14 января 1944 года наступление началось. В первый день войска армии прорвали оборону противника и продвинулись на 4 километра. Фашистские войска ожесточенно сопротивлялись. В день приходилось отбивать по 20–30 контратак. Партийно-политические работники находились в самой гуще солдатских масс, там, где решался успех боя, где возникали те или иные трудности.
406-й полк 124-й стрелковой дивизии оказался 14 января в невыгодном положении. Перед ним простиралась открытая поляна, на преодоление которой под огнем противника требовалось 10–12 минут. Незадолго до атаки на передний край пришел агитатор полка старший лейтенант Земсков. Ему стало известно, что солдаты и офицеры не были уверены в выполнении боевой задачи, так как противник после переноса нашего артиллерийского огня мог стрелять по атакующим цепям из неподавленных огневых точек. Политработник посоветовался с командиром полка, и было принято решение начать наступление за 10 минут до окончания артподготовки, с тем чтобы успеть за это время преодолеть открытую местность и сблизиться с врагом. Приказ об этом пошел в подразделения, а старший лейтенант Земсков в это время побеседовал с личным составом о том, как надо следовать за огневым валом, прижимаясь к нему возможно плотнее.
За 10 минут до начала общего наступления бойцы полка дружно поднялись в атаку. Траншеи врага были заняты почти одновременно с переносом артогня в глубину обороны противника. Полк почти без потерь выполнил ближайшую боевую задачу.
Агитатор шестой роты 308-го полка 98-й стрелковой дивизии коммунист Брагин был ранен еще на исходном рубеже, но с поля боя не ушел. Он вместе со своей ротой пошел в атаку. Когда бойцы залегли под сильным огнем врага, Брагин поднялся во весь рост и с призывом: «За Ленинград, за Родину!» увлек за собой роту. Стремительным броском бойцы овладели траншеями врага.
Фашисты бросили в бой два танка и автоматчиков. И тогда боевые товарищи снова услышали ободряющие слова агитатора: «Бей и поджигай фашистские танки!» Контратака была отбита, и рота на плечах противника значительно продвинулась вперед.
В бою за Гостилицы мужество проявил личный состав батареи 286-го полка 20-й стрелковой дивизии. Противник был выбит из населенного пункта, но попытался вновь занять село. Этого не допустил расчет артиллерийской батареи. Артиллеристы сражались до последнего. Вышел из строя почти весь расчет. Остался один командир орудия — сержант Морозов. Раненный, он продолжал вести огонь и отбил контратаку противника. За этот подвиг сержанту Морозову было присвоено звание Героя Советского Союза. Агитаторы полка передавали по цепи листки-«молнии» с сообщением о подвиге сержанта Т. И. Морозова.
15 января из района Пулкова в направлении Красного Села, Ропши начали наступление войска 42-й армии. Политотдел 2-й ударной армии дал указание политорганам немедленно информировать об этом личный состав подразделений и частей. Надо сказать, что и политические органы 42-й армии использовали сообщения об успехах 2-й ударной армии в целях мобилизации войск на выполнение боевой задачи. Так, начальник политотдела 45-й гвардейской дивизии подполковник Ларин в ночь на 15 января 1944 года направил в войска телефонограмму: «Заместителям командиров полков и батальонов по политической части. Немедленно доведите до всего личного состава, что войска 2-й ударной армии, перейдя в решительное наступление, прорвали линию обороны противника на широком фронте и успешно продвигаются вперед на соединение с войсками нашей армии. Войска Белорусского фронта под командованием генерала Рокоссовского штурмом взяли областной центр Белоруссии город Мозырь и важный опорный пункт, город и железнодорожный узел Калинковичи, а также несколько других населенных пунктов».
И в последующие дни политические органы армий информировали подразделения об успехах войск Ленинградского фронта, о положении на других фронтах. А политработники 2-й ударной армии ежедневно сообщали воинам о расстоянии, отделявшем их от наступающих войск 42-й армии. 18 января это расстояние сократилось до пяти километров. Сообщения еще выше поднимали моральный дух личного состава, звали советских бойцов на преодоление трудностей.
Во время боя до личного состава доводились также сведения о награждении отличившихся воинов орденами и медалями. Так, только в 90-й дивизии в первый день боя было награждено более 100 солдат и офицеров. Двадцати из них вручили награды на поле боя. Об этом знали все бойцы дивизии.
В первый день боя в той же дивизии было послано 18 писем семьям отличившихся и 26 благодарностей-открыток. В одной из таких открыток командир полка подполковник Пудов написал сержанту Мамину: «Благодарю за отличную стрельбу прямой наводкой и уничтожение пулеметного дзота противника с его прислугой. Этим самым вы обеспечили успешное продвижение пехоты. Смерть немецким оккупантам!»
А сержанту Серову на поле боя была вручена такая открытка: «Тов. Cepoв! Ваши самоотверженные действия в бою высоко оценило командование и поздравляет Вас с награждением медалью „За отвагу“!»
Благодарственные открытки часто передавались по цепи, через связных. Они зачитывались в перерывах между боями. И конечно же, принимались очень хорошо. Рядовой 196-й стрелковой дивизии Мезин в бою проявил находчивость. Он личным примером увлекал товарищей в атаку. Будучи раненным, продолжал сражаться с фашистами. В открытке командование поблагодарило его. Кроме того, сообщалось, что он представлен к награде. Уже после боя по пути в медсанбат начальник политотдела спросил у воина: «Ну, как воевал?» Мезин вынул из нагрудного кармана гимнастерки открытку и протянул ее полковнику: «Вот как я воевал. Буду хранить ее всю жизнь».
Распространенной формой популяризации отличившихся в бою явились листки-«молнии». Написанные непосредственно на поле боя командиром подразделения, парторгом или агитатором, они обычно вкладывались в патронную гильзу и перебрасывались от одной группы бойцов к другой или от одного бойца к его ближайшему соседу. Об одном из таких случаев рассказал агитатор 708-го полка А. Масютин в армейской газете 27 января 1944 года: «„Эй, товарищ, прочти и передай дальше!“ Боец Чувашев оглянулся на голос, поднял патронную гильзу, упавшую возле него, и вытащил из нее свернутый листок. Прочитав написанное, перекинул гильзу соседу. Так все бойцы в цепи ознакомились с содержанием листка-„молнии“, в котором было написано: „Товарищи бойцы! Сегодня наши разведчики, встретившись с фашистами, смело напали на них. 4-х взяли в плен, а 2-х убили. В этом бою отличились сержант Масалов, рядовые Соцков и Курочкин. Товарищ боец! Действуй смело и умело, так, как наши разведчики“».
Листки-«молнии» сыграли немаловажную роль в воспитании ненависти к немецко-фашистским извергам. Артиллерист, бывший рабочий Кировского завода Михайлов Сергей Александрович, будучи тяжело ранен, попал в плен. Над пленными советскими воинами фашисты издевались, а потом расстреливали. Но Сергею Михайлову удалось уцелеть. Он выполз из кучи расстрелянных и пробрался к своим. В полку Михайлов рассказал о случившемся своим товарищам. Листовку об этом мы напечатали значительным тиражом. Михайлов рассказал в этой листовке: «Товарищи дорогие! Вот что сделали со мной немцы-душегубы! Они меня истязали, потом раздели и повели на расстрел. Я три часа лежал в снегу. Они загубили мою семью, а теперь выпили и у меня кровь. У меня нет сил, чтобы самому подробно описать, как издеваются они над нашими тяжело раненными воинами, попавшими к ним в плен. Я рассказал о немецких злодеяниях нашим офицерам. Пусть они с моих слов расскажут обо всем. Одно скажу: они — изверги. Какую казнь им придумать, какою местью им отомстить? Не щадите их, уничтожайте, как бешеных собак!»
При отступлении гитлеровцы взрывали дороги, мосты, сжигали деревни, в руины превращали города. Советских людей уводили в плен или убивали. Убивали детей, женщин, стариков. 29 января 1944 года в деревне Ямсковицы Кингисеппского района Ленинградской области фашистские изверги, отступая и мстя за свои военные неудачи, совершили чудовищное преступление. В акте, опубликованном газетой «Отважный воин» 1 февраля 1944 года, говорилось:
