Они остановились и посмотрели друг на друга. Дэн смутился, покраснел и отвел взгляд.

Бетси готова была надавать себе пощечин. Пора бы уже научиться сдерживаться! Она же видела, Дэн к ней неравнодушен, так зачем же усугублять ситуацию дурацкими комментариями? И вообще зачем она затронула эту тему!

– Вот мы и пришли, – пробормотал главный врач больницы, краснеющий как школьник.

– Да, – ответила Бетси и в очередной раз мысленно обругала себя за идиотизм.

– Удачной тебе смены, – пожелал ей Дэн.

– И тебе удачно справиться! – Бетси вымученно улыбнулась и пошла к медицинской сестре, у которой должна была принять пост.

Может быть, тетя права и мне стоит обратить на Дэна внимание, как на мужчину? – думала Бетси, рассеянно слушая коллегу, пересказывающую какую-то волнующую сплетню из жизни больницы. Он явно хотел бы перевести наши отношения из приятельских в романтические. Но ведь я отношусь к нему как к другу, не более. Или пора забыть о глупых снах и посмотреть в лицо реальности. Рядом со мной прекрасный мужчина, мы с Дэном совпадаем почти во всем, не удивлюсь, если он фанат лазаньи… А придет ли мужчина мечты в мою жизнь – неизвестно. И все же будет ли по отношению к Дэну порядочным встречаться с ним и не любить? Как же все сложно!

Бетси заставила себя встряхнуться и вернуться к беседе. Как раз вовремя.

– Представляешь?! – возмущенно воскликнула медсестра.

– Ужасно! – поддержала ее Бетси, не понимая, о чем речь.

– Вот и я так думаю. Ладно, давай передам тебе больных.

Интересно, что же такого ужасного случилось? – подумала Бетси, но ее мозг уже переключился на работу и, в конце концов, зачем ей знать всякие глупости, что болтают досужие кумушки? Разве у нее мало своих проблем?

Дежурство Бетси вступало в самую тяжелую фазу: с одиннадцати вечера до четырех утра. Больница затихала, врачи расходились, все процедуры были закончены, и даже свет в коридоре приглушался. Обычно к этому времени Бетси успевала переделать всю работу и пять часов сидела в мучительном ожидании, случится что-то непредвиденное или нет. И это не считая ужасной сонливости, накрывавшей с головой, как ватное одеяло. К четырем часам утра становилось легче. Нужно было начинать процедуры, да и мысль, что через два часа смена закончится, придавала сил.

В такие минуты Бетси жалела, что никогда не увлекалась рукоделием. Поставить капельницу больному с совершенно не видными венами – пожалуйста, а вот разобраться в лицевых, изнаночных петлях и накидах было выше ее сил.

Но сегодня Бетси не суждено было скучать.

Двери реанимационного отделения распахнулись, и в коридор, четко припечатывая каждый шаг, вошел Дэн Хэттвей. Бетси сразу же поняла, что пришел он вовсе не о жизни поболтать. Черты лица Дэна заострились, в глазах сверкала сталь, движения стали экономными, словно он берег силы.

– Бетси, за мной в пятый операционный блок. Тебя подменит сестра Миллс. Через пять минут поступит больной. Мужчина, около сорока лет. Обморожение, обезвоживание, перелом предплечья, множественные ушибы, подозрение на внутреннее кровотечение. Обнаружен полицейскими на берегу дикого пляжа. Предположительно долго пробыл в воде, около пяти часов.

– Пять часов?! – охнула Бетси.

В декабре температура воды была шесть градусов. Человек мог продержаться в такой воде не больше сорока минут.

– Да, он проявил чудеса выносливости. Теперь дело за нами.

Дэн начал мыться. Бетси принялась помогать ему. Она выполняла все точно, молча, как автомат. Они больше ничего не сказали. Оба знали: не время для слов – предстояла долгая борьба за жизнь.

Бетси помогла Дэну снять халат и ласково положила руку ему на плечо. В ее жесте не было ни грамма эротичности, это было прикосновение друга, коллеги, близкого по духу человека, попытка поддержать в сложной ситуации. Бетси видела, как вымотался Дэн. Он отдавал все своим пациентам, и Бетси иногда казалось, что хирург делится с ними своей жизненной силой. После каждой операции Дэн будто старел на пару лет. Через несколько дней он восстанавливался, но Бетси понимала: если ему придется работать в таком сумасшедшем темпе, его голова слишком быстро станет белой.

– Тебе нужно идти домой отсыпаться, – сказала она.

– Спасибо за заботу. – Дэн потер глаза и устало вздохнул. – У меня сегодня назначена встреча, и я обязательно должен быть.

– Доктор Хэттвей, вы немедленно поедете домой и ляжете спать, это я вам говорю как медицинский работник и ваш друг!

– Теперь я понимаю, Бетси, почему у тебя выздоравливают даже самые безнадежные больные. – Дэн ласково ей улыбнулся. – Но я не болен. И мне нужно попасть на эту встречу. Не я ее назначил, поэтому не могу и отменить.

– Ох, Дэн, ты не болен, но, если будешь так загонять себя, скоро окажешься в роли пациента, а сам знаешь, что нет больных хуже медиков. Ну что такого важного в этой встрече? Ты же еле на ногах стоишь!

– Владелец сети супермаркетов решил начать замаливать грехи. По его туманным намекам я понял, что больнице кое-что перепадет. Ты же знаешь, нам нужны любые средства. Медсестра Стойски уже три года твердит мне, что пора поменять посудомоечные машины в столовой, грозит концом света и желудочной инфекцией. Хуже всего то, что она права.

Бетси не нашлась, что возразить. Все в больнице, кому была не безразлична ее судьба, знали о печальном финансовом положении. Главный врач должен был пойти на эту встречу и выбить деньги, пусть даже и силой.

– Только кишечной инфекции нам не хватало! – тяжело вздохнула Бетси. – Ладно, но пообещай мне, что после разговора ты отправишься домой.

– Обещаю! – Дэн поднял правую руку и состроил торжественную мину.

– Неисправим, – со вздохом сказала Бетси.

Мимо них на каталке провезли мужчину. Дэн проводил его взглядом и удовлетворенно сказал:

– Тут мы точно сделали все, что могли.

– Да уж! – Бетси устало покачала головой. – Можно сказать, ты вытащил парня с того света.

– Он сам себя вытащил. Ты же видела, как сильно он хотел жить. Три остановки сердца! – Дэн покачал головой. – Я уж не думал, что мы сможем его спасти. Вот только зачем…

– Какой ты даешь прогноз? – обеспокоенно спросила Бетси. Интонация Дэна насторожила ее.

– Кислородное голодание было довольно длительным. Я не знаю, как это отразилось на работе мозга. Жизнь-то мы ему спасли, но какой будет эта жизнь?

– Ты думаешь, он станет… – Бетси не решилась закончить. Всего пару минут назад она верила, что с мужчиной все будет в порядке.

– Он может стать растением, – спокойно закончил Дэн. – А может и не стать. Все зависит от ухода и его стремления выжить. Впрочем, последнего ему не занимать. Ладно, Бетси, мне пора идти. Ты завтра дежуришь?

– Пока не знаю. Если Кэролайн не отправится рожать, то у меня будет выходной, а если ее ребенок решит, что пора появляться на свет, мне придется ее подменить.

– Почему-то мне кажется, что мы завтра увидимся…

Они переглянулись и улыбнулись. Кэролайн пора было рожать еще неделю назад.

– Ладно, пойду приведу себя в порядок. До встречи, Бетси.

– Пока, Дэн!

Бетси прислонилась горячим лбом к выкрашенной кремовой краской стене. Как же она устала! Неужели ей придется дежурить и завтра? Шести часов ей ни за что не хватит, чтобы выспаться.

Я сама выбрала эту профессию! – жестко сказала себе Бетси. И теперь не имею права на слабость. Столько людей нуждаются во мне! Взять хотя бы этого мужчину. Сейчас многое зависит от ухода. Неизвестно, сможет ли полиция найти его родных, но кто-то же должен помочь ему вернуться. Да и труда Дэна будет жалко…

Бетси встряхнулась, поправила халат и поспешила на пост. До конца ее смены оставалось еще три часа. Хорошо хоть спать уже не хочется.

Множество проводов и трубочек опутывали мужчину. Бетси ловко, уверенная, что не причиняет своими действиями боли, поменяла повязки и проверила катетеры. Под повязками швы вздулись и покраснели, но Бетси знала, что это даже хорошо: организм бросил все силы на восстановление.