Тошнотворное отупение, оставшееся после атаки демона, быстро выветрилось из головы Бена, но он не мог сказать, что его сознание стало ясным. Чарующий блеск золота уже проникал в мозг и оседал в его мыслях.

Перед ним тянулись длинные стеллажи, на которых лежали золотые слитки. Ниши и целые комнаты были заполнены желтым металлом. Насколько видел Бен, это богатство никем не охранялось — его можно было рассматривать и даже трогать везде, куда бы они ни шли. На полу высились аккуратные штабеля золотых брусков. Напротив них стояли тяжелые корзины, наполненные рудой и самородками. Трое молодых людей молча шагали мимо россыпей монет, коробок с драгоценностями и полок, заполненных золотыми артефактами. Некоторые из них были простыми, другие — витиеватыми, третьи казались настолько замысловатыми, что Бен не мог понять их предназначения.

Вблизи от входа многие россыпи монет были разворошены. На некоторых полках царил беспорядок, словно руки незваных гостей уже жадно прощупали их содержимое.

Бен понял, что немногим ранее по этому пути прошли Дун, Радулеску, Дмитрий и Уиллем.

Каменный потолок располагался относительно низко — в двух метрах от деревянных перегородок и стеллажей, на которых хранились сокровища. Светильники Прежнего мира крепились на своде пещеры. Они освещали комнаты и залы, в которые входили люди, а затем сами гасли, когда последний человек покидал помещение.

Взглянув вперед, Бен увидел, как на большом расстоянии от них загорались и гасли огни. Судя по освещению, Дун и трое других мужчин уже занялись грабежом. Бен представил, как они набивали золотом свои карманы и котомки. Хотя вряд ли кто-то из них додумался взять с собой вещевые мешки во время стремительного бегства из пещеры с ручьем. Во всяком случае, трое молодых людей остались с пустыми руками. Лишь Марк успел забрать колчан и лук.

Они шли мимо штабелей из слитков. Рядом громоздились ящики с монетами. Полки казались желтыми от золотых украшений. Высокие стеллажи с неисчислимыми сокровищами стояли рядами в проходах и служили перегородками между помещениями. Бен полагал, что хранилище имело какую-то определенную конфигурацию, но пока не мог определить общий план.

Они шли и шли, не говоря ни слова. Их изумленным взорам открывались все большие и большие сокровища. Размеры богатства ошеломляли. Они вызывали чувство нереальности. Такого просто не могло быть на самом деле. Все это казалось колдовством — или какой-то шуткой…

Выйдя на пересечение проходов, Бен взглянул на боковую стену пещеры. До нее было не меньше двух сотен метров. Примерно на середине этого расстояния стеллажи с золотом кончались. Дальше предметы на полках сияли серебристым блеском. Горевшие там лампы указывали на то, что кто-то из отряда Дуна уже осматривал участок, где желтый металл уступал место другим сокровищам. Но что могло так сиять и переливаться на свету? Неужели алмазы?

Это богатство было чрезмерно огромным. Перед его величиной меркли радость и предвкушение удачного ограбления. При виде такого количества сокровищ человек начинал сходить с ума.

Молодые люди вошли в освещенную комнату и увидели барона. При их появлении Дун отшатнулся, но затем молча продолжил осмотр стеллажей. Грязный и потрепанный, без привычного меча, он выглядел жалким и постаревшим. На его поясе висел кинжал. Однако барон, похоже, забыл о его существовании. Испуганно взглянув на троих людей, он что-то зашептал себе под нос.

Бен автоматически вытащил из-за пояса длинный нож — единственное оставшееся у него оружие. Но, несмотря на недавний конфликт с бароном, он не чувствовал желания нападать на него. В этот миг Дун вызывал не опасение, а жалость.

— Где Радулеску? — спросил Марк, обращаясь к их бывшему вожаку. — Где мечи, которые хранятся в сокровищнице?

При упоминании о мечах в глазах барона появился блеск целеустремленности. Он снова прошептал какую-то неразборчивую фразу и, шатаясь, прошел мимо трех друзей. Выйдя из комнаты, Дун побежал по проходу. Его маршрут отмечался лампами, которые загорались перед ним и гасли, когда он покидал то или иное помещение. Судя по его метаниям, он не знал, куда бежал.

— Гермес погубил его рассудок, — печально сказал Бен.

— Что будем делать? — спросил Марк. — Разделимся и продолжим поиск? Я полагаю, что мечи хранятся в каком-то одном месте.

На миг Бен вспомнил о своем плане личного обогащения — о плане, который привел его сюда. Посреди этих сокровищ былые мечты выглядели незначительными. Все его прошлые желания могла исполнить одна горсть того, что лежало на полках. Однако мечи… Да, они действительно были важны.

Он посмотрел на Ариан и почти забыл о клинках. Она выглядела плохо — но не потому, что долго шла и в голове у нее мутилось после оглушающего удара. Девушка слабо улыбнулась в ответ на его вопросительный взгляд, но ничего не сказала.

— Нет, — решил Бен. — Будем держаться вместе.

Они пошли вперед. Внезапно прямо за углом вспыхнул свет. Оттуда послышался грохот. Затем что-то разбилось, и куски керамики покатились по полу. Трое молодых людей направились туда. Марк приготовил стрелу, Бен вытащил кинжал.

Обогнув угол, они увидели зал, заполненный небольшими статуями. В центре помещения стояли Дмитрий и Уиллем. Их карманы и пояса распухли от золотых монет. У каждого в руке был меч, и они озлобленно разбивали статуи. Заметив трех человек, появившихся в дверном проеме, Уиллем и Дмитрий прекратили свою забаву и враждебно повернулись к Марку, Бену и Ариан. Но при виде нацеленной стрелы и обнаженного кинжала смешались и даже заулыбались бывшим спутникам. Их мечи были обычными клинками.

Марк кивнул товарищам, и они пошли дальше, осторожно поглядывая на двух оборванных отщепенцев. Вскоре, свернув в широкий проход, трое молодых людей заметили еще одно помещение, в котором горел свет. Осторожно заглянув в дверной проем, они обнаружили там Радулеску. Эта комната тоже была заполнена статуями, но в отличие от первого зала здесь находились шедевры, высеченные из драгоценных камней и хрусталя. Полковник держал в руках небольшой предмет. Бросив на троих вошедших людей безразличный взгляд, он продолжил любоваться трофеем. Его мысли витали где-то далеко. Он словно забыл о недавней ссоре из-за Ариан — как будто их стычка случилась лет двадцать назад, а то и в прошлой жизни.