Потом принесли обед. Или это был завтрак? Или полдник? В самолетах никогда не поймешь, как называть еду, которую тебе предлагают. Мы выпили чай и съели по бутерброду и пирожному. Алена, похоже, не утомляла себя диетами. Я распечатала душистую салфетку, чтобы вытереть руки. В воздухе резко запахло жасмином.

– Купила духи, – вдруг рассмеялась Алена. – Хотела что-нибудь новенькое, чтоб, знаете, еще в России не было. Чтоб теток наших в банке наповал сразить. Бродила, бродила по этим парфюмерным магазинам, так ничего и не приглянулось. Или про духи надо сказать – не принюхалось?

Я тоже засмеялась.

– Но все-таки вы же купили?

– Да, – Алена развела руками, – но опять свои любимые. Уже в пятый раз. Сроднилась с этим запахом. «Ле па Кензо». Знаете?

Я кивнула. «Ле па Кензо» я, к счастью, знала. Сама как-то соблазнилась на них. Такая свежесть!

– А еще мы просто в восторге были от французской кухни, – продолжала соседка. – Вроде бы и стыдно уделять столько внимания еде, но во Франции невозможно устоять и не пасть жертвой чревоугодия – все так необычайно вкусно.

– Вы всегда путешествуете вместе? – спросила я.

– Нет. – Она покачала головой. – Не получается, чтоб всегда. У него уйма дел. Бизнес.

Бизнес – это нам знакомо.

– А давно вы вместе?

Я видела, что ей хочется поговорить о друге.

– Да, – Алена задумалась, – да, давно, чуть больше двух лет. Правильно, я уже работала в этом банке года два… точно, мне было тридцать, когда мы с ним познакомились.

Значит, сейчас ей под тридцать три, быстро высчитала я. Не скажешь, выглядит она отлично. Или, может быть, это за счет того, что она такая улыбчивая?

– А как вы познакомились? Для меня всегда остается загадкой, как люди умудряются найти друг друга. – Я смущенно улыбнулась. – У меня самой такой незначительный опыт в этой области: я ведь вышла замуж на пятом курсе, а это было уже так давно…

Выяснилось, что люди знакомятся по-разному, иногда даже таким банальным способом, как Алена. Она ловила такси, остановилась машина. Парень подвез ее, попросил телефон, а спустя неделю позвонил, они встретились. Так начался их роман. За следующие сорок минут полета я вдоволь наслушалась о том, какой ее друг гениальный бизнесмен, изобретательный любовник и щедрый кавалер. Я слушала и немного завидовала. И что я тогда вцепилась в своего Петю? Почему бы мне не подождать чуть-чуть, как и советовала Ирка? В конце концов, жизнь полна неожиданностей, и, кто знает, сколько раз эта затейница свела и развела меня с тем единственным человеком, которой мог бы составить мое счастье, если бы не скоропалительный брак. Стоп! А разве я не счастлива? Ладно, об этом можно будет поразмышлять потом, на досуге.

Но если этот Аленин друг такой замечательный, что ж они не поженятся? Неудобно лезть в чужую жизнь. Но в конце концов, мы, скорее всего, видимся с Аленой в первый и последний раз… И я рискнула:

– Алена, вы так долго знакомы, а что же не поженитесь?

– Пожениться? – Алена как-то странно усмехнулась. – Не-ет…

– Почему?

– Ну… – она продолжала кривить губы, – зачем? В наше-то время.

– Разве дело во времени? – осторожно спросила я.

Алена посерьезнела:

– Да, вы правы, не во времени дело. Дело в нас, верно?

Мне не оставалось ничего другого, как кивком подтвердить согласие с ее словами. Конечно, дело в нас. В том, как мы сами относимся к этому.

– Штамп – это ведь условность, – продолжала Алена.

Все ясно. Ирка номер два.

– Главное – чувства, – добавила Алена.

– Тогда остается пожелать вам, чтоб все продолжалось так же здорово, как и началось, – с воодушевлением сказала я.

Я действительно так думала. Пусть мы и расходимся с ней во взглядах на замужество, но она показалась мне женщиной симпатичной, а симпатичным людям я всегда желала только добра. Думаю, и парень у нее такой же.

– Спасибо! – рассмеялась Алена в ответ на пожелание.

И принялась рассказывать о том, какой уникальный ремонт сделал друг в ее квартире. Конечно, не сам, нанимал людей, но идея была его, и он придумал просто фантастические цветовые решения – Гоген, да и только!

– О, стойте, у меня же есть фотографии! – воскликнула вдруг Алена. – Я специально брала их с собой в Москву, чтобы похвастать перед сестрой. А то они думают, что если Сибирь, так, значит, глушь. – Алена полезла в сумку и извлекла из ее глубин пачку снимков. Открыла откидной столик и принялась раскладывать фотографии. – Вот это кухня, это балкон. Видите, мы утеплили его, получилась прелестная дополнительная комната. Кстати, а это он сам. В смысле, мой друг. Как он вам? Правда, симпатичный?

– Правда, – я не сводила глаз с ярких снимков, – он просто душка.

С фотографии на меня смотрела сытая улыбающаяся физиономия моего мужа.

О боже, какая пошлость, скажете вы и будете на сто двадцать пять процентов правы! И кто ж такое выдумал? Зачем, зачем сажать в один самолет и жену и любовницу? Банальнее такого хода сложно что-то придумать.

Да, да и еще раз да. Вот только автор этого шедевра – жизнь, чтоб ее! И ей плевать, расценим мы это как пошлость или проглотим за милую душу. Ее это не интересует. Она делает что хочет. И с ней, что самое смешное, не поспоришь.

Хотя я попробовала. Во всяком случае, высказала сомнение в знак протеста против такой обескураживающей пошлости.

– Врешь! – почти закричала я в телефонную трубку.

– Если бы, – всхлипнула Машка.

Она позвонила мне сразу же, едва добралась до своей квартиры.

– Привет, – тихо сказала она, когда я сняла трубку.

– Привет, Маруся, – откликнулась я. – Как долетела?

– Хорошо, спасибо, – ответила вежливая Машка.

– Отлично, – порадовалась я.

– Ирка, – Машка шумно задышала, – мне надо поговорить с тобой.

– Поговори, – несколько озадаченно согласилась я.

Мы расстались с ней всего несколько часов назад, наговорившись за время ее пребывания в Москве до одури, и она, не успев приземлиться в своем далеком городишке, уже звонит с намерением опять о чем-то побеседовать.

– Не знаю даже, с чего начать, – промолвила Машка.

– Начни сначала, – скаламбурила я в надежде вывести ее из заторможенного состояния.

– Да, ты права, – Машка не уловила каламбура, – так и сделаю. Представляешь, я села в самолет, а рядом со мной – девушка…

О нет! Машка слишком серьезно все воспринимает. «Начать сначала» вовсе не означает грузить мельчайшими подробностями. О девушке какой-то собирается мне повествовать. На черта мне эта незнакомая девушка? Но Марусю уже не заткнешь, я знала это по опыту. Когда она рассказывает что-то, она, как глухарь на току, слышит только себя. Впрочем, только ли она?

– Девушка, – продолжала Маруся, – с которой я летела в самолете… вернее, не такая уж она и девушка… ей тридцать три… такая же тетка, как мы с тобой…

Насчет термина «тетка» для описания моей персоны я была в корне не согласна с Машкой, но перебивать не стала.

– Так вот, – продолжала Машка, – она – Петина любовница.

Вот тут я и закричала:

– Врешь!

– Если бы, – всхлипнула Маруся. – Она сначала рассказывала мне о своем хахале, не называя по имени, а только – «мой друг», и все. – Машка высморкалась. – А потом показала фото – а там он.

– Петя? – уточнила я на всякий случай.

– Ну да, – вздохнула Маруся.

– Точно? – продолжала сомневаться я.

– Куда уж точнее, – раздраженно бросила Маруся.

– Бред какой-то.

Я не знала, как реагировать на это. Новость просто отключила в моем сознании участки, отвечающие за сообразительность. И я глупо спросила:

– Давно?

– Что давно?

– Давно у них роман?

– Господи, какой у Пети может быть роман? – взорвалась Машка. – Ты вспомни, какой из него герой-любовник?

Пожалуй, она права: Петя и слово «роман» – два несовместных понятия. «Связь» еще так-сяк, а вообще, на языке у меня крутилось только одно слово: «блуд». Пару раз переспали, и всего делов-то. Дамочка небось вертелась где-нибудь под боком… Он же торгует, вот какая-нибудь работница торгового фронта, обесцвеченная, с прокуренным голосом – словом, искусительница с прилавочным шармом.