Я кивнула.

– Я слышала каждое слово, которое сказал доктор, Линда. Я не дура. Но Клэй хотел бы этого, и вы оба тоже это понимаете. Если бы он не был без сознания, он согласился бы на операцию, не раздумывая, – яростно зашептала я.

Линда покачала головой.

– Ты этого не знаешь! Почему мы не можем подождать, кода Клэй очнется и сам примет решение, от которого зависит его жизнь? Ты не можешь принимать такие решения, – отрезала она, глядя на меня, как будто все случившееся было моей виной. Чувство вины тут же одолело меня, потому что технически это действительно было моей ошибкой, и она, вероятно, понимала это.

Я сглотнула и посмотрела на доктора.

– Мы можем подождать и позволить ему решать самому? – спросила я.

Врач быстро помотал головой.

– Чем дольше мы ждем, тем меньше шансов на успех. С каждым часом ожидания они будут ухудшаться. В итоге, мы не сможем ничего исправить. Я рекомендую решать этот вопрос как можно скорее, – строго сказал он.

Я кивнула и посмотрела на Линду. Об ожидании не было и речи. Если мы будем ждать, когда он очнется, все будет бесполезно.

– Мы не можем ждать. Клэй хотел бы этого, Линда. Ты знаешь, что хотел бы. Он скорее умрет, чем навсегда застрянет в инвалидном кресле, – с отчаянием в голосе сказала я. Я повернулась ко врачу. Он сказал, что решать мне, и я делала именно тот выбор, который сделал бы сам Клэй, если бы был в сознании. – Какую форму мне нужно подписать? – спросила я, глядя на листок бумаги в его руке. Чем быстрее я подпишу все, тем быстрее они смогут спасти моего мужа от несчастливого будущего.

Врач кивнул и, вытащив бумагу желтого цвета и ручку, протянул их мне. Линда практически закричала, она вскочила и, качая головой, посмотрела на Ричарда, прежде чем с отчаянием во взгляде повернуться ко мне.

– Нет! Ты не можешь сделать этого, Райли! Нельзя так рисковать! Если его не будут оперировать, он выживет. Если ты отправишь его туда, он может не вернуться! Неужели ты этого не понимаешь? – заорала она, глядя на меня практически с ненавистью, словно я специально хотела навредить Клэю.

– Линда, ну подумай! Клэй хотел бы этого, ты сама знаешь! Ты действительно считаешь, что я хочу подписывать это, зная, что Клэй может не вернуться после операции? Конечно не хочу! Но я сейчас думаю не о себе, а о Клэе. Он хотел бы этого, ты же знаешь! – ответила я, снова потянувшись к ручке и бумаге.

Я вписала свое имя в графе «ближайший родственник», пока Линда истерично рыдала Ричарду в плечо. Я громко сглотнула и протянула бумагу обратно врачу, чувствуя, что мое сердце почти не бьется. Ощущение, что я только что подписала смертный приговор моему мужу. Это действительно то, что он хотел бы? Я выбросила последнюю мысль из головы. Я на сто процентов была уверена, чего хотел мой лучший друг, любовь всей моей жизни. Я не усомнюсь в своем решении ни на секунду.

Эгоистичная часть меня не желала подписывать эту форму... Вдруг я потеряю его? Если его не будут оперировать, он все равно выживет, будет со мной, не так уж многое изменится. Операция опасна, и я решилась на такое... Но все же, я не сомневалась, Клэй бы сам для себя решил все именно так. Я понимала это.

Врач встал и улыбнулся.

– Мы подготовим Клэя к операции за полчаса. – Он повернулся, чтобы уйти, и я посмотрела на Линду и Ричарда, которые обнимали другу друга, наблюдая, как врач удаляется по коридору.

Ричард выглядел так, словно был в шоке и не знал, что и думать. Линда же казалась поразительно злой. Внезапно ее лицо просветлело, она вырвалась из объятий Ричарда и за несколько шагов догнала врача.

– Подождите! – закричала она, доктор остановился и обернулся, чтобы посмотреть на нее. Линда осуждающе указала на меня, но взгляда она не отрывала от врача. На лице у нее была написана яростная решимость. – Она не может юридически подписывать такие документы. Она несовершеннолетняя. Их брак незаконен. Ей семнадцать, и они использовали поддельные удостоверения, чтобы пожениться. Я притащу сюда адвоката, если потребуется. – Линда сделала глубокий вдох и посмотрела на меня, глаза ее были злыми и расчетливыми. – Она не может подписывать эту форму. Она не родственница. Решать буду я, – торжественно заявила она.

Я в шоке смотрела на Линду, стоя с открытым ртом, словно самая настоящая идиотка. Какого черта она говорит, что мой брак незаконен? Конечно законен! Я была женой Клэя и телом, и душой. Ну и что, что мы использовали поддельные удостоверения на церемонии? Она приняла наш брак. Как и Ричард. Последние несколько недель она говорила мне, как гордится нами, тем, что мы женаты и счастливы. Теперь она отказывается от своих слов?

Я посмотрела на врача, ожидая, что он скажет, что, раз мы с Клэем решили пожениться, то этого уже достаточно. Неважно, официально это или нет. Доктор переводил взгляд с Линды на меня и обратно. Он опустил глаза, чтобы посмотреть на мой безымянный палец, и снова поднял их на мое лицо.

– Это правда? Вы использовали фальшивые документы, чтобы пожениться? – спросил он, глядя на меня с опаской.

Я сглотнула и кивнула. Мне не нравилось, как он нам меня смотрел. Не похоже, что он собирается встать на мою сторону.

– Но это не значит, что я не его жена. Мы с Клэем обменялись клятвами и подразумевали каждое произнесенное слово. Он мой муж, это неоспоримо.

Линда сделала шаг ко врачу, по ее лицу текли слезы. Я заметила, что в мою сторону она даже не смотрит.

– Я притащу сюда адвоката, если потребуется, – повторила она.

Я смотрела на нее, не в силах поверить в то, что слышала. Она серьезно собирается запретить им делать операцию, чтобы Клэй больше никогда не смог ходить? Она же знает своего сына! Знает, что он никогда не согласился бы на такую жизнь, если бы у него был выбор. Она думает о себе, а не о Клэе. Она не думает о том, как изменится его жизнь, если он больше никогда не сможет ходить, бегать и делать все, что он так любил.

Шок начал проходить и сменился гневом. Даже не гневом, слепой яростью.

– Какого хрена ты творишь? – заорала я, хватая ее за руку и разворачивая лицом к себе, так, чтобы я могла смотреть ей в глаза, когда буду говорить, что она эгоистичная стерва и Клэй возненавидит ее, когда очнется и обнаружит, к чему она его приговорила.

Линда посмотрела на меня полными слез глазами, лицо ее было таким печальным, но мне было наплевать, этой женщине пора повзрослеть!

– Ни ты, ни я не будем подписывать эти документы, – сказала она, ее голос дрожал.

Я с недоверием уставилась на нее.

– Ты эгоистка, Линда! Ты думаешь, что Клэй тебя за это поблагодарит? Думаешь, он очнется и скажет: «Ух ты, мам, я знаю, что теперь никогда не реализую свои мечты, но ты правильно сделала, приковав меня к инвалидному креслу на всю жизнь». Ты же не думаешь на самом деле, что твой сын будет тебе за это благодарен? – орала я, размахивая руками от отчаяния.

– По крайней мере он будет жив! – кричала она в ответ, ее лицо покраснело, она тоже злилась.

– Я готова поспорить на свою жизнь, что он будет желать смерти, когда очнется! Ты думаешь, что знаешь его, но это не так. Если ты считаешь, что именно так для себя решил бы Клэй, ты ничего о нем не знаешь, – прорычала я. Я еле сдерживалась, чтобы не встряхнуть ее со всей силой, на которую способна.. Я хотела бить ее по лицу, пока здравый смысл не победит в ней. Она собирается разрушить жизнь моего малыша, а я ничего не могу с этим поделать.

– Если его будут оперировать, шансы тридцать процентов, что он не вернется! – закричала она, как будто я этого не понимала.

Я почувствовала, как от этой мысли у меня разбивается сердце, но я быстро выкинула ее из головы. Клэй не допустит этого. Он знает, что если оставит меня, я надеру ему задницу! Я покачала головой.

– Все будет хорошо! Этого не произойдет, – уверенно заявила я.

Линда вырвала руку из моей хватки.