Эта мысль не оставила Бетси в покое и тогда, когда они с Саванной вышли из комнаты и направились к винтовой лестнице, которая вела в холл. Сколько Бетси ни размышляла, не могла найти ответа на этот вопрос. Впрочем, для Бетси это не имело особого значения. Она задалась целью заполучить Адама, и никто ей не мог помешать. Ей просто надо было понять, почему они поженились, чтобы каким-то образом убрать с дороги соперницу. И тут ее осенило. Его жена беременна, а потому надо действовать быстро.

Бетси метнула злобный взгляд на Саванну. Так вот оно что! Эта идиотка беременна! Теперь ясно, как ей удалось заарканить Адама.

Саванна в этот момент уже взялась за перила лестницы. К Бетси, которая следовала за ней, решение пришло мгновенно. Раздумывать было некогда. Ослепленная злобой и ненавистью, она не упустила свой шанс. Поблизости никого нет, а снизу, из холла, невозможно увидеть, что происходит наверху. Ее соперница находится на расстоянии вытянутой руки от нее и сейчас начнет спускаться с лестницы. Самый подходящий момент, чтобы осуществить задуманное. Лицо Бетси исказилось от ярости, когда она резким движением толкнула Саванну.

Застигнутая врасплох, Саванна стала хвататься за перила, но не удержалась и, вскрикнув, полетела вниз. Все произошло в одно мгновение. Резкая боль пронзила тело Саванны. Скатившись к подножию лестницы, она потеряла сознание.

Со страхом и радостью Бетси смотрела сверху на неподвижное тело Саванны. Свершилось! Дохлая глупая тварь! Глаза Бетси сияли от удовольствия. В тот же миг вокруг Саванны собралась толпа, многие бросились ей на помощь. Тут Бетси не на шутку перепугалась и, изобразив на лице ужас, сбежала вниз.

— О Боже! Какое несчастье! Она оступилась, и я не смогла ее удержать. Бедняжка! Она жива? — Бетси громко рыдала.

Ее стали успокаивать. Джентльмен, первым подбежавший к Саванне, взглянул на Бетси.

— Пока жива, — ответил он спокойно, — но истекает кровью. Боюсь, как бы не случилось худшее.

— Жива? — Бетси едва не топнула ногой от досады, отняла от лица ладони и взглянула на свою жертву.

Красное пятно под Саванной расплывалось, становясь все больше и больше.

Саванна постепенно приходила в себя и смутно, словно в тумане, различала окружавшие предметы. Скоро она поняла, что лежит в крови, и очень удивилась. Быть может, это ночной кошмар? Где же Адам? Она силилась вспомнить, что с ней произошло. В памяти проплывали одно за другим события дня. Последнее, что она вспомнила, — это как они с мисс Эшер покинули комнату и подошли к лестнице, чтобы спуститься в холл. А потом она словно провалилась в бездну…

Вдруг в душе шевельнулось недоброе предчувствие. Она попыталась приподняться, но тут же дыхание перехватило от пронзившей тело боли. Болела каждая клеточка, и Саванне показалось, что она сейчас снова потеряет сознание. Что это с ней? Откуда такая страшная, невыносимая боль?

Боль и какая-то гнетущая пустота. Вдруг она ощутила что-то между ног… Ее ребенок! Она потеряла ребенка!

До этого момента мысль о беременности приносила ей чаще страдание, чем радость. Она не испытывала к будущему ребенку ни любви, ни нежности, как другие женщины. В ней говорил только инстинкт самозащиты. Но сейчас, осознав, что она потеряла своего малыша. Саванна не сдержала крика отчаяния, и по щекам медленно заструились слезы. Она никогда не возьмет на руки своего ребенка, не услышит его плача, не погладит его пушистую головку…

Внезапно шелковый полог над кроватью раздвинулся, и при слабом утреннем свете Саванна увидела встревоженное лицо Адама.

— Ты проснулась, — с облегчением произнес он каким-то хриплым, не своим голосом, в котором звучала радость.

Чудесные аквамариновые глаза Саванны застилали слезы, когда она смотрела на осунувшееся, заросшее щетиной лицо мужа. Выглядел он ужасно. Галстук измят, волосы растрепаны. И столько муки было в его взгляде, что Саванне стало не по себе. Неужели ему был так дорог их будущий ребенок? Тут Саванна вспомнила, как, лаская ее, он с волнением шептал: «Мой малыш!» Значит, он тоже страдает!

— Что случилось? Почему я потеряла ребенка? — спросила она чуть слышно.

Сердце Адама болезненно сжалось, стоило ему вспомнить свое возвращение в гостиницу. Холл гудел, вокруг неподвижно лежавшей Саванны собралась толпа. Он не мог забыть этой страшной картины и закрыл глаза. И все его проклятый характер. Он один виноват в случившемся. Раскаяние не принесло облегчения. Он только понял, что своей горячностью ничего не добьется, что Саванну ему не сломить.

Едва выйдя из гостиницы, он почувствовал, что гнев его поутих, и пришел к выводу, что искать забвения в объятиях другой женщины не самый лучший способ решить их проблемы. Он должен спокойно объяснить Саванне, что они теперь неразрывно связаны и что супружеский долг — дело святое. Адам повернулся и быстро пошел обратно, думая лишь о том, каким способом укротить строптивую жену и добиться ее расположения и любви…

Он снова вспомнил тот страшный миг, когда увидел истекавшую кровью Саванну. И сейчас, присев на край кровати, очень осторожно обнял ее, коснулся губами ее виска и признался:

— Я думал, ты умерла! Никогда еще мне не было так страшно!

Ей сразу стало легче от прикосновения его сильных рук, и, доверчиво склонившись к нему, она принялась ласково гладить его грудь, а потом спросила:

— Что же все-таки случилось? Я все забыла. Помню только, что вместе с Бетси стала спускаться по лестнице, чтобы выпить внизу лимонада.

Адам невольно сжал губы. Задушить эту Бетси и то мало!

Если бы она не стала лезть в душу Саванне, ничего не случилось бы! Она жужжала возле него, словно оса, когда подоспевший врач пытался оказать помощь Саванне, все еще лежавшей без сознания.

— О Адам! — без конца восклицала Бетси. — Это ужасно! Я с ней была так мила. Мы хотели выпить лимонада и спускались вниз, а она вдруг упала. Мы стояли вот здесь. Все случилось так неожиданно. Она просто упала! О, как это ужасно! Не знаю, как я выдержала и не упала в обморок!

Однако Адам ее не слушал. Как только выяснилось, что Саванна жива, он распорядился перенести ее в апартаменты и с превеликим удовольствием захлопнул дверь, чтобы избавиться наконец от трещавшей без умолку Бетси. Он не понял из ее болтовни ни слова, поскольку все его мысли и чувства были заняты Саванной. Наступившая ночь казалась ему страшным кошмаром. Еще одной такой он просто не пережил бы. Страх потерять Саванну помешал ему полностью осознать трагедию, случившуюся с ребенком. Врач долго осматривал Саванну, и это время показалось Адаму вечностью.

— Она выздоровеет без осложнений, — сказал доктор наконец. — Должно быть, сильно ушиблась головой, когда падала с лестницы, но к утру, полагаю, к ней вернется сознание. Кости целы, однако она потеряла много крови. Ничего, поправится. Она молодая и крепкая. Через какой-нибудь месяц будет в порядке.

Казалось, ночи не будет конца. Адам сидел возле нее, время от времени меняя компрессы на лбу. А то брал ее за руку, моля Бога, чтобы она очнулась и взглянула на него. Теперь, когда угроза жизни Саванны миновала, Адам с ужасом подумал о том, что она потеряла ребенка, и на душу ему лег камень. До нынешней ночи Адам не думал о ребенке иначе, как о средстве добиться согласия Саванны на брак. Но сейчас сердце его обливалось кровью. Он был бессилен что-либо сделать, и это угнетало его. Единственное, что ему оставалось, — это ждать и молиться, чтобы поскорее настало утро и к Саванне вернулось сознание. Когда наконец она пришла в себя, Адам в соседней комнате заказывал кофе, а вернувшись, услышал ее тихие всхлипывания.

Сердце Адама болезненно сжалось. Он обнял ее и, целуя, прошептал:

— Не говори ничего, родная. Врач велел тебе отдыхать.

— Отдыхать? Но я должна знать, что случилось, — тихо произнесла Саванна. — Адам, пожалуйста, расскажи мне.

Ему не хотелось об этом говорить, но он рассказал все, что ему было известно. Она с Бетси Эшер спускалась вниз выпить лимонада, оступилась и скатилась с лестницы прямо в холл.