Он играл с ее губами, почти насмехаясь над ней, поочередно облизывая их, а потом покусывая. Парень немного приподнял голову, чтобы посмотреть на Данику. Ощущая его осторожный пристальный взгляд, она открыла глаза.

Снимая джинсы, он расстегнул молнию и взял ее руку, проводя по своему члену. Жесткие волосы, окружавшие его член, контрастировали с шелковистой коже, которая восхищала ее. Она обернула руку вокруг толстого, горячего ствола у самого корня, чтобы потом поднять руку вверх, его глаза закрылись, лицо напряглось. Очарованная, Даника наблюдала, как через минуту удовольствие изменило выражение его лица, пока ее рука ласкала его член и мягкие мешочки под ним. Дакота задыхался.

— Мне так хорошо, детка, — сказал он хриплым голосом, что усилило ее возбуждение, а там, где их тела соприкасались, поползли мурашки.

Она смотрела на член, пока гладила его снизу и наткнулась на небольшой, округлый, металлический предмет, который был прямо под головкой.

Он взял ее за подбородок, поднимая голову и прижимаясь к ее рту губами. В этом поцелуе, не было ни какой нежности или игры — в отличие от предыдущего, он был полон голода и желания. Дакота приоткрыл губы и протолкнул язык, врываясь к ней в рот, этим движением он предъявлял свои права на нее. Его сущность будоражила ее как энергетик, пока он ласкал ее своим языком, заставляя одновременно напрячься и расслабить каждый мускул ее тела.

Отчаянно нуждаясь в его вкусе, она жадно сосала его язык. Через тело Дакоты проходила дрожь, которая заводила ее еще больше. Взявшись за одно бедро, Дакота передвинул его, чтобы втиснуть свои узкие бедра между ее ног. Грубая ткань джинсов прикасалась к нежным лепесткам, когда он двигал своими бедрами, что вызвало новые ощущения, нахлынувшие на нее: твердый, вложенный в шелковистые ножны корень его мужественности, щекочущие волоски, которые окружали его, и ощущение его груди и живота прижатых к ней.

Подняв руки, она стала гладить его спину, кончики ее пальцев наслаждались гладкостью кожи и твердостью мышц. Даника не ощущала на себе его вес, она была слишком занята изучением мужского тела. Ей не хотелось думать ни о чем, кроме чувства комфорта и волнения, которые он давал своей близостью. Девушке были необходимы прикосновения Дакоты. На фоне его силы она чувствовала себя женственной, желанной и защищенной.

Желание чувствовать его каждой клеточкой тела управляло ею, Даника обняла его одной ногой за узкие бедра, поглаживая по джинсам. Ей хотелось, снять их, но он не торопился.

Скорее всего, он не был уверен в ее согласии.

Она действительно не думала, что дело дойдет до этого.

Даника понятия не имела, было ли это из-за его уверенных прикосновений и поцелуев или из-за чего-то более важного — какой-нибудь химической реакции — но единственные сомнения, которые проносились в голове, было о том, как долго ещё она сможет выдержать эту пытку. Девушка развела свои бедра шире, подстраиваясь под него, выгибаясь под ним.

Он проигнорировал ее приманку, заканчивая поцелуй, чтобы перейти к ее телу. Прикосновение его рта к груди, перебило дыхание, возбуждая ее сильнее, пока она не начала извиваться под ним, ловя ртом воздух, слишком отчаянно, чтобы думать о чем-то ещё.

Нетерпение билось в ней, когда он стянул свои джинсы вниз по бедрам. Она потянулась, чтобы помочь ему, проводя рукой по спине, и остановилась на ягодицах, подгоняя его.

Какое-то сомнение мелькнуло в ее голове, когда он провел головкой по краю ее лона, но его стремительное проникновение выбило из нее все мысли. Даника ощутила приятную боль, от резкого вторжения его плоти растягивающей ее. Она нетерпеливо поднимала бедра, жадно отвечая на его толчки, пока он глубоко входил в нее, а затем выходил и врывался снова.

Ей казалось, что сердце бьется в горле, это душило ее. Она судорожно гладила его шелковистые волосы.

— Дакота, это великолепно, — шептала она.

Его тело затряслось. Он заставил себя смотреть на нее, немного входя в нее и тут же обратно, едва задевая ее точку джи. Она открыла глаза, чтобы укоризненно посмотреть на него, но от выражения его лица, весь воздух вышел из нее.

Смотря ей в глаза, Дакота стал проникать глубже, тесно прижимаясь животом, пока она не ощутила, что он упирается в ее матку. Он поднялся на локоть, скользя рукой по ее плечам.

— Я чувствую себя ещё лучше, — сказал он хрипло, опуская голову, чтобы встретиться с ее губами еще раз, пока медленно выходил из нее, и затем установил ритм, который повторял удары его языка.

Жар прокатился по ней. Она вцепилась в него, чтобы получить удовольствие от его проникновения, глубокой связи, которая была почти болезненной. Наконец, наступил момент, когда она не могла больше выносить этого, когда тело мчалось к вершине и заставляло разум следовать за ним.

Задыхаясь, когда он прервал поцелуй и стал ласкать ее шею, она не противилась его бешенным отчаянным толчкам, заставляя ее выгибаться, с губ сорвался крик.

В то же мгновение он укусил ее плечо. Острая боль, вместо того чтобы отвлечь, послала ее в полет над пропастью, она будто распадалась на части. Извиваясь, Даника не могла поддержать его ритм. Он приподнял свою голову и, стиснув зубы, издал рев удовольствия, когда его тело омыло ее матку горячим потоком семени.

Она поняла это, так как стала спускаться с высот экстаза, но удивительно — не смогла даже притвориться, что разозлилась. Он не одел презерватив. Даника не была уверенна, привыкла ли уже к их странной не любви к презервативам, или просто ее заполняла безграничная радость оттого, что его семя было в ней.

Но с Коном и Блейном было по-другому, осознала она. Даника понимала, что могут быть последствия, но ей нравилось чувствовать их желание.

Значит ли это, что последствия ее больше не волновали?

Их вера в нее казалась абсолютной — если не гарантированной. Она знала, что с ее стороны это безопасно, но они не могли быть уверенными в этом. Или они думали, что ни один мужчина больше ее не захочет?

Дакота заставил замолчать ее тихий внутренний голосочек, целуя ее лицо.

— Это стоило того, чтобы умереть, — пробормотал он лениво.

Даника наклонила голову, всматриваясь в глаза Дакоты, чтобы понять, о чем он говорит. Это насмешило его, и она улыбнулась в ответ, проводя рукой по его щеке.

— Не беспокойся, я здорова — сказала она. — Может показаться, что я легкомысленна, но на самом деле я очень разборчива.

Дакота всматривался в ее лицо:

— Леди, ты даже не можешь себе представить насколько.

Она положила глаз на пять самых сильных альфа-мужчин в стране. Даника сделала правильный выбор. Проблема была в том, что он был одним из этой пятёрки, и не знал, чем может закончиться схватка пятерых сильнейших вулфенов, учитывая участие Блейна, который хоть и говорил, что не заинтересован, но все же отметил ее.

Пока что, им чертовски не везло в этом.

К тому же, их постоянное соперничество мешало делу.

С другой стороны: Даника, и то, как она применяла свой пистолет, делали ситуацию ещё более забавной.

— Ты не воспользовался презервативом, не так ли?

Он склонил голову, чтобы осторожно посмотреть на нее.

— С чего ты взяла?

Она посмотрела на него.

— Я чувствую это.

Дакота не сдержавшись хихикнул, наверно, даже не подумав, но его распирало от удовольствия.

— Мои сперматозоиды обладают собственным разумом, детка. Они, наверняка, усердно прогрызают себе путь в твою маленькую, сочную матку.

Она приподняла бровь — никак не могла понять: рассмеяться от его слов или разозлиться.

— Ты уверен? — спросила она, осознавая, что этого не может быть, но не хотела заканчивать их разговор каким-нибудь кислым замечанием.

— Абсолютно.

— Ты не будешь настолько довольным, если я действительно забеременею от тебя, — сказала Даника, немного подшучивая над ним, легко представляя ужас на его лице, хотя ей было прекрасно известно, что он исчезнет до того, как она узнает результаты этой рыбацкой экспедиции.