— Ну, какое-никакое, а внимание ты ребёнку уделять сможешь — на баб же находишь — вот и заменишь времяпрепровождение с одного на другое. А на счёт — от кого? Чем тебя Ника не устраивает? Вы же всё еще женаты?

Относительно Ники вообще было всё сложно. Я ещё не мог отойти от её розыгрыша. И вот до сих пор сам не знаю, чего я испытал больше в тот момент, когда понял, что девчонка просто поиздевалась, — радости или разочарования. Самое смешное, что я так и не тронул ничего из того, что она ко мне притащила. Все её платья и тюбики с косметикой остались на тех же местах, на которых она их оставила.

— Да, мы ещё женаты, и она до сих пор об этом не знает. Хотел с ней об этом поговорить, но слишком много работы в последние дни. Я даже не могу найти время заскочить к своему персональному пациенту. Как бы он на меня не обиделся.

— Тяжела жизнь хирурга-кардиолога, — хмыкнул Саша, вытирая рот салфеткой.

— Вот не говори, последнее время тянет туда, где солнце, пляж и голые женщины, а я вынужден торчать здесь в сырости и холоде.

Обед подошел к концу и мы попрощались с Сашей. Хорошо, что кафе располагалось на углу улицы, где находится клиника — не пришлось долго мёрзнуть под ледяным ветром. Быстро пересёк холл и направился в свой кабинет, где вымыв руки и облачившись в белый врачебный халат, принялся за просмотр историй болезней. На всё про всё ушло более двух часов. Последнее время слишком много работы именно по моему профилю.

Зашел к паре проблемных пациентов глянуть, как справляются интерны. После — отправился в регистратуру за записями на мой приём на завтра. Шум, доносившийся из приёмного покоя сбил меня с намеченного курса и я поспешил туда. Вдруг потребуется именно моя помощь.

Достигнув конечной точки следования замер как столб. Ника, а сегодня её здесь ну никак быть не могло, склонившись над каталкой, громко надрывно кричала:

— Платонов, слушай меня! Не смей спать, слышишь? Не смей!

Обратил внимания, что она как-то странно прижимает к груди левую кисть своей руки, но не стал слишком заострять на этом внимание. Подлетел к парню, который в данный момент лежал на каталке на животе. Из одежды на нём были только брюки, а часть затылка и лопатки покрывала пузыристая кожа.

— Без перчаток не прикасаться, — оповестил я всех находящихся.

Очень быстро отдал все приказы и вызвал нужных специалистов. Охранника Вероники Порш немедленно отвезли в операционный зал. Теперь я перевёл взгляд на стоящую рядом, воющую девушку. Резко схватил её за локоть и, убедившись в своих подозрениях, потащил её за собой в процедурную.

Обработав ожоги на изящных пальчиках, смазал мазью и перебинтовал ей руку. Не знаю, кому сейчас больше нужно было успокоиться. Видимо всё же мне, так как, повернувшись к девушке, сказал:

— Старайся теперь этой рукой убивать, тут отпечатков больше нет.

Ника громко всхлипнула и стала смеяться сквозь слёзы. Пришлось вколоть ей успокоительного, пусть и слабенького.

— С ним же всё будет хорошо? — успокоившись спустя какое-то время, спросила она.

— Ты сама учишься на врача и должна понимать, как действует концентрированная серная кислота. На ближайшее время твоего Макса вывели из строя. Скажешь, кто это был?

— Ревнивая подружка, — как-то зло хмыкнула Ника.

Глупая она. С умными девушками это иногда случается.

Джон Фаулз «Башня из чёрного дерева»

Вероника

Заходя в холл одной из высоток Москвы, мы с Надей ещё посмеивались, гадая реакцию Громова на мою выходку. Сама не знаю, что на меня тогда нашло. Конечно, я собиралась закинуть к нему кое-что из вещей и занять соседнюю спальню. И только находясь уже у Игоря в квартире, в голову ударила очередная авантюра. Именно тогда я, развешивая свои вещи в шкафу хозяина квартиры, звонила Наде и перечисляла то, что мне ещё понадобится. Конечно, подруга удивилась, зачем столько туши девушке с нарощенными ресницами, но всё же выполнила мою просьбу. Примерно через полтора часа мы с ней преобразили холостяцкое жильё.

Жалели только об одном — что не увидим выражение лица Игоря, когда он всё это обнаружит. Вот и сейчас поднимаясь к психоаналитику, с которым договорился Паша, мы снова посмеивались, делая предположения. К сожалению, Игорь не стал описывать мне все свои эмоции. Да и реакция была не той, что я ожидала.

Впереди и позади нас следовала охрана. Как же без наших касатиков-то обойтись. Они первые вошли в кабинет Марины Анатольевны и, проверив его на безопасность, впустили нас. Симпатичная женщина примерно тридцати лет, одетая в строгий чёрный костюм, приветственно нам улыбнулась.

— Приветствуя вас, девушки. Я Колышницына Марина Анатольевна, Павел сказал, что вынуждаетесь во мне как в специалисте.

— Здравствуйте, я Надя, — улыбнулась подруга в ответ.

Женщина, которая до этого пристально осматривала нас обеих, тут же потеряла к ней всякий интерес, вцепившись своим взглядом в меня.

— А вы, как я понимаю, Вероника Кирилловна, — вот чем-то она мне сразу не понравилась.

Не дождавшись от меня ответа, она кивнула в сторону мягкого кожаного дивана.

— Присаживайтесь.

Мой взгляд сразу метнулся в сторону Макса в поисках поддержки, хотя я сама не понимала от чего. Из-за этого я выпустила из поля зрения эту женщину. Надя уже устроилась на диване, когда Макс резко рванул ко мне, а Женя ломанулся в сторону психоаналитика.

Что конкретно произошло, я так и не поняла, так как сбивший меня с ног охранник валялся рядом с дикими криками пытаясь содрать с себя одежду. Где-то со стороны я услышала нездоровый вскрик Нади, но и она очень быстро успокоилась, он скорее был от неожиданности. Я как можно быстрее поднялась, увидев огромное влажное пятно, из-за которого цвет пиджака Макса поменялся. Коснулась кончиками пальцев влажного места и тут же отдернула руку, зашипев. Игнорируя боль, подлетела к письменному столу и схватила ножницы. Стала разрезать пиджак, затем рубашку, добралась до бронежилета, с которым пришлось повозиться вручную. Кончики пальцев всё это время жгло неимоверно. Сняв бронежилет и избавив Макса от майки, увидела ужасную картину, из-за которой выступили слёзы на глазах. Под рукой был только кувшин с водой, и это всё, чем я могла ему помочь на данный момент. Вылила всю воду на пораженное место ожога.

Охрана Бряновой уже вызвала скорую и, всё то время пока мы её ждали, бегала между туалетом и Максом с кувшином, осуществляя единственную помощь, которую я сейчас могла оказать. О себе не думала, мой ожог был не сильным, и я с ним легко могла справиться с помощью крема. А вот Максу потребуется лечение посерьёзней. Тут же очнулась, как ото сна, и схватившись за свою сумку, нашла в ней шарфик, прижала его ко рту и носу Макса.

Дура! — корила я себя.

Как я могла забыть о ядовитых парах?!

Скорая приехала довольно быстро. Я настояла, чтобы нас отвезли не в дежурный госпиталь, а именно в клинику Громова. Там хотя бы я смогу быть в курсе всех событий. Больше всего на свете я боялась, что всё сделала слишком поздно и могли повредиться лёгкие или дыхательные пути Макса.

Масяня же, измученный болью — я даже представлять не хочу — какой, все время проваливался в беспамятство. Из-за чего я из последних сил уже кричала на него, чтобы он не смел засыпать. Если он будет без сознания по прибытию, должную медицинскую помощь ему могут оказать не до конца, что приведёт к печальным последствиям.

В клинике при нашем появлении к нам быстро подбежали уже знакомые мне лица. Я, на ходу перебивая фельдшера скорой помощи, рассказывала о произошедшем. Я была словно на грани — всё вокруг сгустилось и я как робот продолжала либо говорить с врачами, либо уговаривать Макса держаться.

Вскоре появился Громов и обработал мою руку. Наверное, только тогда я наконец-то выдохнула свободнее, понимая, что буря миновала — Игорь рядом, а значит, всё будет хорошо. Он поможет Максу и это самое главное.