Корабль замер. Через датчики модуля Литвин взирал на гигантскую башню, ушедшую в лед на два километра, до нижнего тороидального кольца. Ее вершину скрывали низко нависшие тучи, и все же она казалась огромной, точно железный штырь, пронзающий планету от полюса до полюса, мифическая ось, вокруг которой из ночи в день, из дня в ночь вращался земной сфероид. Здесь не было скал и горных хребтов, лишь белая антарктическая равнина, и ни одна деталь пейзажа не могла сравниться с этим грандиозным сооружением. Вал у его подножия выглядел невысокой стенкой, насыпанной ребятишками, решившими поиграть в снежную крепость.

– Что ты видишь? – спросила Макнил.

– Мы приземлились. Это… это похоже на удар кувалды по ледяному панцирю. – Литвин вытер пот со лба. – Сейчас торчим посреди равнины, будто гвоздь в доске… такой огромный гвоздь от земли до неба… Внизу – ледяная пустыня, вверху – тучи, а между ними – снег и ветер. Но буря, кажется, стихает.

– Думаешь, кто-то за нами прилетит?

– За нами? Вряд ли, Эби. Надо выбираться самим.

– Надо, командир. – Она погладила свой живот. – Выбраться надо непременно. Пусть от Рихарда что-то останется… его дитя…

Его дитя! Сердце Литвина болезненно сжалось, но он сказал бодрым тоном:

– Подождем. Мы уже не в космосе. Вдруг представится какой-то случай.

Ждали они часов восемь. Ураганный ветер прекратился, но снегопад стал гуще – миллионы тонн воды, испарившейся при посадке, нескончаемыми потоками падали с небес. Ледяная стена внизу уменьшалась – вероятно, были открыты шлюзы, поглощавшие лед. Однажды пол под ногами дрогнул, и череда модулей, снявшись с внешней поверхности Корабля, стремительно унеслась к тучам. Литвину показалось, что их не меньше сотни; темные угловатые аппараты взмывали вверх с поразительной скоростью, будто пули, выпущенные из пулемета. Отправились на разведку, пояснил Корабль. Их быстрый взлет да мелькание снега были единственным движением над мертвой белой поверхностью материка. Земные машины не появлялись, ни боевые, ни транспортные, но, очевидно, за Кораблем следили с орбитальных станций.

Веки Литвина уже слипались, когда в пятиугольной камере повеяло холодом. Это казалось удивительным – на Корабле повсюду поддерживалась ровная температура, и воздух был неподвижен, как в теплый безветренный день где-нибудь в казахстанской степи. Сон, почти овладевший Литвиным, отпрыгнул, как вспугнутый воробей; он приподнялся, широко раскрыв глаза, уставившись на бурую массу, частицу квазиразума. Но, вероятно, не она была источником тревоги – пульсировала в плавном ритме, словно отдыхала от усилий, затраченных при посадке.

Воздух рядом с ней словно взорвался. Макнил и Йо испуганно вскрикнули. Литвин, сжав пальцы, выбросил режущую нить – в какой-то миг ему почудилось, будто огромная фигура олка встает посередине камеры. Но то был не олк, а, несомненно, человек Земли. Довольно высокий и тощий, со светлыми растрепанными волосами, сероглазый, длинноносый, узкогубый. Типичный немец или скандинав лет за сорок, одетый по-летнему, в просторные серые брюки и футболку с портретом смутно знакомого бородатого мужика – кажется, шоумена и гитариста Васко Лоу. Здесь, в инопланетном корабле, этот тип был неуместен, как фотография порнозвезды в астрофизическом журнале.

Челюсть у Литвина отвисла. Он встал, лязгая сочленениями скафандра, закрыл собою женщин и взмахнул хлыстом, будто собрался перекреститься.

«Что за черт!..» – пробормотала Макнил за его спиной.

– Уберите оружие, офицер, – молвил незнакомец на английском. Голос у него был резкий, скрипучий, а губы двигались так, словно вот-вот сложатся в ехидную усмешку. – Я ведь не ошибаюсь, вы офицер с погибшего «Жаворонка»?

Литвин автоматически кивнул.

– Лейтенант-коммандер Литвин, десантный корпус. Со мной лейтенант Макнил, а также… – Он повернулся к Йо, вздрогнул и смолк, изумленный выражением ее лица. Она глядела на странного гостя, точно на демона из преисподней.

– Женщина фаата. Мои комплименты, лейтенант-коммандер. Вижу, вы времени зря не теряли. – Незнакомец постучал согнутыми пальцами по лбу. – А теперь снимите кафф, и с нее тоже. Лишние свидетели нам не нужны.

– Кто вы такой? Как здесь очутились? – пробормотал Литвин, сдирая кафф с виска. Йо, будто зачарованная, сделала то же самое.

– Хороший вопрос! Хотите знать, как очутился? Ну, вы, земляне, называете это телепортацией, а мы – пространственным проколом. Корабль передвигается точно так же, но на более дальние расстояния. Я, правда, не летаю среди звезд, но тут, на Земле, мне костыли ни к чему. – Он наконец усмехнулся, и эта усмешка в самом деле была ехидной. – Что еще вас интересует, лейтенант-коммандер? Мое имя? Могу предложить несколько на выбор. Вот Гюнтер Фосс, ведущий репортер журнала «КосмоШпигель», а вот – Лю Чен, китайский астроном с обсерватории «Кеплер»…

Его фигура вдруг сморщилась, словно из надутого шарика выпустили воздух. Метаморфоза была мгновенной и неуловимой глазом; вместо тощего блондина-европейца перед Литвиным стоял не менее тощий низкорослый китаец, темноволосый, с черными глазами. Футболка с бородатой рожей Васко Лоу свисала с его плеч, как с вешалки, пояс штанов съехал на бедра. Китаец подтянул штаны и словно подпрыгнул вверх, еще раз изменившись: теперь он стал высоким негром с пухлыми губами и ослепительной улыбкой. Изящным движением огладив коричневые щеки и подбородок, негр произнес:

– А это у нас Умконто Тлуме, дипломат и временный член Совета Безопасности от Территории Зулу. Очень толковый и образованный парень! Принстон, степень магистра политологии, Оксфорд, степень доктора международного права, Йель, степень… Впрочем, неважно; десять степеней черную кожу не сделают белой. А я вот могу! Могу! – Взмахнув руками, он превратился в широкоплечего мускулистого парня с розовощекой физиономией. – Рой Банч, офицер для особых поручений сингапурской базы ОКС! И снова – старина Гюнтер…

Странный хриплый звук вырвался у Йо. Бледная, как мрамор, она отступала к стене, вытягивая перед собой руки с соединенными ладонями; губы ее дрожали, зрачки растворились в серебряных глазах.

– Даскин, – шептала она, – даскин… к’тайя ронеро лимра айн… тза десизи, тза дерати, тза демуро… эйриго па, даскин, эйриго оту…

Назвавшийся Гюнтером Фоссом криво ухмыльнулся.

– Эйриго па, даскин… Не даскин, милая леди, отнюдь не даскин, и этими заклятьями Первой Фазы меня не изгонишь! Будь я даскином, стер бы вас в порошок еще у Юпитера – и вас, и этих сильмарри, червивых недоумков! Но я всего лишь из расы мелких фокусников, их эмиссар на Земле, почти случайный наблюдатель… Куда нам до даскинов! Хотя кое-что мы можем.

– Черт, – пробормотала Макнил, – черт, черт! Йо, успокойся… сядь рядом… садись, говорю!.. Он нам ничего не сделает.

Карта живой Галактики, во всем многоцветье красок, вспыхнула перед Литвиным, а память шепнула бесплотным голосом Корабля: «Вы никому не интересны, пока не несете угрозы… Хотя не исключается, что в вашей системе есть наблюдатели… Район газового гиганта патрулировали сильмарри…»

Вот и наблюдатель, подумал Литвин. Не фаата и не сильмарри, а некто третий и совсем иной. Может быть, лльяно?.. Но данный вопрос был не из самых неотложных. Это удивительное существо, менявшее обличья как перчатки, способное перенестись в любое место на Земле, явилось сюда с определенной целью. Какой? Догадаться было несложно, так как оно не питало симпатий к фаата и сильмарри – червивым недоумкам.

В душе Литвина зажглась надежда. Стараясь не выдать и не расплескать ее, он положил руки на пояс скафандра и негромко произнес:

– Приветствую Гюнтера Фосса, эмиссара. Кажется, у вас есть предложения?

– Безусловно, есть. – Фосс покосился на бурый холмик, что ритмично подрагивал в центре камеры, и уточнил: – Как не быть! Вы, лейтенант-коммандер, оказались в нужное время в нужном месте, а такие люди могут рассчитывать на самые лестные предложения. Однако… – Он перевел взгляд на Макнил и прильнувшую к ней Йо. – Однако мне бы не хотелось отягощать своим присутствием двух милых дам. В отличие от фаата я не использую технику ментального воздействия и не способен погрузить их в сон или блокировать слуховые рецепторы. Может быть, мы прогуляемся? – Фосс кивнул в сторону одного из коридоров.