Шторм опять пытается соединить воедино прошлое и настоящее. Но темная змея вновь набрасывается на его воспоминания и пожирает, пожирает, пожирает их. Он пытается открыть глаза, но его веки заволакивает холодный лед.

Капсула, похожая на плетеную лодку, резко покачнулась и отделилась от корабля. Боуги настроил компьютеры небольшого кораблика на наблюдение за атфарелами. Когда человеческий крик, горячий, как лазерный луч, раздался в наушниках его скафандра, страх и боль сжали все существо Боуги. Тогда бронескафандр лежал в контейнере, поставленном в крошечной аппаратной рубке корабля, и Боуги не заметили враги.

Конечно, боль и страх были знакомы Боуги. Джек Шторм провел его через множество таких испытаний. И все-таки чувства, на этот раз возникшие в нем самом, вызывали ощущение стыда и неловкости. Как это так – позволить напасть на себя страху? Это было для Боуги полным откровением. Хотя, вспоминая разговоры с Джеком, он понимал, что достаточно пожил и научился бояться смерти. Теперь ему было понятно, почему иногда Шторм колебался во время боя и старался выбрать самый оптимальный и самый безопасный ход. Ведь обратной стороной войны была смерть, а любое живое существо на свете боялось ее.

Нет, Боуги совсем не лелеял в себе это неприятное чувство. Он был солдатом и знал, что такое вкус войны и победы. А теперь, вспоминая тоскливый крик Калина, он понимал еще и другое – и ему, непонятному существу Боуги, суждено постоянно меняться.

Боуги постарался отогнать от себя мрачные мысли. Он должен дождаться Джека. Ведь Святой Калин обещал, что рано или поздно Шторм появится здесь, и тогда Боуги покажет ему путь. Но для этого ему следует зарядить бронескафандр и обеспечить себя энергией, столь необходимой для продолжения жизни. Он будет ждать Джека. Он не будет слушать запись о взятии в плен Святого Калина.

Человек, смотревший на Баластера с экрана компьютера, не проявлял никаких эмоций, да министр и не рассчитывал на это. Желтая кожа и расширенные от частого применения наркотиков зрачки выдавали в его собеседнике постоянного жителя – мальтенских трущоб.

– А кто это будет? – тихо спросил человек.

– Неважно – кто, – нетерпеливо отмахнулся Баластер. – Я передам вам тело... а вы... вы как следует приготовьтесь к тому, чтобы инсценировать убийство в трущобах.

– Хорошо, – какая-то тень проплыла по лицу старика. – Но вы должны предупредить меня об этом за двадцать четыре часа.

– Считайте, что я уже предупредил вас. Резкие глубокие морщины обозначились вокруг глаз неизвестного.

– Хорошо. Я с этим справлюсь. А что делать с опознавательным чипом?

Широкая довольная улыбка расплылась по лицу Вандовера:

– А у нее его нет, так что – делайте, что хотите.

Он нажал на кнопку отключения связи, и экран погас.

Большая или маленькая, а все-таки это была удача. Вандовер потер руки и решил еще раз обдумать все как следует. Тело Элибер никогда не удастся идентифицировать должным образом, ни вообще отыскать. Ну, а если её все же найдут, все вокруг этого преступления будет указывать на неимоверные зверства Зеленых Рубашек.

Лампочка вызова связи опять зажглась на панели компьютера. С Вандовером желали поговорить. Отвечать ли? Баластер сомневался. Если это Пепис, он потребует от него срочного доклада о происшествиях за два последних дня, а он еще не просмотрел отчеты полевых командиров. Информация поступала к нему и из служб Полиции Мира, и от дворников, и от вахтеров – от тысяч и тысяч ничем не приметных людей. Частицы этой информации были слишком драгоценны для того, чтобы игнорировать их. Вандовер вздохнул и все же решил выйти на связь.

Экран оставался темным. Значит, человек, говорящий с ним, не желал, чтобы Баластер видел его лицо. И все же аппаратура записывала голос, а значит, вероятность розыска неизвестного с каждым словом увеличивалась.

– Министр? – спросил невидимый собеседник.

– Да, – ответил Баластер и зажмурился от дикой смеси диалектизмов мальтенских трущоб и странных словечек, вывозящихся обычно с планет, примыкающих к внешней границе:

– Несколько лет назад вы разыскивали оружие...изготовленное на заказ.

Холодная дрожь пробежала по спине Вандовера

– Оружие?

– Да, оружие,изготовленное для специальных целей. Когда-то вы обыскали весь Мальтен, чтобы отыскать его. Но потом Уинтон погиб, и след оружия потерялся

– А-а! – неопределенно сказал Баластер и вздохнул, потом вытер со лба пот. – Ну так вы его нашли?

– И да и нет, – уклончиво сказал собеседник. – Во всяком случае, я знаю, о каком человеке идет речь, а дальше вы уже сможете разобраться без меня.

От напряжения у Вандовера побелели костяшки пальцев. Ведь Уинтон умер, так и не успев передать ему всей информации. Конечно, они не очень доверяли друг другу и, прямо сказать, были не лучшими партнерами. А это сугубо секретное оружие они готовили долгих пятнадцать лет. К сожалению, Баластер не смог получить доступ к секретным файлам Уинтона, но теперь... теперь нужная информация сама шла к нему в руки.

– Хорошо, – быстро ответил министр. – А как мне проверить правильность вашей информации?

Информатор помолчал минуту, а потом удивленно ответил:

– Но вы ведь знакомы с программированием подсознания. Скажите ключевое слово, и убийства последуют одно за другим.

– Так... – Баластер пару минут подумал. – Ну и кто же олицетворяет собой то оружие,которого мне так не хватает?

– Его готовил уличный пройдоха Рольф с двумя подростками. В общем-то, это обычные мерзавцы. Но его контакт с Уинтоном был хорошо замаскирован. Он подготовил для убийств девушку по имени Элибер.

Сейчас её нет в трущобах Мальтена, и еще – у нее никогда не было опознавательного чипа.

– Прекрасно, – холодно ответил Вандовер. – Прекрасно. Об остальном я сам позабочусь.

Так вот почему Уинтон до сих пор не устранил Элибер! Баластер понял это только сейчас. Это же надо! Та, которую он искал так долго, все эти годы была у него под носом! Конечно, они с Уинтоном ревностно хранили в тайне друг от друга каждый – свою часть плана. Бывший шеф мальтенской полиции не был знаком с психическим программированием, поэтому он тщательно скрывал от Вандовера имя объекта их деятельности, а Вандовер, в свою очередь, прекрасно разбирался во всем, что было связано с насильственным вторжением в чужое сознание.

“Уинтон, дорогой, вы были умницей!” – подумал министр и нежно погладил пальцами клавиатуру компьютера. Значит, удар по Элибер должен быть отменен. Или... постепенное, медленное затягивание петли – тоже хорошая тактика. Ну-ка, а если припомнить хорошенько? После возвращения с Битии эта леди была гораздо более покорной. Баластер отдал бы свою правую руку, чтобы подробно узнать обо всем, что случилось на этой кровавой планете. Ведь именно там планы почти всемогущего Уинтона пошли вкривь и вкось и вместо исполнения всех желаний привели предшественника Вандовера к смерти. А может быть, Элибер уже не была способна к выполнению той функции, к которой её готовили так долго и тщательно? Во всяком случае он, Баластер, никогда не ощущал в ней скопления психических сил. Действительно... А ведь Уинтон твердил, что убийца, которого готовят для них, это настоящий талант, совсем непохожий на тех шарлатанов, которых коллекционировал Пепис в своем восточном крыле дворца, и к тому же талант крупный – удар этого убийцы может быть направлен прямо в сердце или в мозг и действует мгновенно и безотказно.

Видимо, прежде, чем начать какие-то действия, Баластеру надо как следует изучить всю информацию, имеющуюся в файлах Полиции Мира. А еще... ну конечно, ему могла бы здорово помочь ростовщица Сэди – ведь она не один раз давала девушке приют. Сэди обязательно согласится сотрудничать с ним – ведь она деловая женщина, поднаторевшая в искусстве компромиссов, этакий тростник, колеблемый, но не ломаемый ветром.