– Полезный навык.

Он усмехнулся, выпрямляясь.

– Либо так, либо ломать. По опыту знаю, что мягкий вариант всегда лучше.

Рот уж точно вышиб бы дверь, и с превеликим удовольствием. Трудно представить более непохожих друг на друга парней.

Бесшумно открыв дверь, мы выждали какое-то время, чтобы убедиться, что не сработает сигнализация. Нас встретила тишина, и мы шагнули в прихожую. Дом наводнили тени. В углу гостиной горела небольшая настольная лампа. Половицы скрипели под нашими ногами, когда мы двинулись вглубь.

Зейн закинул на плечо холщовый мешок с инвентарем, разглядывая картины, украшающие зеленые стены. Когда мы зашли в столовую, маленькая тень вынырнула из-под стола.

Серая кошка.

Вместо того чтобы струсить и сбежать, она потерлась о ноги Зейна, а потом о мои. Бэмби проявила интерес и зашевелилась, когда я наклонилась и почесала кошку за ушами. Я молча вынесла змее строгое предупреждение не сметь даже думать о том, чтобы ее сожрать.

Интересно, чей это питомец – женщины или ее жениха? Или он у них общий? От этой мысли мне стало грустно.

В доме царила мертвая тишина. Мы зашли на кухню. Возле плиты стояли миски с кошачьим кормом и водой.

– Все вроде нормально, – сказал Зейн. – Ты что-нибудь чувствуешь?

Я покачала головой.

– Надо проверить наверху.

Киска последовала за нами обратно через весь дом и вверх по лестнице. В темноте трудно было рассмотреть висящие на стене фотографии в рамках, но, казалось, это обычные фото, сделанные во время семейных каникул.

Наверху оказались только две спальни и общая ванная комната. Одна спальня служила импровизированным кабинетом, а в другой оставили включенным ночник.

Как только открылась дверь, кошка шмыгнула в комнату и запрыгнула на кровать. Там она перевернулась на спину, демонстрируя сытый живот.

Я приласкала игрунью, пока Зейн осматривал ванную. В отличие от котят Рота, эта киска не пыталась меня убить, когда я лениво гладила ее брюшко.

Я себя чувствовала неловко в этом доме, словно вторглась в чужую личную жизнь. Кровать стояла не застеленной. Подушки были беспорядочно разбросаны в изголовье. Выдвижные ящики комода остались приоткрытыми, а на тумбочке, рядом с фотографией семейной пары, стоял стакан с водой. Заинтересовавшись фотопортретом, я отвлеклась от кошки и поднесла его к свету.

Дрожь пробежала по моей руке. Я чуть не выронила рамку.

– О боже.

– Что такое? – отозвался Зейн.

Я лишилась дара речи, уставившись на фотографию. Мне улыбался мужчина, на вид около тридцати. Он обнимал за плечи женщину невысокого роста.

Женщину, которую я видела раньше, хотя и очень недолго.

Зейн подошел ко мне, опуская мешок.

– Что это?

Меня трясло, когда я передала ему фотографию.

– Это ведь их дом, да?

Он нахмурился.

– Думаю, да. Вряд ли хозяева стали бы держать у постели фотографию другой пары.

Паника ножом полоснула по сердцу.

– Я ее знаю.

– Откуда?

Я почувствовала слабость в коленях.

– Это она, кекс.

Смятение отразилось на его лице.

– Я понятия не имею, о чем ты говоришь.

Еще немного – и мое сердце выпрыгнуло бы из груди.

– Это та женщина, чью душу я пригубила в четверг вечером.

Зейн уронил мешок, напугав кошку. Его кадык ходил ходуном.

– Ты уверена?

– Да. – Я хотела присесть на кровать, но поняла, что не смогу усидеть на месте.

– Как ты можешь быть уверена? Ты ее видела…

– Это она! – крикнула я, прижимая руки к животу. Меня затошнило. – О боже.

– Постой. – Он протянул ко мне руку, но я отстранилась. – Успокойся. Ты пригубила ее душу, и она ушла. С ней все было в порядке, как тебе показалось?

– Да, но ты видел, что стало с той девушкой из приюта – Ванессой.

– Мы не знаем, правда ли это. И даже если так, ты не убивала Ванессу. – Он пробежался рукой по волосам. – И эту женщину тоже не убивала.

– Но она мертва. Странное совпадение, не так ли? – Бисеринки пота выступили у меня над бровями. Вернулись страшные мысли, которые терзали меня прошлой ночью. – Что, если?..

И тут я почувствовала это.

Вздыбились крошечные волоски на моих руках. Резкий запах чего-то неестественного просочился в комнату, словно коварный дым. Кошка выгнула спину дугой, став похожей на хэллоуинскую кошку-колдунью. Она зашипела и метнулась под кровать.

– Черт. – Зейн опустился на колени, развязывая мешок. – К нам пожаловал призрак.

– Кто бы спорил, – пробормотала я, парализованная страхом.

Я убила эту женщину. Я забрала у нее душу и обрекла на вечность в Аду. Иначе как бы она стала призраком? Вероятность того, что Лилин первым наткнулся на нее, ничтожно мала.

И если Лилин вообще существует…

Температура в комнате резко упала. Облачка пара вырывались у меня изо рта.

– Лейла.

Призрак был совсем близко – призрак, которого создала я.

– Лейла, – прикрикнул Зейн, бросаясь ко мне. – Ты нужна мне здесь, сейчас. Ты понимаешь? Нам придется туго. Ты нужна мне здесь. Где ты?

Я шумно выдохнула. Соберись. Задвинув панику и ужас на задний план, я заставила себя кивнуть головой. Я должна вернуться в настоящее.

– Я здесь.

– Хорошо. – Зейн устремил взгляд на открытую дверь спальни. – Потому что призрак тоже здесь.

Темная масса, примерно такого же размера, как призрак Дина, заслонила дверной проем. Тень человека. Она не двигалась. Просто стояла на пороге и следила за нами.

Зейн сунул мне в руки кадило с ладаном. Когда он зажег его, едкий запах поплыл по комнате вместе с клубами дыма.

– Что бы ни произошло, не бросай это. Если выронишь, сеанс экзорцизма прервется.

Я что, дебилка?

– Ладно.

Призрак подкрался ближе, и спальня превратилась в холодильник. Поднялся ветер, вихрем закружив по комнате. Одежду выдуло из ящиков комода и разбросало по полу. Ночник опрокинулся. Подушка ударила меня по руке.

Зейн двинулся вперед, с бутылкой святой воды и баночкой соли в руках.

– Держись подальше. Не дай бог, на тебя все это попадет.

Задыхаясь от дыма, я отодвинулась. Призрак издал пронзительный вопль, в котором смешались вой гиены и детский крик, и бросился на Зейна. Только что Зейн стоял передо мной, а в следующее мгновение уже ударился в противоположную стену. Бутылку с водой он удержал, но банка с солью покатилась по полу, в сторону от призрака.

Проклятье.

Призрак зашипел на меня, и этот кошачий, хотя и несколько искаженный звук перешел в завывание. Зейн снова был на ногах – с развевающимися на ветру волосами, но все еще в человеческой форме. Он плеснул в призрака водой, но тень не исчезла. Она как будто впитала в себя святую воду, раздуваясь, как обжора в фильме «Вилли Вонка и шоколадная фабрика»[53].

Когда призрак снова двинулся на Зейна, я рванула с места, устремляясь к баночке с солью. Но тут у меня из-под ног словно выбили почву. Я со стоном приземлилась на спину, но каким-то чудом удержала в руке кадило. Я повернула голову, углядев баночку в шаге от меня.

Призрак злобно засмеялся, когда я перекатилась на бок. Я схватила баночку и одной рукой открутила крышку, а ледяные пальцы уже коснулись моего загривка. Меня охватил мандраж, и я едва не закричала, как если бы паук плюхнулся мне на коленку.

– Сыпь соль на призрака, – донесся сквозь ветер голос Зейна.

Меня закрутило в воздушном вихре, и я знала, что, если последую совету Зейна, очищенная соль попадет мне в лицо. Ветер дул с такой силой, что не давал вздохнуть.

Я вскочила на ноги, крепко вцепившись в кадило, и сделала шаг, а потом и другой, в сторону призрака. Вместо того чтобы высыпать соль, я пропихнула банку со всем ее содержимым в срединную часть призрачной тени.

Реакция последовала незамедлительно.

Меня швырнуло назад, как будто отпустили резинку, а призрак издал вопль, который может присниться только в ночном кошмаре. Я отлетела на середину кровати. Кадило едва не выскользнуло из руки, и я впилась в него пальцами, чтобы приторное дерьмо не упало на кровать, угрожая прервать сеанс экзорцизма и, того хуже, спалить дом.