Он ненадолго задумался, взгляд сделался грустным.

— Не знаю.

— Ну… куда бы ты посоветовал поехать мне?

— Дело не в этом, — ответил Тревис.

— Почему?

— Путешествовать — это не столько видеть, сколько переживать. — Он смотрел на воду и собирался с мыслями. — Сейчас объясню… Когда я закончил колледж, еще не знал, что буду делать дальше. И я решил потратить год на то, чтобы посмотреть мир. У меня были кое-какие сбережения — впрочем, не так уж много, — но я собрал рюкзак, взял велосипед и полетел в Европу. Первые три месяца я просто… делал все, что хотел, и обычно это было вовсе не то, чем занимаются все туристы. У меня не было заранее намеченного маршрута. Нет, конечно, я многое повидал. Но когда я думаю об этих месяцах, то в первую очередь вспоминаю людей, с которыми познакомился в пути. Мы здорово проводили время. Например, в Италии я видел римский Колизей и каналы в Венеции, но больше всего мне запомнился выходной с итальянскими студентами, проведенный в Бари — это городок в южной части страны, о котором ты наверняка никогда не слышала. Они привели меня в маленькое кафе, где играли местные музыканты. И хотя большинство из них не знали ни слова по-английски, а мои познания в итальянском сводились к названиям блюд в меню, мы весь вечер болтали и хохотали. Потом они отвезли меня в Матеру и Лечче, и понемногу мы стали добрыми друзьями. То же самое было во Франции, в Норвегии, в Германии. Я жил в хостелах, если по-другому не получалось, но в большинстве случаев просто приезжал в город и сразу же встречал человека, который предлагал у него погостить. Я устраивался в самые неожиданные места, чтобы подзаработать, и уезжал, как только понимал, что готов к переменам. Поначалу я думал: это из-за того, что Европа и Америка очень похожи. Но то же самое продолжалось, когда я отправился в Сирию, Эфиопию, Южную Африку, Японию, Китай… Иногда казалось, что мне помогала сама судьба. Как будто люди, с которыми я встречался, просто ждали меня. Но…

Тревис помолчал и пристально посмотрел на Габи.

— Теперь я другой. Точно так же, как в конце своего путешествия я стал иным, нежели в начале. А завтра я буду иным, нежели сегодня. Это значит, что я никогда не смогу повторить ни одно путешествие. Даже если приеду в те же самые места и повстречаю тех же людей, все будет иначе. Мой опыт будет другим. По-моему, в этом и есть суть путешествий. Встречаться с людьми. Не только воспринимать чужую культуру, но и наслаждаться ею, как местные жители. Следовать зову души. Поэтому как я могу порекомендовать какой-нибудь маршрут, если сам не знаю, чего ожидать? Вот что: напиши названия разных мест на карточках, перетасуй их и вытащи любые пять. А потом… езжай, и будь что будет. Если настрой правильный, то не важно, где ты в итоге окажешься и сколько у тебя с собой денег. Это путешествие ты запомнишь на всю жизнь.

Габи молча размышляла над услышанным.

— Ничего себе… — наконец выдохнула она.

— Что?

— Это так… романтично.

Наступила тишина; катер начал замедлять ход, и Тревис выпрямился. Когда сестра взглянула на него, он кивнул и встал. Та заглушила мотор, позволяя катеру остановиться.

— Сейчас начнем, — сказал Тревис и отправился к шкафчику со снаряжением. Вытащив парашют, спросил Габи: — Готова к новым ощущениям?

Она сглотнула.

— Жду не дождусь.

Когда парашют расправили и пристегнули ремни, первыми в воздух поднялись Джо и Меган, затем Элисон и Лэрд и, наконец, Мэтт и Лиз. Одна за другой парочки садились на платформу и взмывали в воздух; канат разматывался, пока они не оказывались в ста футах над водой. Люди, парящие в небесах, казались Габи очень маленькими. Тревис, который занял место за штурвалом, вел катер с равномерной скоростью, описывая широкие круги, а затем постепенно замедлял ход, позволяя парашютистам спуститься к самой поверхности океана. Как только их ноги касались воды, он нажимал на газ, и парашют взмывал вверх, словно воздушный змей, который тянет за бечевку мальчишка.

Возвращаясь на платформу, гости оживленно делились впечатлениями. Габи тем не менее нервничала все сильнее по мере того, как приближалась ее очередь. Стефани в бикини загорала на носу, с пивом в руках. Она ободряющим жестом подняла бутылку:

— Покажись во всей красе, парень.

Тревис снял бейсболку.

— Иди сюда, — обратился он к Габи. — Я помогу пристегнуться.

Сойдя с платформы, Лиз протянула ей спасательный жилет.

— Это классно, — сказала она. — Тебе понравится.

Тревис подвел Габи к платформе. Забравшись наверх, он протянул ей руку и помог вскарабкаться. Рука была теплая. Все ремни лежали кучей; Тревис указал на две петли:

— Ступи в них и подтяни. Я закреплю.

Габи старалась держать равновесие и не качаться от рывков.

— Готово?

— Почти. Когда сядешь, следи, чтобы вот тот широкий ремень был у тебя под бедрами. Не нужно, чтобы он сместился на… пятую точку, потому что тогда он перестанет должным образом поддерживать твой вес. И лучше снять футболку, иначе она промокнет.

Габи стянула футболку, стараясь не нервничать.

Если Трезис и заметил ее смущение, то не подал виду Он прикрепил ремни к перекладине, затем занялся свою снаряжением и наконец велел ей сесть.

— Ремень под бедрами, понятно? — напомнил он. Габи кивнула, и Тревис улыбнулся. — А теперь расслабься и получай удовольствие.

В следующее мгновение Джо включил мотор, парашют раскрылся, и они взмыли над палубой. Габи видела, что все наблюдают за тем, как они по диагонали поднимаются в небо. Она так крепко схватилась за стропы, что костяшки пальцев побелели. Катер становился все меньше. Габи как загипнотизированная уставилась на буксирный трос. Ей показалось, что ее подняли выше, чем остальных. Габи уже собиралась протестовать, когда Тревис тронул ее за плечо:

— Посмотри вон туда. Скат! Видишь?

Она увидела ската, черного и блестящего, который двигался под поверхностью воды, словно огромная бабочка.

— А вон стайка дельфинов. Вон там! Возле берега!

Габи отвлеклась и перестала волноваться. Она начала разглядывать все то, что оказалось внизу, — город, людей на пляже, катера, воду. Расслабившись, Габи поймала себя на мысли, что могла бы провести в воздухе целый час и не почувствовать усталости. Было очень странно плыть на такой высоте без всяких усилий, повинуясь воздушным потокам. Как птица. Невзирая на жару, ее обдувал ветерок. Габи заболтала ногами и почувствовала, что раскачивается.

— Готова окунуться? — спросил Тревис. — Клянусь, это весело.

— Давай, — согласилась Габи. Ее голос звучал до странности уверенно.

Тревис обменялся с Джо несколькими сигналами, и жужжание мотора вдруг стихло. Парашют начал снижаться. Глядя на стремительно приближающуюся воду, Габи попыталась рассмотреть, не таится ли там какая-нибудь тварь.

Парашют опускался все ниже и ниже, и, хотя Габи подняла ноги, холодная вода забрызгала ее до пояса. Когда она уже решила ,что, видимо, придется шагать по волнам, катер набрал скорость, и они снова поднялись. Габи ощутила прилив адреналина и даже не стала скрывать широкую улыбку.

Тревис легонько подтолкнул ее:

— Видишь? Все не так плохо.

— А можно еще разок? — попросила Габи.

Тревис и Габи катались еще четверть часа и несколько раз окунались; потом они вернулись на катер, и каждая пара прокатилась вторично. К тому времени солнце поднялось высоко, дети устали и закапризничали. Тревис направил катер в бухту Смотрового мыса. Он остановился на отмели, Джо бросил якорь за борт, потом снял рубашку и прыгнул вслед за ним. Глубина была по пояс; Мэтт отработанным движением протянул ему переносной холодильник, тоже снял рубашку и прыгнул в воду. Джо, в свою очередь, передал ему другой холодильник и последовал за приятелями, а Тревис занял его место. Ему досталось нести небольшой гриль и мешок с углем. Женщины спустились в воду одновременно и взяли на руки детей. Через минуту на катере остались только Стефани и Габи. Габи стояла на корме и размышляла, не предложить ли свою помощь, а Стефани, абсолютно равнодушная к всеобщей суете, по-прежнему лежала во весь рост на носу и загорала.