Далеко, далеко. Так далеко, что свет оттуда достигает Земли спустя сотни тысяч человеческих жизней. Там, где звезды сплетают венки незнакомых созвездий в призрачную мишуру новогодних украшений, а пыль в свете чужих солнц сияет не хуже бриллиантов. Там, где спрятаны самые невероятные, пугающие, желанные, ужасные и самые восхитительнейшие чудеса на свете. Там, где человеку ни кто не рад, и великие творения рук человеческих, чудеса технологии – это не более чем жалкий спасательный круг в бушующем штормовым безумием великом океане Вселенной. И от этого, в этом месте Человеку больше внимания, ибо ни кто более не отправляется в опасное плавание на спасательном круге...

Там, где сама Земля всего лишь мнение отдельно взятого существа с относительно развитым интеллектом. В том месте, которое не может существовать ни на одной карте, даже самой удивительной. В окружении облаков из солнц и туч из галактик, крохотный, как микроорганизм на заднице у бронтозавра – Космоса, мчался огромный межзвездный крейсер с несколькими тысячами слабеньких человечков под тоненькой скорлупой внешней обшивки. Все шлюзы корабля с громким именем «Капитаньи» были открыты. В длинных извилистых коридорах гуляли звездные ветры. На решетках вентиляции висели сосульки замороженного кислорода. И можно было подумать, что звездолет брошен или вся команда погибла, столкнувшись с одной из тридцати трех миллионов несчастий Большого Космоса. Но под покрытыми изморозью стеклопластовыми колпаками камер – кроватей, в анабиозе мирно сопели отъявленные негодяи, хорошие парни, бухгалтеры, убийцы, дети, инженеры, астронавигаторы, медики и прочие представители пере приматов. В общем – славные сыны Человечества. Звездолет карабкался меж холмов и каньонов Гипермира, драгоценный кислород был упрятан в емкости, люки открыты. Гипердрайв, даже, по мнению склонных к паранойе человеков, – самое безопасное место во Вселенной.

А в самой середине «Капитаньи», в том месте, где сходятся в одно миллионы километров электрических проводов, где располагался гигантский мозг звездолета, в малюсенькой ни как не украшенной и не оборудованной элементарными удобствами каюте, в снежно-белом коконе слипера лежала Юлька. Лежала и разговаривала с единственным другом – компьютером Элсус-2000.

– Понимаешь, Эл, – рассуждала Юлька, – Богдан ведь катана, то есть человек не нашего круга. Его предки еще десять лет назад пачкали ботинки на Земле, а Сыртовы поселились на Марсе еще до завершения терраформирования. Это было так давно, что даже дедушка Фил уже не помнит...

– Ты хочешь знать точную дату завершения терраформирования Сол-4? – любезно отозвался компьютер, как только девушка умолкла на миг.

– Да нафига она мне сдалась?! – бесцеремонно отвергла Юлька предложение друга. – Я и сама знаю, что очень давно. Вот видишь.., а Богдан...

– Он человек, как и ты, – напомнил или, может быть, просто отметил свое присутствие главный мозг звездолета.

– Да конечно. Он человек. Но ведь он катана! Марс – планета для сидеров, для нас, первых! Катана допущены на красную землю только чтобы служить нам.

– Я сделан, чтобы служить тебе, Юлька Сыртова, – подвел итог Элсус. – Значит ли это, что я катана и ты не можешь считать меня своим другом?

Спор неизвестно о чем шел уже не первый стандартный год и компьютеру, уже который раз, удавалось поставить хозяйку в тупик.

– Ты не человек, – угрюмо молвила, наконец, гиперпилот Юлька. – А значит, не можешь быть ни катана, ни сидером. Ты компьютер и ты мой друг.

– Хорошо, – Эл решил подступиться к проблеме, которая мучила пилота на протяжении всего полета с другой стороны. – Допустим, что ты встретила Богдана здесь, на этом корабле. Ты не сидер, а он не катана. «Капитаньи» – это не Марс. Теперь вы смогли бы стать друзьями?

– Да, хитрая бестия! – воскликнула в отчаянии девушка.

– Так ли нужно было сдавать его стражам? Ты же знала, что его ждет! – тихо, очень и очень осторожно выговорил Эл.

– Отстань, – всхлипнула Юлька, – без тебя тошно.

– «Диких собак» поставить? Я их новый хит поймал во время последнего всплытия для ориентации, – с энтузиазмом предложил компьютер спустя миллион тактов его главного процессора, пытаясь как-то загладить причиненные страдания.

– И семь месяцев молчал?! – обличающе вскричала пилот. – Ах, какие они замечательные.., а солист их, Ной Искариот – просто душу вынимает своим слабеньким сиплым голоском. А как он здорово в такт музыке не попадает!..

– Так я включаю?! – не совсем уверенно снова поинтересовался Элсус. – Вывести визуальное изображение?

– Ты еще спрашиваешь? – взъярилась Юлька.

Компьютер, с уровнем интеллекта не уступающем человеческому и поэтому тоже обладающий способностью скучать, дабы чем-то занять себя пока девушка слушала и смотрела выступление любимой музыкальной команды, миллиард первый раз проверил все системы корабля и функционирование анабиозных камер спящих пассажиров. Четырех минутный клип едва достиг апогея, а Элсус уже закончил проверку. Несколько секунд громыхающей музыки, Юлькину любовь к которой, главный мозг корабля не разделял, убедили его начать сверку курсов звездолета. До Новой Океании оставалось не более одной двухсотой пути, и точность курса была немаловажна.

По боковым вспомогательным галоэкранам в коконе человека пробежали столбцы цифр, чего требовала инструкция и отвергал здравый смысл. Ни один, даже самый подготовленный и талантливый человек не в состоянии был бы поспеть за скоростью счета суперкомпьютера. Даже сидер Юлька, выросшая вместе с Элсусом-2000 и с рождения имевшая имплантированные разъемы прямой связи с машиной, могла отметить лишь ключевые моменты математических операций.

Курс был оптимален и Эл был доволен. Для полного его успокоения мешали только не вполне надежные данные по «свободному полю» – тому месту в пространстве, где «Капитаньи» должен будет выйти из гипердрайва и начать торможение. Дальние сенсоры показывали, что место занято каким-то другим телом, слегка искажающим знакомую по картам картину гравитационных волн. Эл попытался просчитать вероятность столкновения и получил исчезающе малое значение, но и оно внушало опасения у запрограммированного на использование точных чисел мозга. Элсус перепроверил данные и вновь получил тот же результат. Компьютеру пришлось признать, что без совета Юльки он решение принять не в состоянии. И это его несколько удивило. Ничего подобного с ним раньше не случалось. Супер мозгу пришлось ждать несколько секунд, пока музыкальный клип кончится, и Юлька сможет адекватно реагировать на не слишком приятную новость. За это время «Капитаньи» преодолел с десяток сотен миллионов километров.

– Уф, – выдохнула девушка, когда изображение на экране погасло. – Они стали еще лучше...

– Я проверил курс, – ровно произнес Эл.

– Молодец, – как само собой разумеющееся похвалила Юлька.

– У нас не все в порядке...

– И ты так спокойно об этом говоришь? – с тревогой в голосе, воскликнула пилот. – Мы сильно отклонились? Снова неполадки в одиннадцатом силовом блоке? Как сильно потребовалось корректировать?

– Нет, нет, ни сколько, – с расстановкой ответил Эл сразу на три вопроса.

– Перестань! – строго выговорила пилот. – Отвечай по человечески.

Эл прогнал по цепям варианты решения четырехмерного гиперуравнения чтобы как-то успокоить разбушевавшиеся электроны, и подключил специальный блок программ алогичного синтаксиса.

– О, Юлька. Корабль наш не отклонил от курса.

И блок противный нам не помешает боле.

Коррекция осталась не у дел...

– Ну, ты... – девушка задохнулась от гнева. – Стихоплет!

– Тебе не понравилось, – констатировал в притворной грусти Эл.

Теперь пришло время Юльки брать себя в руки.

– Да ладно тебе дуться, – примиряюще сказала пилот. – Я поняла. Рассказывай, чего там с курсом.