Путешествие, предпринятое ею поначалу для того, чтобы доказать, что она жива и что человек, обвиненный в ее убийстве, по самой очевидной причине должен быть признан невиновным, теперь обернулось невероятным сплетением из судебной волокиты и еще не до конца раскрытой загадки. Почему даже после того, как Молеон установил ее личность, епископ не приказал немедленно выпустить Паэна из тюрьмы? И что означали эти хмурые взгляды, которыми Юбер Ольтер обменивался с Молеоном?

Ричард Плантагенет, получивший от своих воинов прозвище Львиное Сердце, вполне заслуживал и это прозвище, и репутацию хищника. То был золотоволосый, широкоплечий воин с желтовато-карими глазами и грацией настоящего льва.

Лицо короля, сидевшего в большой палате над главным залом замка в окружении рыцарей, слишком явно демонстрировало следы его многомесячного пребывания в тюрьме Леопольда Австрийского. Человек, сидящий на троне Англии, сейчас, пожалуй, походил не на льва, а на изголодавшегося волка — настолько глубокие шрамы оставили в его душе превратности судьбы.

Джоанна не сразу отыскала взглядом короля среди норманнских рыцарей, собравшихся возле огромного, встроенного в стену камина, поскольку по их одежде невозможно было отличить простого воина от командира. Однако, присмотревшись внимательнее, она заметила среди них человека, перед которым все остальные стояли навытяжку, ловя каждое сказанное им слово. Рыцарь выглядел измученным и постаревшим, и его трудно было принять за золотоволосого сына Генриха Плантагенета, а его лицо было настолько худым и изборожденным морщинами, что с трудом верилось, что перед ней самый могущественный монарх во всем христианском мире. Лихорадочно блестевшие глаза окидывали присутствующих настороженным взглядом. Со стороны он вполне мог сойти за разбойника, попавшегося в западню, или загнанного зверя, до которого северный ветер донес надвигающуюся беду.

Священник приблизился к сидящему королю и произнес тоном, странно сочетавшим в себе почтительность и фамильярность:

— Сир, здесь Адам Молеон и вдова Ольтера Мальби — та самая женщина, в убийстве которой подозревается Паэн , из Рошмарена.

Ричард Плантагенет поднял узкие, налитые кровью глаза на Ольтера.

— Паэн утверждает, будто он сам видел, как она погибла и гроб с ее телом был опущен в землю. Однако, похоже, дама жива и здорова. А ее супруг? Неужели он тоже чудесным образом воскрес из мертвых?

Юбер Ольтер откашлялся, бросив хмурый взгляд на короля, и на одно ужасное мгновение Джоанне показалось, что церковник сейчас начнет отчитывать своего монарха за богохульственный намек, содержавшийся в его словах, Ричард Плантагенет откинулся на спинку высокого резного кресла.

— Вам удалось разобраться этой истории, Юбер?

— Ольтер Мальби действительно погиб, сир, и эта дама — его вдова. Адам Молеон уже подтвердил под присягой, что женщина, которую вы видите перед собой, — Джоанна Мерко, супруга покойного Мальби.

Взгляд короля остановился на Джоанне.

— Итак, мадам? По словам Молеона, вас в последний раз видели в ночь Самхейна, когда человек по имени Паэн увез вас из Рошмарена. Вы последовали за ним по доброй воле?

— Да, — ответила она. — Он предупредил меня о том, что у меня есть враги, которые желают моей гибели, и доставил меня домой, в Уитби. — Джоанна выступила вперед, несмотря на предостерегающий взгляд Юбера Ольтера. — Не могли бы вы отпустить его? — И, заметив, как прищурились глаза монаршей особы, добавила робко:

— Сир…

— Стало быть, Паэн знал о том, что вы живы, и даже вступил с вами в брак, — произнес Ричард Плантагенет. — Однако нашим судьям он заявил, что вы погибли.

Что-то тут было неладно. Хуже, чем просто неладно. Когда король окинул взглядом палату, Джоанна похолодела, и рвущееся наружу дыхание вызывало болезненное жжение в груди. Светло-карие глаза короля снова остановились на Джоанне.

— Значит, вы вдова Ольтера Мальби? Неужели Ричард был до такой степени не в себе после сражения, что не помнил ее слов?

— Да, сир, — ответила она.

— Вашего Паэна обвиняют в убийстве вашего мужа. Джоанна всматривалась в лица советников короля, однако эта неожиданная новость, похоже, их нисколько не ошеломила.

— Сир, — произнесла она, собравшись с духом. — Я Джоанна Мерко, вдова лорда Мальби, и именно в моей смерти обвиняется Паэн из Рошмарена.

Король беспокойно зашевелился в кресле.

— Да, но, кроме того, речь здесь идет и об обстоятельствах гибели вашего супруга, Ольтера Мальби.

— Паэн не убивал моего мужа. Он даже не был с ним знаком.

Архиепископ, стоявший рядом с Джоанной, сделал ей знак молчать.

Ричард Плантагенет взял кубок с элем и залпом осушил его.

— Паэну из Рошмарена предъявлены обвинения в том, что он зарезал вашего покойного мужа, после чего похитил и убил вас. Он хотел, чтобы замок снова перешел к его родне. Мы запретили ему трогать норманнского хозяина Рошмарена, однако он пренебрег нашей волей, выступив против Мальби.

— ,Нет…

— Теперь нам ясно, что он оставил вас в живых, мадам, и женился на вас — но при этом так и не поставил в известность ни архиепископа, ни даже своего короля о том, что вы целы и невредимы. — Ричард очень бережно поставил кубок на стол. — Странная забывчивость для человека, обвиняемого в вашей гибели, вы не находите, мадам? Быть может, он хотел тем самым оградить вас от нашего дознания?

Джоанна смутилась. Адам Молеон приблизился к ней и положил ей на плечо руку.

— Он оберегал меня в пути и помог добраться до дома…

— Уж не сговорились ли вы с Паэном из Рошмарена убить вашего супруга, чтобы потом выйти за него замуж? Джоанна поднесла дрожащие пальцы к вискам.

— Нет, сир. Он никогда не был знаком с моим мужем. Ольтер Мальби и шестеро его спутников погибли в Нанте от рук разбойников.

Юбер Ольтер выступил вперед:

— Ваша милость, эта женщина вне себя от горя. Быть может, позже она…

Кулак короля опустился на высокий резной подлокотник кресла.

— У меня есть город, который еще предстоит занять, и горстка английских лордов, которых нужно будет обложить налогом, так что на это дело у меня совсем нет времени. Будь на месте Паэна из Рошмарена любой другой человек, я бы давно уже отправил его в цепях к сеньору Динана, чтобы тот судил его сам, однако я согласен выслушать его, потому что он служил мне верой и правдой, когда все остальные уже считали меня погибшим.

Молеон сжал плечо Джоанны. В зале воцарилась тишина. На лицах советников короля читались неуверенность и — страх. Только Юбер Ольтер, успокоенный сознанием того, что никто не приложил столько стараний, как он, чтобы вызволить своего короля из плена, оставался невозмутимым посреди всеобщего молчания.

Ричард взмахнул рукой.

— Эта женщина хотела скорого суда, не так ли? Что ж, она его получит. Я уже послал за Паэном из Рошмарена, и, как только он явится, мы покончим с этим делом раз и навсегда. — Затем король обернулся к седому воину в кольчуге, стоявшему рядом с его креслом:

— Уильям, пошлите двадцать человек к южным воротам, чтобы встретить кортеж моей матери. К этому времени она уже должна была бы прибыть в Ноттингем. И передайте лордам… — Ричард что-то прошептал ему на ухо.

Адам Молеон отвел Джоанну к скамье, стоявшей возле стены.

— Сядьте, — сказал он. — Сядьте и не вмешивайтесь в разговор, если к вам не обратятся с вопросом. Наш король отличается вспыльчивым нравом, который отнюдь не изменился к лучшему после его недавних злоключений. Не пытайтесь вставить слово, пока до вас не дойдет очередь.

— Кто обвинил Паэна в смерти Ольтера? — взволнованно спросила она.

Адам жестом указал ей на скамейку.

— Присядьте, и я все вам расскажу. Джоанна тяжело опустилась на скамью и ждала, боясь даже вздохнуть.

— Когда я отплыл в Англию, чтобы сражаться на стороне короля Ричарда, со мной были двое тяжеловооруженных всадников из вашего гарнизона в Рошмарене. Через день после Самхейна, когда мы выступили маршем из Кентербери, к армии короля присоединился бретонец по имени Паэн, и люди из Рошмарена узнали его. Они видели его в нантском притоне, когда он и его спутник напали на вашего мужа.