничего хорошего.

Три основных правила моего отца были: Хорошо учись, не попадайся полицейским и держи штаны застегнутыми.

Два из них не так уж и плохи, правда?

Даже если мой отец осознает всю важность семьи и разделения бизнеса и удовольствия, это совсем не значит, что у меня есть поблажки в фирме, только потому, что я его сын. По правде говоря, мне кажется, он относится ко мне намного жестче, чем к другим подчиненным, просто, чтобы избежать обвинений в протекции. Злоупотребление своим положением в офисе — это то, чего он не станет терпеть. Он ударит по этому, как кувалда Галлахера по дыне[4].

Это еще одна причина, почему мой отец и его партнеры смогли построить такой успешный бизнес — а именно, каждый из них привнес свои собственные уникальные таланты в команду. Джон Эванс, отец Дрю и Александры — как персонаж Фейс из Команды А. он обаятельный, умеет убеждать — он делает все, чтобы клиенты были счастливы, а работники не просто довольны, но еще и полны энтузиазма. Потом Джордж Райнхарт — отец Стивена. Джордж — это голова всего процесса. Не то, чтобы у моего отца и Джона с этим проблемы, но Джордж, он как Стивен Хокинг без БАС[5]. Я больше никого не знаю, кому бы так нравился технический аспект банковских инвестиций, кто бы так щелкал цифры, как орешки.

Потом мой отец, Фрэнк — он — сила. Устрашитель. Он долго не разговаривает, что означает, когда он говорит, вашим ушам лучше бы его слушать, потому что то, что он говорит того стоит. И у него нет проблем с увольнением людей. По сравнению с моим отцом Дональд Трамп просто ссыкло. И совершенно не имеет значения единственный ли вы кормилец в семье или беременная женщина на позднем сроке — если вы не выполняете хорошо свою работу, вас тут же вышвырнут вон. Слезы его не трогают, и второй шанс он дает редко. Еще когда я был ребенком, он говорил: «Мэтью, семья есть семья, друзья есть друзья, а бизнес — это бизнес. Не смешивай все это».

Не смотря на то, что он прет напролом, он всегда справедлив. Честен. Держите свои точки над «и» и у вас не будет проблем. Я всегда стараюсь убедиться, что мои точки над «и». И не потому что я хотел сохранить свою работу, но потому что… я никогда не хотел разочаровать своего старика. Увы, это сейчас редкость. Столько много придурков сейчас, которые не задумываются даже о том, чтобы вести себя так, чтобы их родители ими гордились — но Дрю, Александра, Стивен и я так были воспитаны.