Или вот это:
И как тут не представить себя сидящим у окна, по которому сползают капли влаги, и за которым осенняя серость? Лично меня от этой песни сразу же охватывает щемящее сердце чувство какой-то светлой печали. Правда, строчка «Моя любовь сменила цвет» в толерантном будущем будет звучать двусмысленно, и вот сейчас-то мне почему-то очень хотелось, чтобы такое будущее не наступило.
Покинув «Голубой экран» с винилом подмышкой, я уже собирался двинуться в сторону остановки, но тут моё внимание привлекла вывеска «Комиссионный магазин». Как же я мог забыть о комиссионках?! В Пензе их, если не ошибаюсь, два или три, и в них можно было обнаружить чуть ли не всё, что угодно.
Действительно, чего здесь только не было… Бижутерия, косметика, парфюмерия, столовые сервизы, телефонные аппараты, фены, магнитофоны, телевизоры, пара холодильников, акустические гитары и даже одна электрогитара – «Орфей» от братской Болгарии… И – я просто не поверил своим глазам – в дальнем углу стоял стереофонический усилитель высшего класса, он же микшерский пульт «Трембита-002-стерео»!
Словно опасаясь, что это видение, мираж, который сейчас растает в воздухе лёгкой дымкой, я рванул к аппарату и замер над ним, буквально затаив дыхание. Да-а, этот аппарат производства Львовского ПО имени Ленина мне был знаком, когда-то в 90-е в нашей репетиционной стоял точно такой же. Для больших концертов усилитель-микшер, конечно, не подходил. Из-за недостаточной по эстрадным меркам мощности для обеспечения необходимого уровня громкости аппарат использовался в предельных режимах «все регуляторы до упора», что при долговременном использовании приводило к сгоранию динамических головок в акустических системах, а за ними и выходных транзисторов в усилителе. Но нам для репетиций «Трембиты» вполне хватало, и для школьного ансамбля, думаю, мощности будет достаточно.
Взгляд зацепился за ценник – 350 рублей. Ого, почему так дёшево, если память не изменяет, в СССР «Трембита» этой модели стоила под 600 рублей. Наверняка какая-то неисправность, с грустью подумал я. Решил выяснить этот вопрос у женщины-продавца.
Оказалось, стереофонический усилитель исправен, если я буду брать – это можно проверить. Причина скидки в акустических системах, вернее, в их отсутствии. А так аппарат почти новый, по словам сдавшего его в комиссионку, усилитель приобретался около года назад для обеспечения музыкального оформления на танцах в сельском клубе, и пользовались им от силы три месяца. А потом кто-то ночью залез в окно и спёр колонки. Аппарат стоял без дела ещё несколько месяцев, а затем клуб получил новую технику, а старую (относительно старую) «Трембиту» было решено сдать в комиссионный.
– Если будете брать, я подключу магнитофон и колонки, сможете проверить работоспособность усилителя, – сказала поднаторевшая в этих делах продавец.
– Надеюсь, что буду. Нам в училище надо, для ансамбля. Директор попросил список необходимого, а меня как руководителя коллектива попросил всё это найти. Завтра скажу ему, что в вашем магазине стоит усилитель, надеюсь, он станет нашим.
– Тогда поторопитесь, вещь хорошая, люди смотрят, прицениваются, может уйти в любой момент.
Я с трудом сдержался, чтобы не прыснуть. Фраза до ужаса напомнила спич героя Миронова из фильма «Берегись автомобиля». Тот тоже работал продавцом в комиссионном магазине и, продавая заграничный магнитофон героине Волчек, вздыхал: «Я не настаиваю. Вещь уйдет в секунду». Усилитель «Трембита» хоть и не отечественной сборки, но тоже является достаточно дефицитной вещью, даже невзирая на свою стоимость – пять с лишним инженерских зарплат.
– А может вам ещё что-то нужно для ансамбля? – почему-то понизив голос и стреляя по сторонам, спросила продавщица.
– В общем-то, кое-что нужно… Например, синтезатор и педаль эффектов для гитары.
– Синтезатор?
Она прикусила накрашенную губу, отчего помада отпечаталась на её передних зубах, а вот на золотой коронке крайнего резца не отпечатался. Несколько секунд помучавшись сомнениями, она наконец изрекла:
– Знаешь что, мальчик, у меня в подсобке лежит один синтезатор, его просили отложить на пару дней, но вторую неделю человек не приходит. Я уже хотела его выставить в торговый зал, а тут ты появился. Если заинтересует – отложу ещё на три дня.
– А что за модель и сколько стоит? – спросил я с замиранием сердца.
– Модель? Ой, не помню. Постой здесь, я сейчас вынесу, сам посмотришь. А стоит 500 рублей.
Синтезатор оказался младшим братом стоявшего в «Электронике» электромузыкального инструмента «Юность-75». Глядя на надпись на верхней панели «Юность-73», я мысленно прикидывал, стоит ли бэушная машинка не последней модели пятисот рублей. Всё познаётся в сравнении, и я попросил разрешения включить аппарат.
– Ну тогда, так уж и быть, подключай его к усилителю, который смотрел, заодно и его проверишь.
И то и другое работало как часы, никаких нареканий у меня не возникло, хотя звук местами и не совсем ублажал мой слух. Но это уже так клепают на заводе, я-то помню, как должны звучать отечественная музыкальная аппаратура и инструменты. Да, не буржуйская техника, но и стоит на порядок дешевле. Хотя. Оборвал я сам себя, у нас и зарплаты на несколько порядков ниже. У них квалифицированный врач или инженер получает столько, сколько их советским коллегам такой же квалификации и не снилось. Всё проклятая война виновата, как говорил один мой знакомый коммунист из будущего. Ну да, война… Германия, правда, также лежала в руинах, но восстановилась куда быстрее СССР. Неужто весь секрет в помощи американцев и их плане Маршалла?
Мы договорились с продавщицей, что она помимо синтезатора три дня придержит ещё и усилитель. Я надеялся за это время уговорить Бузова приобрести технику. На следующий день прямо с утра завалился в кабинет директора и без обиняков выложил ему весь расклад. Узнав, что приобретения могут обойтись гораздо дешевле, чем предполагалось, он было радостно потёр ладони, но тут же выражение его сменилось ан менее весёлое.
– Три дня придержат? Чёрт, а нам фонды выделят только в начале октября, это почти две недели ждать.
Николай Степанович с задумчивым видом принялся яростно чесать переносицу. Спустя примерно минуту посмотрел на меня, и по его взгляду я понял, что он что-то придумал.
– Есть у нас такой пунктик в договоре, позволяющий выделить некоторую сумму из фонда в счёт будущих поступлений, – сказал Бузов. – Тем более что начальник финуправления отделения дороги – мой хороший знакомый. Прямо сейчас ему и позвоню. А ты ступай, учись, сейчас уже звонок прозвенит.
Всё-таки Николай Степанович молодец, сумел-таки решить вопрос. Два дня спустя возле комиссионного магазина остановился Москвич» с кузовом, в народе получившим прозвище «пирожок». За рулём сидел завхоз Петренко, рядом с ним директор, а в кузове в духоте и темноте десять минут, что мы добирались от училища до комиссионки, тряслись я и мой одногруппник Миша Маслов, приданный в роли грузчика. Мне же предстояло не только ещё раз проверить работоспособность техники, но и помочь Маслову тащить всё это в кузов, а потом сидеть и следить в потёмках, чтобы ничего по пути не поломалось на пензенском кочковатом асфальте.
К прибытию на репетицию Вали и Юры всё уже было подключено и готово к использованию. Я им специально ничего не говорил о том, что обнаружил в комиссионке, боялся сглазить… Да, вот такой я суеверный, и хоть понимаю, что это чушь собачья, но один фиг, увидев перебегающую мне дорогу чёрную кошку, всё равно трижды сплюну через левое плечо, а лучше дождусь, когда кто-нибудь пройдет через «опасное место» передо мной.
