Облегчение было таким невероятным, что ей хотелось расплакаться, когда бабуля, увидев её, нервно заглядывающую в дверь, улыбнулась.

— Дани!

Девушка робко улыбнулась.

— Бабушка! Как ты?

— Отлично! Отлично! Как ты, дорогая? Выглядишь уставшей. Я смотрю, ты совсем не заботишься о себе.

Даника почувствовала, как нижняя губа задрожала. Но решительно взяла себя в руки.

— Я в полном порядке. Правда!

Бабушка внимательно посмотрела на неё.

— Что произошло, дорогая?

Дани фыркнула, чувствуя, что сейчас расплачется.

— Честно, ничего. Я просто давно не видела тебя, и… и я скучала.

Бабушка цокнула языком и раскрыла объятия. Девушка крепко стиснула хрупкую маленькую женщину, крепко прижимая к себе. Слёзы, которые она так долго сдерживала, текли по щекам.

— Можешь рассказать мне, — сказала бабушка, высвобождаясь из объятий, утирая рукой слезы Дани. — Ты знаешь, я чувствую подобные вещи. Так было всегда. Это имеет отношение к тем вулфенам, с которыми ты флиртовала, верно?

Даника раскрыла рот от удивления, слёзы тут же высохли.

— Бабушка! — задыхалась она, но была слишком ошеломлена проницательностью женщины, чтобы всё осмыслить.

Говорили ведь, что у бабули нюх на такие вещи. Многие признавали, что это был дар, хотя никто особо на эту тему не распространялся. Люди думали, что только сумасшедшие верят в экстрасенсов.

Девушка не могла понять, что её больше потрясло: то, что бабушка говорила о вулфенах так, словно знала об их существовании, или то, что она была в курсе флирта Даники с ними.

Бабуля фыркнула, а потом захихикала, изучая лицо внучки, явно довольная собой. Она устроилась поудобнее на своём стуле. Дани нерешительно примостилась рядом.

— Ты знаешь о… вулфенах? — наконец смогла спросить девушка, хотя уже стала сомневаться, так ли ясно мыслит женщина, как казалось. Разумеется, теперь она знала, что вулфены существуют, но бабушка-то откуда?

Тем более у неё не было абсолютно никакого желания обсуждать, чем она была занята с вулфенами!

Минуту бабушка серьёзно смотрела на неё.

— Ты же не собираешься сказать, будто я потеряла рассудок, если говорю об этом?

— Бабушка!

— Не бабушкай мне! Я стара и, возможно, не могу помнить всего — но я не маразматик!

Даника прикусила губу.

— Это удивило меня, — сказала она коротко.

Женщина пожала плечами.

— Только между нами — я не экстрасенс. Знаю, что все так думают, но это не так. Все дело в вулфене.

Дани моргнула.

— Я не понимаю тебя.

Бабушка начала злиться.

- Я знаю, ты слышала рассказы о «лишнем в поленнице», дорогая, — скривилась она. — Это был не индеец. А вулфен.

Девушка почувствовала, как от удивления открыла рот.

— Ты уверена?

Бабуля фыркнула.

— Конечно, уверена! Как ты думаешь, где я получила свой нюх? Говорю тебе, я не экстрасенс. Просто у меня это чувство развито лучше. Я многое знаю. И не слепая, пока ещё, хоть и близка к этому. У тебя есть метки. Похоже, что ты в панике сбежала от целой стаи.

Даника покраснела, аккуратно приподнимая воротник рубашки немного выше.

— Слишком поздно, — сказала бабуля едко. — Я уже их заметила.

Дани, хмурясь, опустила руки на колени.

— Если во мне есть часть от вулфенов, почему я не знала об этом?

Женщина пожала плечами.

— Как я сказала — лишнее в поленнице. Это не то, о чём кто-либо захочет говорить. Так или иначе, дорогая, в тебе не достаточно наследия. Моя мать была полукровкой, поэтому я знаю. В то время мы просто пытались сохранить семью, не заботясь о чистоте линии. И теперь из-за постоянного умалчивания это превратилось в грязный секрет.

Даника ущипнула себя за ногу.

— Ты думаешь, что они что-то учуяли и именно поэтому заинтересовались мной?

Бабушка внимательно смотрела на неё некоторое время.

— Я сомневаюсь, что они могли это понять. Их обоняние поистине удивительно, но, к сожалению, ты слишком далека от древа. Возможно, подсознательно. С другой стороны, моя бабушка никогда не являлась одной из них, но дедушка был без ума от нее, ни разу не посмотрел на другую женщину, учитывая, что она была старше его почти на 20 лет.

Даника чувствовала, как сковало горло.

— Я всегда думала, что это так грустно.

Бабушка кивнула.

— Да, так и было. Сколько?

Девушка посмотрела на неё испуганно, краснея до кончиков волос.

— Сколько — что?

— Не строй из себя дурочку, Дани. Я увидела три метки, но уловила пять ароматов. Так понимаю, что пять.

Она неловко съежилась.

— Ты не можешь знать наверняка, так ведь?

Бабуля покачала головой, выглядело это так, как будто она не могла решить отругать её или рассмеяться.

— Получили тебя как раз в период течки, — пробормотала она.

— Они что? — от испуга девушка начала задыхаться.

— Не смотри на меня так, после того, как вертела хвостом перед стаей вулфенов, Даника Мэри Уитни!

Смутившись, Дани поджала губы.

— Если во мне не больше чем на мизинец от вулфен, то не знаю, как это могло случиться, — выговорила она, но тут же поняла, что это намного лучше объясняло её желание «поиграть», чем гормоны и инстинкты.

Хотя, не очень.

Девушка просто не могла поверить, что беседует об этом с бабушкой!

— Генетика настолько непредсказуема, — сказала бабуля сухо. — Действительно важный вопрос — принесёшь ты помёт или нет? Думаю, сильно повлияло то, что у тебя была течка, к тому же подействовали их гормоны, выходит, мы не знаем, сколько ты смогла произвести. Со сколькими ты была во время овуляции?

Даника почувствовала, как челюсть отвисла от ужаса и удивления.

— Помёт? — спросила она, сдавленным голосом.

— Это, конечно, нечасто случается, но ведь женщина редко спит с пятью мужиками, — сказала она едко. — Я так понимаю, что все они альфы, если уж произвели на тебя такое впечатление.

— О, чёрт! — воскликнула Даника, вскакивая на ноги. — Скажи, что ты просто меня пугаешь?

— Зачем мне тебя пугать? Все уже сделано! — раздраженно напомнила бабуля. — Слишком поздно, чтобы просто пугать тебя!

Даника стала заламывать себе руки.

— Не знаю! Я не догадывалась, что у меня овуляция! — внезапно ей стало всё понятно. — Они могли это учуять?

— Конечно, собственно они с самого начала знали, что у тебя течка.

— Не говори так! Это заставляет меня чувствовать себя сукой.

Бабушка посмотрела на неё.

— Подумаешь.

Дани впилась взглядом в бабулю.

— Я слишком стара, чтобы иметь ребенка! Уже не говоря о… помёте!

— Не смеши меня! Если бы ты была слишком стара, то не смогла бы забеременеть.

— Ты не понимаешь, что это значит для меня.

— Да, — сообщила ей самодовольно женщина. — И давно пора, если ты хочешь знать моё мнение. Я уже начала думать, что ты так и не подаришь мне внуков.

— Как ты узнала? — потребовала Даника.

— Я чую это! Так же как и они могли обонять химические изменения в твоём организме, сказавшие им, что ты готова к спариванию. Это повергло их в безумие, могу себе представить, как они боролись за право отметить тебя.

— Что вообще это такое, все говорят об этой метке? У волков такого нет.

— Они — вулфены, а не волки. Я так думаю, что альфы оставили «метки любви» по всему твоему телу. Как я уже сказала, такое ощущение, будто ты откуда-то убежала в панике. Наверно, они этого не ожидали. Каждый из них пытался отметить тебя как свою пару, чтобы другие не посягали на тебя. «Моя!» Это то, что говорит каждый из укусов. Обладание. Необходимо три, чтобы обладание было полным, но уже с первым начинается связывание, каждый последующий делает твою привязанность сильнее, сопротивляться становится тяжелее.

Толчок в её груди было трудно списать на что-то кроме надежды.

— А что если больше одного вулфена проделает это?

— О, это настоящая катастрофа, практически война. Думаю, что у тебя была тяжелая поездка!