Сейчас на дворе был две тысячи восемнадцатый год, с моего переноса, на земле прошло четыре с небольшим года. Спустя, примерно пясть месяцев после моего исчезновения, мир начал меняться. В сети стали появляться множество записей о сверхъестественных событиях, сначала никто не предал этому значения, а после уже было поздно подчищать сеть от обилия информации. Сначала все было на грани слухов и ощущений, ничего опасного, но чем дальше, тем страшнее становилось. Стали пропадать люди, камеры фиксировали непонятных созданий и все это под монотонное бубнение церковников о ереси и тому подобное. Больше всего мне понравилось объяснение парня по имени Сергей, его блок довольно быстро набрал популярность и его теория о том, что наш мир имел какое-то подобие скорлупы, которая отрезала землю от магии, стала одной из главных на просторах интернета. Именно он первый записал видео и выложил его в сеть, где он с помощью рун зажигает пламя свечи.

Накал событий продолжал нарастать, но так же неожиданно прекратился с непонятной, но мирной передачей власти нашего президента, какому-то незнакомому мужику. У руля государства встал новый человек, который железной рукой навел порядок, обязал армию и полицию к постоянному патрулированию городов, и все утихло. В сети стало меньше информации по сверхъестественному, но зато в городах появилось больше людей в форме, как полицейской, так и военной. Многие говорили о перестройки власти, о том, что пропало множество влиятельных людей, которые стояли у руля государства, только вот обстоятельства жизни становились спокойнее и кроме шума в интернете, никаких волнений не было. Правительство не отрицало и не подтверждало существование магии, зато в рядах правоохранительных органах произошли серьезные изменения. В закон вернулась смертная казнь, очень многих полицейских уволили и набрали новых, которые были намного лучше подготовлены к службе. Это породило много недовольных, но армия, что распределилась по всем городам, быстро наводила порядок. Мало какие страны отделались так легко, например в той же Корее, все пошло по очень плохому сценарию, и армии как таковой у нее не осталось. Мир на тонкой грани равновесия и неизвестно что сможет его пошатнуть. Участились случаи терроризма, только вот теперь никто не велся на их провокации, и допросы велись жестко и очень часто в прямом эфире, да с использованием различных препаратов. Первое время люди боялись власти, но вскоре, все поняли, что власть в нашей стране изменилась к лучшему, да, она стала более жестокой, резкой, зато закон возвелся в абсолют и меня это радовало. Не знаю, кто занял пост президента, но он явно настроен, не дать России потонуть в беспорядке и хаосе.

Я отодвинулся от стола и задумчиво посмотрел в потолок. Вот значит, почему полицейские мне показались такими странными, похоже, полное переформирование пошло органам только на пользу. Допив остатки кофе, я решил выйти на улицу и немного подышать свежим воздухом, правда, по сравнению с Араоном, этот воздух свежим не назовешь. Встав на крыльце, я вглядывался в темноту ночного города и пытался увидеть хоть что-нибудь, выходящее за рамки обычности, но все было тихо. Сигналка подавала мне сигналы о множестве неагрессивных точек, а я пытался выстроить хотя бы скелет плана. Единственное, что я забыл посмотреть, так это, в каком городе я оказался и как далеко до моего. Да и денег бы раздобыть надо, а то не уверен, что смогу далеко добраться без них. Мои размышления прервало тягучее ощущение стонущего мироздания, словно тысяч магических потоков сошли с ума и разорвали тонкую реальность мира. Я мгновенно перестроил свое восприятие и посмотрел вглубь мира, если до этого момента, потоки манны медленно двигались, то сейчас в мире энергий царил фирменный хаос. В этот момент раздался треск рации из стоящего рядом уазика, на пассажирском сидении которого сидел уставший полицейский, и спустя пару секунд, из рации послышался испуганный молодой голос.

— База, это сто третий. Внимание. На кладбище что-то непонятное происходит, пришлите пару машин, кажется, мертвые поднимаются. Прием, — слегка дрожащим голосом, говорили из рации.

Полицейский, похоже, собрался продублировать свое сообщение, но треск помех не дал ему это сделать, и после из рации раздавался лишь шум помех. Я посмотрел на так и сидящего полицейского, что никак не отреагировал на сообщение. Подойдя поближе, я убедился, что он спит, и мне очень хотелось, чтобы базой оказался не он, а то кажется, на кладбище скоро будет весело. Зайдя назад в помещение, я добрался до бармена, который с интересом пялился в телевизор, и только хотел его окликнуть, как вниз спустился крупный, мускулистый мужик, в звании полковника. Следом за ним семенил худой, как палка паренек и что-то доказывал полицейскому, активно маша руками.

— Да слышал я, слышал, — отмахнулся от тощего, полковник. — Послал я к сто третьему машину, чего ты еще от меня хочешь?

— Мне кажется, лучше послать еще парочку, — на удивление твердым голосом, произнес тощий. — Техники поймали возмущение эфира, и мы опасаемся более глобальных проблем, чем поднятие одного зомби.

— Да где я тебе людей возьму? — возмутился полковник. — Все на выездах, а кто не на выездах, те отдыхают, день был тяжелый, люди устали, это ты понимаешь?

— Простите, что вмешиваюсь, — заговорил я, привлекая внимание, — но боюсь, что парой машин вы не отделаетесь. Возмущение эфира было более глобальным, я бы сказал это больше похоже на катаклизм, районного масштаба.

— А ты еще что за хрен с горы? — нахмурившись, спросил полковник. — Развелось млять знатоков советчиков.

— Просто прохожий, — пожал я плечами.

— Вот и проходи отсюда, — хмыкнул полковник. — Еще две машины выделю, и то людей поднять придется, на твоей, вобла, совести их усталость будет.

— Я могу помочь, — снова влез я.

— Ты-то чем поможешь и какая тебе выгода? — повернувшись ко мне всем корпусом, спросил полковник.

— Да потому что не справятся три машины, — покачал я головой. — Чувствую я, слишком много энергии в движение пришло.

— Чувствуешь, говоришь, энергии много, — подойдя ко мне и внимательно всматриваясь в мое лицо, произнес полковник. — Кудесник что ли?

— Маг, — хмыкнул я, зажигая на своей руке огнешар.

— От млять, развелось Мерлинов, — отшатнулся от меня полковник, и на рефлексах положил руку на кобуру. — Ты давай, без резких движений. А то люди у нас нервные, всякого насмотрелись.

— Я вроде не давал повода усомниться в своей адекватности, — хмыкнул я, развеивая огнешар. — Нам надо поторопиться, быстрее решим проблему, быстрее я смогу как следует пожрать.

Полковник еще добрых двадцать секунд буравил меня своим колючим взглядом, а после все-таки махнул рукой.

— Хрен с тобой, езжай, — произнес полковник. — Только учти, мои люди с тебя глаз не спустят, так что советую не делать глупостей. А после, мы уже поговорим, как следует. Милявский! — заорал полковник на все помещение.

— Ну чего орешь, Семеныч? — выйдя из кухни, что была за барной стойкой, спросил тот самый полицейский, что дежурил в кафе.

— Собирайся, поедешь с нарядом, вот за этим кудесником приглянешь, — усмехнулся полковник, тыкая в мою сторону. — Если что, действуешь по предписанию, снарягу возьмешь из третьего кабинета.

— Как скажешь полковник, — воздохнул бармен, и, мазнув по мне взглядом, ушел собираться.

Я пожал плечами и пошел к своему рюкзаку. Накинув на него парочку плетений, я убрал его в номерной ящик, что стояли возле стены и принялся ждать этого Милявского. У меня было несколько причин, чтобы встрять во все это. Во-первых, мне нужно было посмотреть, что твориться на земле, взглянуть, так сказать, своими глазами, во-вторых, я надеялся втереться в доверие и заполучить информацию непосредственно от полиции, и, в-третьих, нужно навести справки, по поводу того, где я смогу продать парочку своих камешков.

— Полковник, — окликнул я уже уходящего полицейского. — Пусть к рюкзаку моему никто не лезет, а то больно будет.