В противоположность этой страте существует очень немногочисленная прослойка населения — буквально доли процента, баловней судьбы, которые купаются в ее дарах, которых любит Госпожа Удача и на которых ее подарки валятся с той же частотой, как на «виктимников» несчастья. А есть люди, которые притягивают приключения на свою задницу, как громоотвод молнии. С какого-то момента старший помощник стал полагать, что он входит именно в эту «приключенческую» группу.

Как дон Хуан никогда не шел по той улице, где на его голову свалится кирпич, так Денис в точке бифуркации всегда безошибочно выбирал путь на котором его ждет Приключение. Точнее говоря, думал, что выбирает, а так-то и Берлиоз полагал, что сам решил шагнуть на рельсы. Знак Приключения мог быть разным, как отрицательным, так и положительным, могла быть встреча с прекрасной незнакомкой, а могла и свара с недоброжелательно настроенными магами, но жить спокойно, как большинству порядочных людей, ему не удавалось. Хотя, не будем этого скрывать — хотелось.

Вот и сейчас бесцельное шатание после сытного ужина, последовавшего после в высшей степени плодотворного общения с двумя артефакторами, привело старшего помощника на круглую площадь, посреди которой возвышался помост с большой клеткой. Вокруг клетки и на самом помосте толпился народ и царило оживление, какое бывает около фонтанов в день ВДВ. Правда, было и отличие — народ был хоть и веселый, хоть и возбужденный, но не агрессивный. Раздавались крики, присутствовало определенное бурление, но драк не было. Разумеется, а по другому и быть не могло — старший помощник направился к помосту.

Ну, а что? А вдруг там такое! что потом всю жизнь будешь жалеть, если не посмотришь. Просто так, за здорово живешь, клетку на помосте посреди городской площади устанавливать не будут — веская причина нужна. Вдруг там местный Емельян Пугачев (не путать с Аллой), или Царевна Софья перед пострижением в монахини, или вампир какой… Да и потолкаться среди местных не мешает, послушать о чем народ говорит — для врастания в инфраструктуру очень полезно.

Толпа была достаточно плотная — для того чтобы двигаться через нее пришлось довольно интенсивно поработать локтями, что иногда вызывало ответную реакцию — пару раз Денису довольно чувствительно двинули по ребрам — хорошо еще, что шкира смягчила, а один раз чуть драка не случилась. Старший помощник начал протискиваться между двумя плотными пареньками, по виду типичными мясниками — крепкими, накачанными, румяными, с нагло поблескивающими глазками. Так они его назад пихнули! Денис взъярился и отвесил наглецам по затрещине, а те в драку хотели полезть!

Правда, надо отметить, что как только они разглядели бляху благородного, а главное рожу старшего помощника, их воинственный пыл мигом угас, даже точку сборки двигать не пришлось. «Мясники» пробормотали извинения сквозь зубы, да и сгинули в толпе, а Денис, наконец, добрался до квадратного помоста, возвышающегося над мостовой где-то метра на полтора, может чуть выше.

С одной из четырех сторон на «подиум» вели ступеньки, охраняемые солдатами, которые пропускали любопытствующих граждан по мере того, как другие граждане, уже удовлетворившие свое любопытство, помост покидали. Вездесущие мальчишки, конечно же, толкаться в очереди не собирались, а карабкаясь и подсаживая друг друга попадали на платформу, скажем так — нелегально.

Старший помощник стоять в очереди тоже не собирался — не царское это дело, а лезть без очереди ему было неприятно, ибо он был порядочным человеком и сам не любил подобных нахалов, поэтому он последовал примеру малолетних разбойников. Однако, в отличие от них, неуклюже карабкаться Денис не стал, а просто запрыгнул на помост с места, вызвав завистливые взгляды многочисленных очевидцев и недовольные взгляды стражников, которые совсем было собрались предъявить претензии старшему помощнику, но стило ему обернуться на их недовольные крики и улыбнуться, как претензии были сняты, солдаты замолчали и отвернулись. Правда, к их чести, надо признать, что некоторые из них продолжали что-то недовольно бубнить себе под нос, но тихонько, чтобы этот со шрамом не услышал. А то, мало ли… жизнь дается человеку один раз и прожить ее надо так, чтобы не было мучительно больно.

«Слушай… — дал о себе знать внутренний голос. — Может оставим шрам на роже? Смотри, как работает! И точку сборки двигать не надо! Да и с бабами не мешает. Вон, как эта профурсетка тебе глазки строила, хоть и с мужиком была, да и Марта опять же… А?»

Предложение голоса напомнило Денису о том, как Монморанси притащил дохлую водяную крысу для ирландского рагу. То ли он действительно хотел внести свою лепту, то ли тонко протроллить Джея, Гарриса и Джорджа. Вот и с предложением голоса была такая же непонятка. Немного подумав, от конкретного ответа старший помощник воздержался и приступил к осмотру клетки.

Ни Пугачева, ни Пугачевой, ни Царевны Софьи, ни какого-либо иного человеческого существа в клетке не оказалось и это было плохо. А плохо это было потому, что наличие оного не вызвало бы в душе Дениса никаких эмоций — ни положительных, ни отрицательных. Он твердо придерживался принципа: не суди, да не судим будешь. Он ведь не прокурор, чтобы обвинять, не адвокат, чтобы защищать и не судья, чтобы судить.

Мало ли, за что могла бы сидеть в клетке юная девушка, прелестная, как весенний рассвет, с грустными глазами газели? Может она молотком убила ребенка, или еще что-то подобное вытворила. А здоровенный, поросший жестким волосом, мужик у которого руки, как ноги, ноги, как бревна, а морда ящиком, обвиняемый в десяти убийствах, на самом деле мухи не обидит и ни в чем не виноват.

Так что повторимся, наличие в клетке людей, душевного равновесия старшего помощника на нарушило бы, а вот животные — другое дело. Животным Денис симпатизировал, а в клетке лежал зверь. И судя по его виду: грязной, запаршивевшей шкуре с многочисленными мелкими, загноившимися ранами, роем мух, облепившей животное, большой ране на задней ноге, отсутствию миски с водой, не говоря уже о еде, запавшему животу и торчащим ребрам, гиена подвергалась издевательствам, чего старший помощник совершенно терпеть не мог.

Кстати, почему гиена? А потому что зверь очень походил на соответствующее изображение, виденное, Денисом то ли по ящику, то ли еще где. В живую их старший помощник не наблюдал — в Африке побывать не довелось, но он однозначно решил, что перед ним гиена.

Об отношении зрителей к «пленнику» красноречиво свидетельствовали, как многочисленные объедки и даже камни, время от времени обрушившиеся на зверя со всех четырех сторон, так и толстый слой этих самых камней и объедков, покрывавший пол. Животное никак не реагировало на обстрел — просто лежало скрючившись в позе зародыша, прикрыв морду лапами.

Свою лепту в непрекращающиеся издевательства внес мальчишка, стоявший рядом со старшим помощником, который ловко засадил гиене по голове огрызком яблока. Старшего помощника неприятно царапнула искренняя радость маленького паршивца от удачного попадания. Но, что тут поделаешь? Люди вообще самые страшные и изощренные хищники, куда там кошкам с их «играми» с мышками, а уж дети…

— Это, вообще, кто? — обратился Денис к метателю огрызка.

— Ты чё, с дуба рухнул? — не отрывая взгляда от гиены, ответил вопросом на вопрос малолетний живодер.

Старший помощник успел мельком подумать о том, что же на самом деле сказал мальчишка, ведь согласитесь — странно было, если бы в разных мирах существовали одинаковые устойчивые выражения, но эти досужие размышления нисколько не помешали ему в решении главной задачи, а именно — получении достоверной информации. Для этого пришлось привести источник информации в чувство путем ощутимого щелбана по грязному лбу. Этот демарш возымел последствия не сказать, что чудодейственные, но вполне ожидаемые — пацан попытался дать деру, но был пойман железной рукой старшего помощника за шиворот.

— Так это! — визгливо заголосил мальчишка. — Многоуважаемый вышестоящий потерявший! Зверь это! Из Леса!