— Мехмед-бей, разве янычары раньше были в командах военных кораблей?!

— Нет, никогда такого не было! Может, собрались где-то десант высаживать?

— Может быть, может быть… Предупредите всех, чтобы помалкивали. Говорить буду я. Есть у меня нехорошие подозрения… И лучше, если мы сами сразу проявим лояльность, чтобы не пришлось нас «уговаривать». Ни к чему хорошему такие «уговоры» не приведут.

— Вы о чем, Хасан-бей?! Какие у Вас нехорошие подозрения?!

— Подозреваю, что нам хотят оказать «великую честь» — предложат встать под знамена доблестных воинов повелителя правоверных, да продлит Аллах его дни. Вернее, под знамена его флота. Скорее всего, им понадобилась «Кирлангич». А почему? Да потому, что после того, как мы вышли из Истанбула, в мире что-то изменилось. Возможно, очередная война началась. Или еще что-то в этом роде. А чтобы мы хорошо себя вели и сразу же выразили искреннюю радость от такого предложения, сюда и направили этих цепных псов. Для обычного досмотра хватило бы и нескольких матросов с одним офицером.

— Избавь Аллах меня от этого!!!

— Увы, наше мнение никого не интересует, Мехмед-бей. Похоже, за нас там уже все решили…

Когда шлюпка подошла к борту, и на палубу поднялись незваные гости, сразу же ставшие вести себя, как хозяева, Иван убедился в своих подозрениях. В довершение всего прибывшими янычарами командовал не какой-нибудь мелкий чин, а ашчи уста — старший офицер янычарского корпуса. В особенностях формы своих врагов Иван хорошо разбирался. Окинув взглядом выстроившуюся на палубе команду, офицер поинтересовался.

— Кто капитан этой посудины, как она называется и кто владелец? Что тут вообще у вас произошло?

— Купеческое судно «Кирлангич», бей-эфенди. Владелец — досточтимый купец Искандер из Керчи. На нас напали презренные гяуры, капитан погиб в самом начале боя. Я Хасан, его помощник, и принял командование кораблем. Это — моя команда. Но гяурам дорого обошлась их наглость. Мы захватили их корабль.

— Ты — капитан?! Мальчик, сколько тебе лет?!

— Пятнадцать, бей-эфенди.

— Однако… Рассказывай все! С самого начала!

По мере рассказа янычарский офицер удивлялся все больше и больше. Как оказалось, он неплохо знал французский язык и перешел на него, чтобы проверить, не врет ли слишком много возомнивший о себе юнец. Но Иван спокойно продолжил разговор на французском, как ни в чем не бывало, рассказывая все новые и новые красочные подробности недавнего морского боя. О приключениях в Истанбуле, разумеется, умолчал. Как и о намечавшейся контрабандной негоции. Но провести ашчи уста Рауфа, много лет прослужившего в корпусе янычар и дослужившегося до старшего офицерского чина, ему все равно не удалось. Задав ряд уточняющих вопросов, Рауф проявил неплохие познания в морском деле, удивительные для пехотного офицера. Когда рассказ был закончен и из трюма извлекли перепуганных и дико озирающихся пленных пиратов, янычар лишь усмехнулся.

— Все это очень интересно и правдоподобно, Хасан. Но мне ты можешь не рассказывать байки о коммерции. Промышляете контрабандой, торгуя втихаря с венецианцами? Иначе, с чего бы вдруг вы стали заниматься перегрузкой товара в этих забытых Аллахом и людьми местах?

— Но почему Вы так говорите, Рауф-бей? Ведь мы не бандиты какие-нибудь, а честные торговцы. Идти османскому кораблю в Венецию опасно. Можно оттуда не выйти. Точно также и венецианцы не горят желанием заходить в османские порты, хотя между нашими странами мир. И если есть возможность встретиться и торговать где-то на нейтральной территории, то кому от этого хуже?

— Вообще-то, здесь тоже территория Османской империи, Хасан, если ты забыл. Другой вопрос, что здесь поблизости, кроме паршивых греков, ни одного османского аскера нет. Не спорю, место для обстряпывания ваших контрабандных делишек просто идеальное. Но, будем считать, что я тебе поверил. Эти мерзавцы, как я понял, пленные пираты. А зачем ты отпустил троих венецианцев из старой команды «Марии Магдалины»?

— Но ведь они нам не враги, Рауф-бей! Это наши торговые партнеры, и им надо вернуться в Венецию, чтобы рассказать, что случилось. А нам надо возвращаться домой, в Керчь.

— Керчь пока откладывается, Хасан. Нам нужна ваша «Кирлангич». Подробности тебе объяснят на борту флагмана. Мое дело — лишь доставить вашу посудину к эскадре. Советую тебе и твоим людям не перечить. Вам же лучше будет.

— Что Вы, Рауф-бей, и в мыслях не было! Я все прекрасно понимаю, и рад помочь нашему флоту. Но что конкретно нам нужно делать?

— Рад, что мы нашли общий язык, Хасан. Прекращайте грабеж «Марии Магдалины», и следуйте в бухту Ватика. Эскадра зайдет туда пополнить запасы воды. Я и мои люди пока что воспользуемся вашим гостеприимством…. капитан. А там, я думаю, с тобой захочет поговорить командующий эскадрой — адмирал Кемаль-паша. Постарайся быть с ним таким же убедительным, каким старался быть со мной. Теперь верю, что ты не самозванец, хоть и слишком молод для капитана. У меня в таких делах глаз наметан.

— Простите, Рауф-бей, можно вопрос?

— Можно.

— Откуда на военном корабле янычары? Ведь раньше они воевали только на суше. Решили заменить ими команды на кораблях? Но как можно заменить матросов палубной команды солдатами, которые не умеют работать с парусами?!

— Не совсем так. Никто матросов янычарами не заменял. Просто у гяуров тоже можно кое-чему поучиться. В нашем конкретном случае — созданием специальных отрядов морской пехоты на кораблях. Таких же, как во флотах Русской Америки и Испании. И как оказалось, в османском флоте янычары для этой цели подходят лучше всего…

Иван очень удивился, но спорить не стал. Тем более, ему вполне доходчиво разъяснили, что именно от них требуется. Отказываться и пытаться спорить — себе дороже. Остается лишь выторговать себе максимально возможные преференции при таком раскладе, как говорят в Европе. По крайней мере хорошо уже то, что их не стали брать за шкирку, как фактически попавшихся с поличным контрабандистов, а лишь мягко намекнули на нехорошие последствия, если только они вздумают вести себя «неправильно». Но, как говорится, здесь дурных нема. Все всё прекрасно поняли. Поэтому, пока что придется послужить под знаменами повелителя правоверных, а дальше видно будет. Поглядим еще, что начальство скажет. А то, неровен час, предложат такое, о чем тайный подсыл даже и мечтать не смеет. Ибо то, что невыгодно для вольного контрабандиста, может оказаться очень заманчивым для разведчика, пытающегося добраться до вражеских секретов. Не стоит забывать, какая у него основная цель…

Деваться было некуда, поэтому погрузку оставшихся трофеев прекратили, и начали постановку парусов, отойдя от «Марии Магдалины». Впрочем, бросать ее не собирались. Шлюпка с турецкого фрегата, на корме которого удалось прочесть название «Хамидие», вернулась обратно, и доставила еще одну группу янычар и матросов, которые тут же занялись «Марией Магдалиной». Очевидно, турки все же решили наложить лапу на оба корабля, хотя один представлял из себя жалкое зрелище. Пленных пиратов оставили на борту, Рауф собирался передать их на флагман. Средиземноморская эскадра османского флота, тем временем, уже заходила в бухту Ватика. Туда же направилась и «Кирлангич». Янычары приглядывали за действиями ее команды, но придраться было не к чему. Новоявленный молодой, да ранний капитан полностью проникся важностью текущего момента, и не пытался протестовать, призывая в свидетели творящихся безобразий самого Аллаха, а команда четко и быстро выполняла его распоряжения, не пытаясь не то, что бунтовать, а даже открыто выражать свое недовольство. Что не укрылось от Рауфа, весьма удивившегося такой дисциплине на невоенном, в общем-то, корабле. Но вслух янычар ничего говорить не стал, и лишь наблюдал за действиями матросов, не пытаясь вмешиваться.

Пролив Элафонисос прошли быстро, и вот он вход в бухту Ватика. Внутри еще идет постановка на якорь прибывшей эскадры. Иван решил пока лечь в дрейф, чтобы не мешать крупным кораблям. Рауф не возражал, поскольку сам понимал, что легкой небольшой шебеке гораздо легче маневрировать в ограниченной акватории бухты, чем двухдечному линейному кораблю, или фрегату. А пока выдалась свободная минута, можно как следует рассмотреть своих будущих «боевых товарищей»… Чтоб их шайтан всех к себе забрал…