Вздохнув, я шагнула вперед, пытаясь придумать, что сказать.

– Э-э, Ева, ты в порядке?

Ее плечи напряглись, и она опустила руки. Вау. Ева плакала некрасиво, и от этого у меня почему-то повысилась самооценка. Тушь черными потоками струилась по ее щекам, лицо покраснело и опухло.

Она сморщилась, когда слезы снова хлынули из глаз.

– Нет. Я не в порядке. И уже никогда не буду.

Во взгляде Стейси читалось сомнение – не слишком ли сопливую мелодраму разыгрывает Ева? Но тревога уже разрасталась во мне, вызывая неприятные ощущения внизу живота.

Ева повернулась к нам, и ее руки, прижатые к пунцовым щекам, сжались в кулаки.

– Он мертв. Гарет мертв.

Гарет умер еще ночью от передоза. Отец нашел его тело в гараже утром, когда уходил на работу. Ходили слухи, что парень злоупотреблял алкоголем.

Школа погрузилась в траур. Смерть Дина, а потом и Джеральда тоже потрясла всех, но Гарет пользовался популярностью. Его знали все, и, хотя его усугубляющееся пристрастие к наркотикам внушало опасения, он все равно оставался парнем, с которым хотели встречаться половина девчонок школы, а половина парней хотели на него походить.

На каждом уроке учителя говорили об этой трагедии, называя смерть Гарета трагической случайностью и превращая ее в тему внеклассной лекции о вреде наркотиков, но я-то знала, что причина в другом.

Так же, как знали Стейси и Сэм.

Как знал и Рот.

Проблема наркотиков всегда считалась ужасной, просто смерть Гарета выходила за рамки наркомании и глупости. Он был заражен. У него украли душу и жизнь. Мало того что теперь появится очередной призрак, Гарет обречен на вечность в Аду.

И это меня убивало, даже если где-то рядом и бродила Лилин.

Рот догнал меня, когда я шла на ланч. Оказавшись с ним наедине, я сразу почувствовала, как натягиваются мои нервы, сплетаясь в бесполезные узелки. Я знала, что эта тревога рождена тем, что происходило между мной и Зейном и… Ротом.

– Я пока не чувствую призрака, – сказал он, засунув руки в карманы своих рваных джинсов. – А ты?

Я покачала головой, а Бэмби начала карабкаться вверх, пролезая между моих грудей. Я дала ей строгий наказ не высовываться. Всякий раз, когда Рот оказывался рядом, она старалась выползти наружу, покрасоваться. Совсем как те крохотные собачонки, что постоянно требуют внимания.

– Думаю, он объявится, это вопрос времени. Мы все еще собираемся пойти на шабаш в эти выходные? – спросила я. Когда он кивнул, я прислонилась к стене. Коридор практически опустел. Покосившись на Рота и заметив, что он пристально смотрит на меня, я переступила с ноги на ногу. – Мы можем что-нибудь сделать с их душами? Есть хоть какая-то возможность выпустить их на волю?

Рот повернулся и встал ко мне боком. Он покачал головой:

– Нет, если только ты не захочешь заключить сделку с Боссом, но я бы не советовал.

Я уже приготовилась возразить и открыла рот, но он приложил палец к моим губам, заставляя молчать. Между нами пролетела искра, и я отпрянула.

Уголок его губ дернулся вверх.

– Я знаю, ты хочешь помочь им, малышка, но, как только души попадают туда, хрен их оттуда достанешь. И я не имею в виду неудобства. У Босса принцип: «Око за око». Если ты попросишь освободить душу, Босс потребует принести другую взамен. Вряд ли тебе захочется взвалить на себя такую ношу.

Он был прав, но я и так уже несла тяжкое бремя на своих плечах.

– Ты не отвечала на мои эсэмэски и звонки, – сказал он после паузы, упираясь в стенку бедром. Он опустил голову, и его глаза скрылись за темными ресницами. – Я волновался.

Я удивленно вскинула брови.

– Неужели?

– Да. – Уголки его губ опустились. – Почему тебя это удивляет?

Я пожала плечами. Он действительно пытался еще пару раз связаться со мной во время каникул, но я не ответила. Это было бы нечестно, вступать с ним в переписку, и вовсе не потому, что отношения с Зейном перечеркивали для меня возможность общаться с другими парнями. Все дело в том, что Рота нельзя отнести к «другим парням». С ним меня связывало нечто гораздо большее.

– Ты теперь с Зейном, верно? – сказал он, как будто читал мои мысли.

Так ли это? Я не называла его бойфрендом, а он меня – своей девушкой, но мы относились друг к другу так, словно были парой.

– Я не хочу говорить о нем с тобой.

Он поджал губы.

– Скажи мне, что ты, по крайней мере, осторожна.

Мои глаза расширились.

– Может, еще спросишь, пользуемся ли мы презервативами?

– Это не то, что я имел в виду, и ты это знаешь, – сказал он.

Наши глаза встретились, и мне стало окончательно ясно, что он имел в виду.

– Я осторожна. – Опять соврала.

Он привалился головой к стене и глубоко вдохнул. Я наблюдала за ним. Он небрежно сложил руки на груди. Но все в нем выдавало внутреннее напряжение. А ведь я так и не рассказала ему про женщину из клуба на Палисайд.

– Ты голодная? – тихо спросил он. – Идем быстрее на ланч, а то Стейси и Сэм начнут делать детей прямо на столе.

– Мы нашли еще одного призрака, – проговорила я вполголоса.

Его глаза тотчас распахнулись.

– Что?

– На прошлой неделе. Мы с Зейном провели обряд экзорцизма, – спокойно объяснила я.

Он выпрямился и встал передо мной.

– Почему ты мне не сказала?

– Это была та самая женщина из клуба на Палисайд, Рот. – Сердце екнуло, когда его глаза полыхнули огнем. – Женщина, чью душу я пригубила.

Он открыл и тут же закрыл рот, запустив руку в темные волосы. Его губы сжались в плотную линию.

– Ты уверена?

– Да, уверена. Это была она. – Я потерла руками лицо. – Но ведь она ушла оттуда, правда?

Он кивнул.

– Ушла. Клянусь тебе, Лейла. Она ушла.

– Но как же так получилось, что она умерла? Говорят, что от сердечного приступа, но у нее не было проблем со здоровьем. Я понимаю, это не исключает внезапную смерть, но какова ее вероятность? Что, если причиной смерти стала я? Что, если я ее заразила? А вдруг я заразила и всех остальных?

– Стоп. Откуда ты это взяла? – Рот подошел совсем близко, вторгаясь в мое личное пространство. – Это что-то новенькое?

Я покачала головой.

– Нет. Я давно думаю об этом, и Зейн со мной не согласен, но мы не нашли никаких доказательств существования Лилин, ничего конкретного, а все, кто был заражен, находились рядом со мной.

– Но как? Ты что, ходила и целовала всех подряд? Потому что если так, то я очень зол из-за того, что не попал в число счастливчиков.

Я бросила на него выразительный взгляд. Уж ему-то грех жаловаться. Как будто я не целовала его совсем недавно.

– Хм, нет, конечно. И я не знаю, как такое могло получиться. Это единственное, что я никак не могу объяснить. – Я посмотрела на него и задала самый мучительный для меня вопрос, потому что доверяла ему, зная, что он скажет правду. В прошлом он говорил мне немало гадостей, которые я предпочла бы не слышать. – Ты думаешь, это я?

Он замер на мгновение и просто и молча смотрел на меня. Казалось, он даже не дышит. Но вот он наклонился и взял меня за плечи. Не железной хваткой, как бывало. В этом прикосновении было столько всего намешано. Оно утешало и успокаивало, и я закрыла глаза.

– Прекрати задавать бессмысленные вопросы, Лейла, – прошептал он в мои волосы.

Рот больше ничего не сказал. Он отстранился, опуская руки, и утешение, которое он принес, превратилось в настороженность. Его молчание тревожило. Он так и не ответил на мой вопрос.

Вечером, когда мы отправились в клуб в Бетесде, в воздухе запахло снегом. В бодрящем холоде угадывалось приближение зимы.

По дороге мы с Зейном больше молчали. Рот ждал нас в своем «Порше» на стоянке напротив клуба. Как только мы с Зейном подъехали на «Импале», он открыл дверцу и вышел из машины.

Я оглядела свой прикид и поморщилась.

Рот оделся так, будто собирался участвовать в шабаше ведьм. В кожаных брюках и темной рубашке, он источал угрозу и опасность, в то время как я в своих голубых джинсах и голубой водолазке больше напоминала домработницу.