— Извини. Ты, должно быть, обиделась на меня за мои предположения насчет Доминика и Трейси, — сказала она. — Я просто не могла догадаться...

  — ... что у меня, старой девы, есть еще порох в пороховницах? — пошутила довольная молодая женщина.

  — Нет, нет! Я не имела в виду ничего подобного, — запротестовала жена Марка. — Я так рада, что Доминик не достался Трейси. Кстати, она до сих пор целыми днями дуется на тебя за это.

  Оливия была слишком счастлива, чтобы обращать внимание на Трейси. Ее мысли занимал один лишь Доминик. Конечно, молодая женщина знала — рано или поздно все кончится. Они вернутся в Лондон — как из мечты в реальный мир! — где работа, деловые встречи значительно уменьшат ее ощущение эйфории. Но Оливия все равно не жалела о времени, которое она проводила с Домиником.

  Хорошее, как известно, не может продолжаться вечно. Хотя молодая женщина хотела провести последний вечер в «Моем сердечке» наедине со своим любимым, ей пришлось подчиниться его плану устроить общую прощальную вечеринку в одном из лучших ресторанов города, а потом продолжить праздник в ночном клубе.

  Во время разговора у них произошла небольшая стычка, так как Оливия, не утратившая привычки самостоятельно принимать любые решения, внезапно узнала, что Доминик, не сказав ей ни слова, позвонил на вокзал и сдал ее билет на поезд, после чего забронировал им каюту на корабле.

  — Доминик, в это время года в Ла-Манше дуют сильные ветра, — возмущалась Оливия. — Да, конечно, мне хочется поехать домой с тобой. Но зачем на корабле? И ты мог, по крайней мере посоветоваться со мной, прежде чем принимать решение.

  Доминик принялся ее убеждать, что погода будет замечательной, — он специально узнавал, — а условия великолепными: каюта-люкс, никакой качки и т.д. В итоге молодая женщина решила с ним не спорить, ведь пытаться переубедить Доминика, если он что-то вбил себе в голову, понимала Оливия, занятие пустое.

  К вечеру они уже и не помнили об этой маленькой ссоре. Последний совместный ужин постояльцев «Моего сердечка» прошел как нельзя лучше. Даже Трейси, которая, кстати, выглядела просто потрясающее в золотом обтягивающем платье, старалась не портить никому настроения. Более того, ей удалось сразить наповал всех трех мужчин сразу; Сара и Оливия явились свидетельницами того, как у них вылезли глаза на лоб при виде выреза ее платья, который доходил чуть ли не до талии, и даже почувствовали укол ревности.

  — Пожалуйста, Трейси, — со смехом заметил ей Доминик. — Не поворачивайся в этом платье слишком быстро, а то на всех нас каждый раз будет находить столбняк.

  Рыжеволосая актриса засмеялась, а в следующий момент поцеловала в щеку слегка ошеломленного Джулиана. Оливия подумала, что, похоже, между этими двумя странными людьми начинают налаживаться нормальные отношения. Сару же это не очень волновало: все свои силы она отдавала на то, чтобы отвлекать Марка от лицезрения Трейси.

  — Ее платье просто отвратительно! — объявила она Оливии, когда уже под конец ужина они одновременно оказались в дамской комнате.

  — Успокойся, Сара! — усмехнулась молодая женщина. — Давай скажем откровенно, что у Трейси потрясающая фигура.

  — Да, я знаю, — мрачно проворчала Сара, — вот это меня и беспокоит.

  Оливия рассмеялась.

  — Не нервничай! Мне кажется, что Трейси задумала, приехав в ночной клуб, бросить Джулиана и подыскать себе более красивого и богатого мужчину. — Молодая женщина помолчала, а потом цинично добавила: — И похоже, успех ей сегодня обеспечен.

  — Наверное, ты права, — Сара кивнула. — Впрочем, мне все равно, что она будет делать, лишь бы держалась подальше от Марка.

  Когда они все вместе приехали в ночной клуб и устроились за столиком, Оливия убедилась в том, что она оказалась права насчет успеха Трейси: сразу несколько мужчин с соседних столиков обратили внимание на столь яркую женщину.

  Оглядываясь по сторонам, Оливия заметила несколько знакомых лиц, в том числе и известного французского актера, имя которого она запамятовала. Француз тотчас пригласил Трейси танцевать, и та с радостью согласилась. Когда она ушла, молчавший практически все дни Джулиан — должно быть, под воздействием шампанского — неожиданно разговорился. Он рассказывал одну веселую историю за другой, так что их столик периодически сотрясали приступы смеха. Только Трейси, которая, повиснув на привлекательном французе, танцевала в центре зала, не смогла оценить вдохновение своего друга.

  — Похоже, мы недооценили Джулиана, — тихонько прошептала Доминику Оливия. Внезапно она обратила внимание на то, что Доминик пьет не шампанское, как все, а тоник. Кто-то ведь должен остаться трезвым, чтобы отвезти их домой, объяснил он.

  Вечер продолжался. Когда Доминик и Оливия возвращались с танцплощадки, их догнала недовольная Трейси. Оказалось, что француз пришел в клуб не один, а с женой. Решив, что танец мужа несколько затянулся, она просто поманила его к себе легким взмахом руки, после чего тот послушно распрощался со своей партнершей.

  При виде Доминика, ласково обнимавшего Оливию, лицо рыжеволосой актрисы раздраженно скривилось.

  То ли от чрезмерно выпитого алкоголя, то ли от обиды, что ей не удалось соблазнить Доминика, Трейси повела себя явно неадекватно ситуации.

  — Привет, дорогой Доминик! — томно растягивая слова, произнесла она, прежде чем опрокинуть в рот неизвестно уже какой по счету бокал шампанского. — У тебя получился замечательный отпуск! Правда, Оливия немного взгрустнет, когда, вернувшись в Лондон, ты бросишь ее, как и прежних своих подружек, но что поделаешь, такова жизнь! Извини, дорогая! — Трейси ядовито улыбнулась Оливии. — Надеюсь, ты не наивная дурочка и не думаешь, что он собирается на тебе жениться?

  В наступившей за этими словами тишине только Доминик, похоже, сохранил спокойствие.

  — Мне приятно сообщить вам всем — Трейси ошибается! — сказал он, поднявшись на ноги. Затем неторопливо взяв что-что со стола, он произнес, обращаясь к Оливии: — Я хочу жениться на тебе, и вот тому доказательство. — Доминик усмехнулся, надевая ей на палец алюминиевое кольцо от банки с тоником. — Конечно, к сожалению, это не традиционное колечко с бриллиантом. — Доминик улыбнулся. — Зато вы сейчас, можно сказать, присутствуете при нашей помолвке с Оливией.

  На какой-то момент опять наступила тишина, которую через несколько секунд прервали смех и хлопки, когда, не говоря ни слова, Доминик обнял Оливию и нежно поцеловал.

  Шум за их столиком привлек внимание не только других посетителей ночного клуба, но и одного папарацци, ранее с необыкновенным интересом следившего за французским актером.

  Пораженная до глубины души случившимся, Оливия не сразу сообразила, что ей не следует воспринимать всерьез это удивительное «предложение». Когда она немного пришла в себя, то улыбнулась Доминику, на лице которого мелькали блики от вспышек фотоаппарата, и подхватила шутку:

  — Я согласна! Никто раньше не догадывался предложить мне выйти замуж, подарив колечко от жестяной банки.

  — Когда вернемся в Лондон, мы подберем обручальное кольцо подороже, — пообещал Доминик с широкой улыбкой. Она кивнула:

  — Надеюсь, я доживу до этого момента.

  — Без сомнения! — рассмеялся он и снова заключил в свои объятия.

  — Не будь смешным! Мы оба знаем, что это была не более чем шутка. Конечно, у нас с тобой не было никакой помолвки, — твердо заявила Оливия на следующее утро, когда «рэнджровер» увозил их с горнолыжного курорта. Настроение у молодой женщины было не из лучших: после почти бессонной ночи и неумеренного приема шампанского ее мучила головная боль.

  Оливия повторяла последние слова как заклинание, пока наконец у Доминика не лопнуло терпение.

  — Ради всего святого, помолчи, дорогая! Что тебе сейчас нужно, моя дорогая Оливия, так это принять горячую ванну, выпить бокал шампанского и хорошенько пообедать.