- Понимаю ваше беспокойство, Ксион и полностью с вами согласна. У нас и так, хм-м, на каждой остановке сплошные встречи и приключения, уж лучше давайте облегчим дальнейший путь.

   Ксион удовлетворенно хмыкнул и кивнул, прощаясь. С ним ушли четверо марханов, а отряд гоблинов сосредоточился вокруг нас.

   Я уже успела помыться в тесной лохани с едва теплой водой, постирать одежду и высушить своим огнем. Тщательно расчесала волосы, заплела их в одну косу и уложила бубликом вокруг головы. Походные штаны и рубаху сменила на платье-тунику синего цвета с вышивкой по высоким разрезам, в которых виднелись коричневые лосины из замши. Я еще ни разу не встречала тончайшей кожи такого потрясающего качества, из которой пошиты эти очень удобные штаны. А уставшие ноги наслаждались удобными туфлями-мокасинами. Я даже по комнате передвигалась бесшумно, благодаря такому удобству ощущая себя босой. Эти две вещи я случайно купила в лавке Тизиулика и только сейчас решила надеть, но даже мелочи подняли настроение и притупили сосущее чувство тревоги в груди. Филлип с трудом согласился помыть лапы в мутноватой воде лохани, а потом потрусил к нашей кровати, недовольно сопя, всем своим видом показывая, что голоден. Потрепала его мягкий черный мех, помяла бока, от чего он блаженно растекся и заурчал словно кот, а потом резко насторожился, вновь вернув себе грозный вид.

   Раздался стук, и следом голос Ксиона позвал меня к ужину. Но попросил оставить Филю в комнате, чтобы не привлекать дополнительного внимания. Соблюдая меры предосторожности, натянула легкий черный плащ и капюшон на голову, закрепив его магически. Открыла дверь и увидела мрачного старого шамана. Он молчком окинул меня взглядом, а потом развернулся и пополз к обеденному залу. В этот раз Ксион специально добился комнат для нас всех на первом этаже. Я бесшумно следовала за ним, глядя в спину, обтянутую походным длинным темно-зеленого сюртуком, полы которого иногда задевали дощатый пол, за время уже двухнедельного похода они сильно обтрепались. Одежда Ксиона очень хорошего качества и говорила о его достатке, но не совсем приспособлена к длительным походам. Но его, видимо, такие мелочи абсолютно не волновали, все его мысли сейчас заняты благополучным исходом нашей экспедиции.

   - Держитесь все время позади меня, госпожа! И не поднимайте голову. Для вашего побратима Юдер закажет еду отдельно, вы покормите его чуть позже.

   - Вы все приобрели для нашего дальнейшего пути?

   - Да! Слава Стретеру! Но цены здесь баснословные и вообще...

   В этот момент мы зашли в гудящий как осиный улей зал, и шаман замолчал, лавируя между столов, чтобы пройти к нашим. Вся компания была в сборе и ожидала нас, заняв несколько столов. Пока шла, спиной чувствовала пристальный сверлящий взгляд, но стоило сесть, как неприятное чувство пропало. Мы быстро поужинали под неодобрительными подозрительными взглядами посетителей. Ксион быстро прошептал что-то Тарку на ухо, тот коротко кивнул и уполз в сторону выхода.

   - Что происходит Ксион? - ой, не нравится мне все это.

   - В городе снова зреет заговор, все чрезвычайно напряжены, словно в ожидании бури. Не сегодня-завтра переполненная чаша лопнет, и тогда не поздоровится всем. Особенно чужакам... коса восстания не пощадит никого, пройдясь по многим шеям. Ох, не вовремя мы здесь оказались, чувствуют мои старые кости.

   Снова чей-то пристальный взгляд заставил глазами искать неведомого любопытного. Злые, мрачные, а иногда и откровенно ненавидящие взгляды тех, кто впервые видит нас, и мы не успели никому причинить вред, но они априори ненавидят всех, кто отличается от них самих, и это пугает до дрожи. Почему-то взгляд остановился на широкой спине невысокого коренастого мужичка в холщовой куртке с капюшоном, который, почувствовав мой взгляд, медленно обернулся. Сначала увидела гнома среднего возраста, а потом уже привычно утонула в золоте его глаз. Незримая нить, протянувшаяся между нами чуть раньше, пульсировала и утолщалась, зов усилился, и моя душа затрепетала пойманной птичкой. Меня отчаянно потянуло к нему, сосущая пустота внутри усилилась до болезненного ощущения, хотелось ее заполнить. Очень! Даже глаза слегка прикрыла, потому что в уголках появились слезинки, от испытываемых одиночества и тоски. Золото глаз наполнилось теплом и нежностью, которые даже на расстоянии согрели и уняли боль, словно кто-то ласково погладил мое сердце. Если такое вообще возможно ощутить...

   В себя привел резкий вскрик, в зал ворвались люди в форме королевской стражи. Они отчаянно отбивались от нападавших на них людей, которые, одетых кто во что горазд, только красные повязки на плечах указывали на восставших. На мгновение возникшая в зале тишина, нарушаемая криками дерущихся, взорвалась воплями: 'Долой Касиеров! Да здравствует, династия Ронисов! Всех предателей на виселицу! Долой прихлебателей Светлых! Смерть ушастым нелюдям!'.

   - Ну, вот и все! - я оторопело посмотрела на Ксиона, который немного испуганно выдал эту фразу и бросил вопрошающий взгляд на Сиурея.

   - Быстро уходим через задний ход, пока они здесь заняты.

   Его хриплый голос и потемневшая до черноты кожа, подсказали нам всем, в каком он напряжении. Мансель сильнее надвинул капюшон на голову, схватил меня под локоть и потащил вслед за Юдером и напуганной Юми, а Харель двигался практически незаметно для глаза, все время стараясь быть между принцем и любой возможной опасностью. По уже знакомому коридору мы пробежали мимо наших комнат, но я успела схватить свой рюкзак и свистнуть Филе. Мы буквально летели по коридорам и выскочили в выбитую гоблинами заднюю дверь. Тарк, как оказалось, уже выводил наших лошадей, а Замун и Ох яростно отражали атаки красноповязочников. Пара гоблинов присоединилось к защитникам, а остальные вскочили в седла. Моего Серого впрягли в тройку, чтобы ускорить телегу. Бубенцов не хватает, чтобы стало похоже на русскую тройку. Громкий клич, и за нами вываливается толпа народа, которая, завидев Манселя с упавшим капюшоном и луком в руках, с которым он прикрывал отход остальных, просто победно взвыла.

   Отряд ринулся по узким дорогам к ближайшим воротам из города. Я лишь краем глаза почувствовала, как странная размытая тень мелькнула над нами, но смотреть вверх времени не было. Мы убегали. Филя черным призраком несся рядом, казалось, не касаясь земли. Юми болталась у меня поперек седла, это Юдер ее туда закинул, когда она замешкалась во время нападения. Повозка громыхала по дороге, распугивая встречающихся людей и заставляя их с проклятиями вжиматься в стены. Кто-то из них, завидев толпу с красными повязками на руках, с криками убегал, тоже спасаясь, но нашлись те, кто с азартом присоединялись к охоте, вливаясь в злобную серую массу. Впереди вскрикнула пара гоблинов и Спрат, которых из соседнего переулка достали стрелами. Светлые выставили воздушную преграду между нами и стенами, образовав своеобразный коридор, оказывается они тоже неплохие маги, и мне тогда в Илисвурге действительно повезло. Или высшие тогда постарались...

   Спрата подхватили Ксион с Корином, затаскивая его в телегу и, хлеща лошадей по крупам, покатили дальше. Вот и ворота, но перепуганные воплями стражники начинают закрывать решетку, они еще не понимают, откуда исходит угроза, и первая их реакция - закрыть ворота. Но тут стрелы Хареля и Манселя тонкими иглами впились в спины стражников, от чего они заваливаются на огромный блок с цепями опускающий решетку. Ее движение медленно продолжается, но мы успеваем проскочить. Толпа, которую захлестнула жажда убийства и насилия, вырывается за нами. Многие на лошадях королевской стражи, но их потрепанная одежда и красные повязки на руках свидетельствуют, что стало с владельцами животных.

   - Реки крови вновь зальют улицы проклятого богами города Астарта! - гневный вопль Сиурея достигает моих ушей, и я начинаю верить словам Ксиона о проклятом городе.

   Мы подстегиваем лошадей, но они устали от долгого перехода, и скоро нам придется вступить в бой. Судя по яростным отчаянным лицам моих спутников, они это тоже осознают. Мансель перекидывает на спину мешающую ему белоснежную косу, Харель поправляет лук, Сиурей одной рукой теребит многочисленные золотые кольца в ушах, и сжимает губы. С городских стен в нас полетели стрелы, устремляясь вверх, рванув в свой смертельный путь за добычей словно гончие. В этот момент небо разорвал яростный рев. Задрав головы, мы все обомлели.