Закончив трапезу, девушка всё же встала из-за стола, поблагодарила хозяйку и, торопливо, направилась к двери. Подняв жилетку с баллоном, Даша раздосадовано произнесла:

— Кстати, у нас еще одна проблема, — контрольный манометр, тянущийся от редуктора на баллоне, показывал около 30 bar.

— Не хватит, — констатировал Слава, увидев показания.

Он лихорадочно начал думать. Можно было взять баллон и отправиться в логово рыжего. Заправить и вернуться. Успеет? А вдруг собьётся с маршрута. Потеряется как ребёнок в лесу, и кричи потом: АУ-АУ. Только на зов придут не добрые охотники, а трёхсотметровая скала воды. Проглотит, переварит и выплюнет где-нибудь на другом конце света.

— Успокойся, — сказала Лариса Петровна, положив руку Славе на плечо, — я одолжу вам свой, а ваш оставлю себе. Но вы обещайте, что проведаете старуху! Если с Рыжим что-то случилось — баллоны мне некому будет заправить, а отказываться от похода по магазинам я не готова.

— Обещаем, — девушка сняла синих заек и принялась натягивать розовые ласты.

Пока ребята собирались, Лариса Петровна куда-то ушла, а когда вернулась — держала пластиковый пакет, набитый до верху овощами.

— Вот, держите, — она протянула презент Славе, — надеюсь он вам поможет. Слава рассказал мне о вашей миссии, и я была счастлива, узнав, что в наше время еще остались люди, готовые пожертвовать собой ради спасения ребёнка. Это очень благородно.

— Еще скажите, что у вас проснулась вера в человечество, — с улыбкой произнесла Даша.

— Проснулась! И наш гражданский долг никто не отменял!

— Еще раз, спасибо вам большое, но боюсь, что одними овощами мы не запустим генераторы в здании.

— Ага, — вешая розовый халат на вешалку, подтвердил Слава. — А из мыла можно сделать свечи?

Даша замерла. Взгляд улетел в пустоту, но постепенно начал возвращаться, фокусируясь на Славе. Её губы медленно растянулись в улыбке.

— Свечи!

— Свечи? — удивилась Лариса Петровна.

— Да, Свечи! Если мы принесём свечи — нам зачтут!

— Зачтёт ваш этот… Антиквар?

— Он самый.

— Я смотрю, он интересная личность. Коллекционирует картины. Оказывается и свечи любит. Романтик. Так чем он занимается?

— В башнях образовалось что-то наподобие правительства…

— Молодой человек, мне не интересно образование вашего государства. Избавь меня от траты драгоценного времени. “Правительство!” И кто же его назначает?

— Так вам интересно или нет?

— Нет.

— Антиквар управляет башней, в которой мы живём, — сказал Слава.

— Живёте?

— Существуем, — уточнила Даша.

— Верно, где мы существуем. Но я, в отличие от остальных, там живу!

— Вячеслав, я уже сказала — мне наплевать. Можно по существу?

— Антиквар хочет раздеться догола и, взявшись за стальные балки здания, уходящие в землю, ощутить удар волны. При свечах.

— Таких подробностей я не просила…

— Но вы просили по существу! Я и рассказал.

— Если свечи вам помогут…

— Помогут!

— Хорошо, сейчас принесу. Но знайте — ваш долг растёт в геометрической прогрессии!

Лариса Петровна растворилась в коридоре. Раздались звуки бьющегося стекла, женская ругань и шипение кота. Когда она вернулась, ребята увидели влажное пятно на её кардигане, а затем ощутили приятный аромат дорогих духов.

— Вот, — её ладонь сжимала пять разноцветных длинных свечей, — Ваш друг может выложить на полу звезду, встать в её центр и попробовать призвать не только “волну”, но и кого пострашнее.

— Мы ему передадим.

— А это тебе, — Лариса Петровна выудила из кармана пузырёк с надписью: “ЛаКости” и протянула его Даше. — Смотрю, кто-то любовался моей коллекцией?

Лёгкий румянец украсил Дашины щёки. Принять подарок она не решалась.

— Бери! — настаивала женщина. — Перебьёшь свой запах селёдки. И не смотри так на меня! Когда я тебя раздевала — мечтала надеть противогаз. Жаль не было под рукой.

— Я растиралась жиром…

— Милочка, это меня не интересует. Главное, что сегодня ты воспользовалась мылом и пахнешь как молодая девушка: розами и сиренью. И я надеюсь, ты продолжишь в том же духе.

Даша довольно улыбнулась. Забрала подарки. Аккуратно разместила всё в боковых карманах жилетки, которую помог ей надеть Слава.

Когда ребята собрались, Лариса Петровна сказала:

— Ну всё, пора прощаться.

Она подошла к двери и нажала кнопку, расположенную на стене.

Шипя, дверь приоткрылась.

Ребята юркнули в шлюзовую камеру, отделяющую уютную квартиру от ада, разверзшегося за двадцатисантиметровой металлической дверью.

— Жду вас! — сказала Лариса Петровна, закрывая дверь.

В уменьшающуюся щель она успела увидеть, как ребята кивнули ей в ответ, затем девушка надела маску, взяла в рот загубник, а мужчина начал часто дышать.

Включился компрессор. Загудел электромотор.

— С богом! — крикнула Лара и ударила ладонью по двери.

Когда шлюзовая камера наполнилась водой, Слава открывает дверь. Включает фонарь. Луч света разгоняет подступающую тьму и освещает стены подъезда. Мелькают пустые квартиры, лестница, ведущая на верхние этажи, и ржавые прутья “сталинских” перил, торчащие из бетонных ступеней, словно рёбра из раздавленной груди.

Прежде чем выйти наружу, Слава поворачивает Дашу к себе спиной. Хватает красный карабин, болтающийся на жилетке рядом с баллоном, и цепляет на него пакет с овощами, предварительно завязав ручки бантиком. Затем берёт Дашу за руку и плывёт в узкий коридор, ведущий к выходу из подъезда.

Мимо проплывает длинная рыбина, не обращая внимания на посторонних.

Даша с силой сжимает ладонь Славы, и он чувствует, как поток волнения разливается по её телу. Он окутывает кости, мышцы, добирается до головы и, как вредный сорняк, пускает корни.

В свете фонаря блестят мальки; они похожи на хлопья пыли, парящие в воздухе. Как в солнечный день, когда золотистые лучи проникают в комнату, и мы видим мириады плывущих частиц нашей кожи. Слава движется вперёд — и пыль разлетается в стороны. Пузыри, вырывающиеся из резинового загубника, бьют в потолок, проникают в трещины и отскабливают куски многослойной краски. Даша оглядывается через плечо. Она боится увидеть мужчина в камуфляжном гидрокостюме. Боится, что он выскочить из ближайшей квартиры и схватить её, как Рыжего.

Вглядывается внимательнее.

И ничего не видит, кроме тьмы.

Ребята выплывают из подъезда. Слава рыщет фонарём возле дома. Заглядывает в каждый угол, опасаясь сюрпризов. Даже светит в окна соседних квартир. Но там пустота. Никто их не ждёт.

Успокоившись и убедившись, что всё чисто, Слава плывёт вперёд, продолжая держать Дашу за руку.

Прежде чем всплыть, ребята смотрят на окна, светящиеся розовым цветом. Старушка машет рукой. Она их не видит, лишь звёздочка яркого света на чёрном полотне говорит ей, что они там. Лариса Петровна продолжает махать, провожая звёздочку к небесам, словно она падает, только наоборот.

Звёздочка подплывает к крыше и замирает. Даша видит трос, тянущийся к поверхности от железной арматурины, вонзившейся в стену сильным течением. Они подплывают ближе. Слава отпускает Дашу и касается троса. Он натянут как струна. Слава понимает, что когда его отвяжет — каяк уже ничто не будет удерживать, и он начнёт уплывать, гонимый волнами на юг. И если сейчас не ухватиться за трос, то всё, больше они его не увидят.

Слава показывает Даше, что ей нужно схватиться за трос. Крепко, словно душишь кого-то тебе ненавистного. Даша с пониманием кивает и начинает душить трос; перебирая руками, всплывает. Слава отвязывает трос и устремляется следом.

Трос холодный и скользкий. За два дня к нему успели прицепиться трухлявые ветки, рваные пластиковые пакеты и желеобразные водоросли. После такого прикосновения — ладони не отмыть. Но тебе будет плевать на грязные руки, если ты будешь всплывать слишком быстро.

Слава одёргивает Дашу за ногу. Она замирает, опускает голову и видит Славу несколько взволнованным. Он ровняется с ней. Заглядывает в глаза. И начинает руками показывать, что, если она продолжит всплывать с такой скоростью — её кровь закипит, как борщ на огне. Ага, прям так и показал. Как борщ.