Перепроизводство зерновых имело место, в основном, на чрезвычайно плодородных землях долины Нила, где собирали по два урожая в год. Со временем пшеничные поля потеснили площади более выгодных культур – кукурузы, табака, кофе и, в особенности, риса. Помимо этого на сельхозугодьях империи, раскинувшихся на трех континентах, выращивали оливки, орехи, сахарный тростник, всевозможные фрукты, лен, коноплю и превосходный виноград винных сортов.

Главной слабостью сельского хозяйства империи была его консервативность: орудия труда крестьян и технологии посева совершенствовались слишком медленно, что сказывалось на урожайности. Патриархальность отрасли так и не позволила османам раскрыть весь ее потенциал и в конце концов обусловила катастрофическое отставание империи в этом направлении от прогрессивных европейских конкурентов. Турецкая экономика сохранила зависимость от сельского хозяйства и сегодня. По разным оценкам в деревне проживает и трудится до 40 % населения страны.

Внешняя торговля тогда еще новорожденной османской державы началась с Бурсы, издавна служившей местом встречи христианских и мусульманских купцов. С востока в ее ворота спешили караваны из Аравии и Персии, а с запада в порт заходили венецианские и генуэзские галеры. Самыми ходовыми товарами были европейская шерсть и персидский шелк. В Бурсе шла бойкая торговля не только тканями, но и дорогими специями и белым воском. Торговые договоры, заключенные с итальянскими морскими республиками, в одночасье сделали Орхана «самым богатым султаном турок».

Считается, что воинственные османы, якобы презиравшие торговлю, перекладывали это занятие на инородцев, а те наживались благодаря турецким предрассудкам. Это не соответствует действительности. Подобный дисбаланс действительно существовал, но это имело отношение к ростовщической деятельности, заниматься которой мусульманам запрещала религия. Не связанные подобными ограничениями представители других конфессий, в особенности иудеи, бежавшие в империю от испанской инквизиции, быстро заняли пустующую нишу османской экономики. Многие из них баснословно разбогатели на предоставлении займов турецким купцам, а иногда даже султанам.

В конце XV – начале XVI веков на рынки Османской империи начинают привозить товары из Индии, несмотря на все усилия португальцев этому помешать. Завоевание Селимом I Египта обеспечило империи почти монопольный контроль над торговыми путями, ведущими в Индию, Китай и на Острова пряностей. Поставки в Европу азиатских специй, в особенности перца, приносили османам огромные прибыли. Тогда же империя приобщилась к торговле золотом, добываемым в Эфиопии.

Еще одним направлением торговли экзотическими товарами для турок стало превращенное ими в «османское озеро» Черное море. Через рынки Феодосии купцы из далекой Московии продавали роскошные меха – соболя, горностая, чернобурки и даже снежного барса. Помимо этого северный сосед торговал медом, кожами и необработанными шкурами, полезными ископаемыми и природными красителями. Русские торговцы скупали дорогой мохер из шерсти ангорских коз, редкие минералы, ювелирные украшения и, конечно, восточные специи.

В XVI веке, с развитием европейского парусного флота, привычная османам картина мира кардинально изменилась. Итальянские города-государства утратили свою гегемонию в средиземноморской торговле, лидерство в отрасли перехватили сначала французы, а затем англичане и голландцы. При этом сама империя перестала быть «необходимым»[34] посредником между Европой и Азией – открытие морского пути в Индию свело османскую монополию на поставку восточных товаров на нет. Однако куда сильнее по экономике империи ударило проникновение европейцев в Новый Свет. Хлынувшие с тамошних рудников потоки золота и серебра не только позволили извечным врагам османов переоснастить свои армии, но и сами стали страшным оружием, противостоять которому османы попросту не умели. Американское серебро позволило христианам с легкостью добиться того, чего они не смогли достичь при помощи стали. Наводнившие рынки европейские монеты с гораздо более высоким содержанием благородного металла обесценили имперские деньги едва ли не вдвое, что в конце 80-х годов XVI века спровоцировало жесточайший экономический и политический кризис.

Начавшаяся на заре XVIII века промышленная революция окончательно превратила империю из младшего, но партнера по средиземноморской торговле в источник дешевого сырья и ненасытный рынок готовых промышленных изделий.

Уставы религиозных братств, сыгравших огромную роль в создании империи и формировании османской цивилизации, предписывали каждому члену иметь какую-либо профессию или владеть ремеслом. Это правило относилось даже к султанам. Мехмед II с увлечением занимался садоводством и был мастером по изготовлению седел, неистовый Селим I в перерывах между войнами и казнями создавал изящные ювелирные украшения, Ахмед I вытачивал деревянные ложки, и т. д., и т. п.

Ремесленники объединялись в цеха, называвшиеся эснафами. В целом их устройство было сходным с европейскими гильдиями. Каждый из членов эснафа проходил три стадии профессионального развития: ученик, подмастерье и мастер. В ученичестве молодые люди обычно проводили за несложной рутинной работой около трех лет, после чего сдавали квалификационный экзамен и переходили на следующую ступень. Подмастерью для дальнейшего продвижения по служебной лестнице уже недостаточно было просто продемонстрировать хорошие навыки. Для получения звания мастера ремесленник должен был иметь безупречную деловую репутацию и капитал, достаточный для открытия собственной мастерской или лавки.

Наиболее развитой отраслью была текстильная. Шелковые ткани, в том числе и с золотыми и серебряными нитями, пользовались в Европе огромным спросом. Помимо этого высоко ценились изделия из шерсти ангорских коз, хлопка и, конечно, ковры, изготовленные османскими мастеровыми. При этом уровень применяемых технологий оставался очень низким. Вплоть до Нового времени на производствах преобладал ручной труд. Во многих отраслях не практиковалось разделение труда, а среднее количество работников в одной мастерской редко превышало десять человек. Исключение составляли государственные – особенно военные – предприятия.

Настоящими производственными предприятиями можно было назвать разве что крупные судоверфи и арсеналы, занимавшиеся изготовлением знаменитых османских пушек и боеприпасов к ним – ядер и пороха. Довольно крупными предприятиями были монетные дворы и портняжные мастерские, обеспечивающие армию – в основном янычар – обмундированием.

В XIX веке правительство поощряло организацию крупных производств, на которых ручной труд заменялся прогрессивным машинным, однако уже первые опыты оказались совершенно неудовлетворительными. Для внедрения закупленного в Европе оборудования туркам не хватало квалифицированных специалистов, да и конкурировать с более качественными и дешевыми европейскими товарами продукция молодой османской промышленности не могла. Поэтому, как когда-то внешнюю торговлю, строительство железных дорог и современных заводов правительство отдавало на откуп более опытным европейцам в обмен на долгосрочную аренду созданных ими предприятий. Такой путь привел к увеличению внешнего государственного долга и фактически поставил Османскую империю в тяжелую зависимость от европейского капитала, в том числе и частного. В 1882 году, при последнем самодержавном правителе Абдул-Хамиде II, Османская империя объявила себя банкротом и перестала выплачивать проценты по займам. В качестве компенсации потерь образованная вскоре комиссия иностранных кредиторов под названием «Совет директоров османского государственного долга» получила контроль над некоторыми государственными доходами.

Той ночью в доме праведного шейха Эдебали явилось Осману поразительное видение: из груди Эдебали взошла полная луна и вошла в его собственную грудь. Тотчас после этого из пупка Османа выросло могучее дерево, и тень его накрыла весь мир. Крону того дерева, словно четыре столпа, подпирали горы, которые Осман опознал как Стара-Планину[35], Кавказ, Атласские горы[36] и Таврский хребет[37]. От подножия гор в долины устремились широкие реки. И одни люди утоляли их прозрачными водами свою жажду, другие поили стада, а третьи отводили каналы, дабы оросить сады. Надо всем этим парили бесчисленные стаи райских птиц и сладкоголосых соловьев, вплетавших свои трели в величественную песню кроны миртового дерева. И каждый лист того дерева был по форме как меч…