Я проснулась словно от толчка. Открыв глаза, полежала в кровати, лениво потянувшись и немного подумав, решила встать. Все равно, если уж проснулась, больше не засну. Я жила в замке уже четыре дня, и все это время учила язык, осваивала территорию вокруг, знакомилась с местными обитателями, которые достаточно привыкли ко мне и не так настороженно и боязливо относились как вначале. Приняла кучу благодарностей за спасение населения, что потешило мое самолюбие и тщеславие. Но все еще никак не могла определиться со своей дальнейшей жизнью. Кершин принес из своей библиотеки старинный фолиант и на примере картинок, изображенных на потертых страничках, учил меня премудростям этого мира, рассказывая о расах, его населяющих, животных и растениях.

   Я старалась особенно не удивляться, когда он показывал на драконов, гномов, эльфов и еще огромное множество различных видов разумных существ. Мне было сложно понять, каким образом этот небольшой, в сущности, мир, смог вместить такое разнообразие разумных и не очень. А в том, что большая часть этих существ - животные, мне, как истинной закостенелой землянке, хорошо понятно. И вот, на практически последней страничке открылась старая затертая картинка мужчины, похожего на меня, и Кершин мягко улыбаясь, произнес:

   - Дрийя! Юлия - дрийя!

   Раскрыв рот, смотрела на эту картинку и пыталась применить название к себе. Так значит, я - дрийя, и в этом мире не одна такая. Ф-у-у-у, слава тебе, господи! Только сейчас осознала, что меня подспудно гложет, в чем боялась себе признаться. Боялась, что я одна такая "красивая". И пару найти не смогу, а оказалось, еще как найду. Счастливая улыбка облегчения расплылась по моему лицу и, взглянув в немного изумленное лицо Кершина, я довольно проурчала.

   - Ага, дрийя!

   Не поняв моей радости, Кершин отложил фолиант и, достав доску и грифель, продолжил учить меня алфавиту. А я еще несколько минут продолжала прокручивать в голове увиденную картинку с изображением незнакомого дрийя: высокий, прекрасно сложенный мужчина, в явно кожаной облегающей одежде, с низко опущенной головой с развивающимися длинными волосами, с раскрытыми огромными крыльями за спиной и окутанный молниями, исходящими у него из рук - все это впечатляло, зачаровывало и в тоже время заставляло задуматься об опасности встречи с таким-то представителем "моего" нового народа.

   И вот сейчас, когда на дворе ночь, я поднялась и, оправив задравшуюся рубашку, вышла на балкон, не обращая внимания на все еще прохладный пронизывающий ветер, забралась на перила и уставилась в темнеющее небо. Звезды манили к себе, луна щедро заливала все вокруг светом, а внизу под балконом раскинулась лужайка с фонтаном. Трава еще желтая и старая, а в неработающем фонтане немного воды. Осмотревшись вокруг, и не заметив лишних глаз, расправила крылья и начала ими работать. За последние дни я поняла - прежде всего надо учиться летать, а для этого необходимо тренировать мышцы спины. Чтобы пользоваться такой махиной за спиной, надо иметь железные мышцы. Вот и начала каждое утро и вечер тренировать тело. Утром пробежки, отжимания и ведра с водой в качестве гирь. А по вечерам - летные тренировки в саду пока никто не видит. Взлетала и старалась медленно опуститься вниз, а не грохнуться о землю как мешок с картошкой. Сейчас, сидя на балконе и медленно махая крыльями, я решила, что могу даже немного полетать. Недолго думая, ускорила работу крыльями и соскользнула с перил. Секунду я, конечно, продержалась, а потом с визгом и воздушными кульбитами полетела вниз, со всей дури рухнув в вонючую застоявшуюся воду фонтана. Отплевываясь и отфыркиваясь, ругаясь себе под нос, вылезла из него и, тяжело перевалившись через бортик, встала на землю. С меня ручьями стекала вода, а холодный ветер с радостным воем принял в свои объятия. Встряхнулась словно дворовый пес, разбрызгивая вокруг себя грязную воду, и только собралась незаметно вернуться в комнату, как натолкнулась взглядом на группу удивленных и уже довольно хихикающих товарищей из ночного караула. Те верно не ожидали, что обычное скучное дежурство порадует таким развлечением. Трое мужчин, рассмотрев меня более подробно, уже не сдерживаясь и хлопая себя по ляжкам, складываясь пополам, ржали будто кони. А я, понурив голову и укрывшись мокрыми поникшими крыльями, ринулась в замок, стараясь не попадаться еще кому-нибудь на глаза. Нет, ну вот какие уроды, я им тут всем жизни спасла, а они надо мной гогочут. Гуси неощипанные! В свою комнату добралась уже в самом прескверном состоянии духа, по дороге забежав в своеобразную баню-купальню и смыв с себя грязь, поэтому, закрывшись в своей комнате, быстро залезла под одеяло и, дрожа от холода, вскоре заснула.

   Спустя месяц я здесь была уже совсем своя. Ко мне привыкли и перестали бояться или дергаться, когда я окидывала их взглядом своих огромных зеленых глаз, хотя искренне недоумевала по этому поводу. Ведь в зеркале отражались большие яркие красивые глаза, и почему они так сильно кого-то пугают, не могла понять. Один раз даже рискнула спросить Эливию об этом явлении, но та отделалась весьма расплывчатыми пояснениями, сказав, что они очень необычные, чем еще больше озадачила. Ну побольше, чем у людей, но ведь все остальное похоже?!

   Язык людей с горем пополам выучила за три недели, причем мне в этом помогали все жители замка, точнее, все выжившие после нападения бредвишей.

   Спустя пару недель, когда начала понимать практически все, что говорил Кершин, выяснила - мир, в который я попала, весьма сложен. Называется Лайдос, и на нем два огромных материка, разделенных между собой тонким проливом, соединяющим два океана. Материки между собой тоже отличаются, один - светлый, другой - темный, а между ними пролегает незримая магическая граница, которая иногда прорывается, и сквозь нее могут на светлую сторону проникать темные создания. Маленькое горное королевство, в которое я попала, расположено на границе с темным материком, возле Черного пролива, как назывался водораздел между материками. С одной стороны Черный пролив, с другой - горы, заселенные одним из драконьих кланов, а по другую сторону гор жили карлики и гномы. И только неширокая полоса леса, уходящая вглубь светлого материка, где вся территория была уже давно поделена на мелкие и крупные человеческие королевства, эльфийские княжества, гномьи когорты и еще уйму различных союзов других существ.

   Месяц назад как раз и произошел подобный прорыв, причем настолько мощный, что маленькое королевство, скорее всего, было бы стерто с лица Лайдоса, а затем и другие подобные им. Зараза в виде плотоядных бредвишей могла изрядно выкосить население светлого материка. А тут появилась я, вся такая загадочная полуголая и краснозадая.

   Как восхищенно заметил Кершин, я своим пламенем, уничтожившим всех темных, изрядно всколыхнула магический фон Лайдоса. Каждый маг даже на другом его конце почувствовал это возмущение. Поэтому помимо занятий языками, он с неиссякаемым энтузиазмом исследовал мои способности мага, за что была искренне ему благодарна. Ведь он помогал лучше узнать свое тело. Еще больше меня удивило, когда Кершин немного рассказал о расе дрийя, точнее пару раз обмолвился, что таких как я, люди не встречали уже лет пятьсот. Они как-то сразу исчезли из виду в своих землях на другом конце светлого материка, и уже давно их никто не видел. О своем необычном появлении здесь я упорно молчала, лишь сообщив, что начисто потеряла память и очнулась во время битвы, а Кершин, уважая мое нежелание говорить, или действительно поверив сказанному, больше не спрашивал ни о чем.

   Месяц усиленного обучения и безвылазного пребывания в замке основательно измотал нервы. Летать я с горем пополам научилась, еще не раз искупавшись в вонючем фонтане, говорить на языке людей могу без акцента и все понимаю. Кершин по-прежнему занимался со мной, теперь заставляя учить еще и другие языки. С королем и королевой мы сдружились основательно, а ее брат Гронс, вообще, первые дни пытался за мной ухаживать, пока я плотоядно и зловеще ему не улыбнулась, заставив побледнеть и отступить назад. В том, что он - заядлый бабник, меня уже давно просветили окружающие служанки, да и у самой глаза есть. А ситуация с Мишкой нет-нет, да и всплывает перед глазами. Хотя заметила, что чем дольше я находилась в этом мире, тем все более призрачными и далекими становились прежние воспоминания, стираясь из памяти, заменяясь новыми событиями и реалиями. Но обида и страх быть вновь обманутой и преданной, злобным обиженным псом грызла внутренности, не давая забыть.