– Не возражаете, я электронную почту его посмотрю? – спросила я, и Сара-Джейн кивнула с печальными глазами. Я повозила мышью, увидела, что у Дэна, как и у Айви, выделенка, всегда в онлайне. Строго говоря, мне не следовало бы этого делать, но раз никто не возразил… Уголком глаза я видела, как Гленн косится на ловко скроенное деловое платье Сары-Джейн, пока она открывает пакет с кормом, – потом на мой наряд, когда я склоняюсь над клавиатурой. По его взгляду было ясно, что он мою манеру одеваться считает непрофессиональной, и я подавила желание скорчить ему рожу.

У Дэна был завал неоткрытых сообщений – два от Сары-Джейн и одно с университетским адресом. Остальные – из какого-то чата по хард-року. Даже мне было понятно, что открывать их не надо – воздействие на улики всплывет тут же.

Гленн провел рукой по коротким волосам, заметно разочарованный, что ничего необычного не нашел. Не потому он на это рассчитывал, что Дэн пропал, а потому что Дэн – колдун, а значит, должна у него с потолка свисать на ниточке сушеная обезьянья голова, и не одна. А Дэн был просто самостоятельный молодой человек, каких пруд пруди. Ну, аккуратнее многих других, но Сара-Джейн не стала бы встречаться с грязнулей.

Миску с едой Сара-Джейн поставила рядом с плошкой, где была вода. Черный кот на стук фаянса соскользнул по лестнице вниз, зашипел на Сару-Джейн и не подошел к еде, пока она не вышла из кухни.

– Саркофаг меня не любит, – пояснила она, хоть в этом не было необходимости. – Он фамилиар, привязан исключительно к владельцу.

Черта хорошего фамилиара. Лучшие из них сами выбирают себе владельцев, а не наоборот.

Кот на удивление быстро расправился с едой и вспрыгнул на спинку дивана. Я поскребла обивку – он придвинулся поближе, разузнать, в чем дело. Вытянул шею и носом ткнулся мне в палец. Коты так приветствуют друг друга, и я улыбнулась. Мне бы очень хотелось завести кошку, но Дженкс не меньше года будет каждую ночь меня пыльцой посыпать, если я домой котенка принесу.

Вспомнив свое заточение в образе норки, я пошарила в сумке и на всякий случай активировала амулет, чтобы проверить кота на наложенные чары. Ничего не нашла. Не удовлетворившись этим, я поискала еще очки в металлической оправе. Не замечая недоуменного взгляда Гленна, я открыла жесткий футляр и нацепила очки – такие уродливые, что их можно для ограничения рождаемости использовать. Купила я их месяц назад, истратив втрое больше квартирной платы под тем предлогом, что с этих денег налог браться не будет. Те, в которых я бы не выглядела заученным ботаником и старой девой, обошлись бы мне вдвое дороже.

Магия лей-линий может быть привязана к серебру, как магия земли может держаться в дереве, и металлическая оправа была заговорена так, чтобы я видела сквозь иллюзии, наведенные магией лей-линий. Как-то мерзко я себя чувствовала, когда ими пользовалась, ощущая, что это отбрасывает меня в царство ворлоков – в том смысле, что я использовала чары, которые сама сделать не могу. Но, почесав Саркофага под подбородком и ничего особенного не почувствовав, я убедилась, что это не Дэн в образе кота. И тогда мои переживания показались мне несущественными. Гленн обернулся к телефону:

– Не возражаете, если я послушаю сообщения? Сара-Джейн горько засмеялась:

– Давайте. Они все от меня.

Я сняла очки, громко щелкнув оправой. Гленн нажал кнопку, и я вздрогнула от записанного голоса Сары-Джейн, раздавшегося в пустой квартире:

– Эй, Дэн, я целый час ждала. В Кэрью-Тауэр, да? – Пауза, далекий голос. – Ладно, перезвони. И шоколадок принеси в извинение. – Голос стал игрив. – Тебе серьезно придется полебезить, деревенщина ты этакая.

Второе было еще более неловко слушать.

– Дэн, привет. Если ты дома, сними трубку. – Снова пауза. – Слушай, я пошутила насчет шоколадок. Завтра увидимся. Я тебя люблю. Пока.

Сара-Джейн стояла посреди гостиной с застывшим лицом.

– Когда я пришла, его не было, и с тех пор я его не видела.

– Итак, – произнес Гленн, когда автоответчик щелкнул и отключился, – мы пока не нашли его машину, и его зубная щетка с бритвой здесь. Где бы он ни был, ночевать там он не собирался. Похоже, что-то случилось.

Она прикусила губу и отвернулась. Пораженная полным отсутствием такта у Гленна, я глянула на него убийственным взглядом.

– Это чуток по-свински. Тебе не кажется? – прошептала я. Гленн посмотрел на согнутые плечи Сары-Джейн:

– Прошу прощения, мэм.

Она повернулась с жалкой улыбкой:

– Может быть, мне следует Саркофага забрать к себе… – Нет, – быстро и уверенно ответила я. – Пока нет.

Я сочувственно тронула ее за плечо, и запах сирени от ее духов вызвал у меня воспоминание о меловом вкусе отравленной моркови. Я посмотрела на Гленна, понимая, что он не выйдет и не даст мне с ней поговорить наедине.

– Сара-Джейн, – начала я неуверенно, – я должна вас об этом спросить, и заранее прошу прощения. Не знаете ли вы: не угрожал Дэну кто-нибудь?

– Нет. – Ее рука поднялась к воротнику, лицо застыло. – Никто.

– А вам? – спросила я. – Вам никто не угрожал? Чем бы то ни было, каким бы то ни было способом?

– Нет. Нет, конечно, – ответила она быстро, опустив глаза.

Лицо ее побелело еще больше. Я тут без амулета могла сказать, что она врет, и воцарилось неловкое молчание на ту секунду, что я ей дала передумать и рассказать мне. Но она ничего не сказала.

– Мы… мы закончили? – спросила она неуверенно, и я кивнула, поправив на плече сумку. Сара-Джейн быстрыми ходульными шагами пошла к двери. Мы с Гленном вышли за ней на бетонную площадку лестницы. Для насекомых было слишком холодно, но у фонаря на крыльце болталась разорванная паутина.

– Спасибо, что дали нам посмотреть на его дом, – сказала я, пока она проверяла дверь дрожащими пальцами. – С его одногруппниками я поговорю завтра. Может быть, кто-нибудь из них что-нибудь знает. Что бы ни случилось, я вам помогу, – добавила я, пытаясь говорить многозначительно.

– Да, спасибо. – Она смотрела куда угодно, только не мне в глаза, и снова вернулась к профессиональному офисному тону. – Большое спасибо вам, что пришли. Мне жаль, что я ничем не смогла быть полезной.

– До свидания, мэм, – попрощался Гленн.

Каблуки Сары-Джейн быстро простучали по мостовой. Я пошла за Гленном к его машине, оглянулась – Саркофаг сидел в окошке второго этажа, глядя на нас.

Машина Сары-Джейн весело чирикнула и открылась, владелица положила в нее сумочку, села и уехала. Я стояла возле отрытой дверцы и провожала глазами ее хвостовые огни, пока они не свернули за угол. Гленн смотрел на меня, стоя у места водителя, положив руки на крышу машины. Карие глаза в свете уличных фонарей смотрели непроницаемо. – Каламак должен очень хорошо платить своим секретаршам, если они могут позволить себе такие машины, – сказал он негромко.

Я напряглась:

– Я точно знаю, что он им хорошо платит, – ответила я резко. Мне не понравился подтекст в его словах. – Она отлично знает свою работу. И у нее хватает денег посылать домой, чтобы ее родные жили королями по сравнению с другими работниками на ферме.

Он хмыкнул, открывая дверь. Я села, вздохнула, застегивая ремень и устраиваясь на кожаном сиденье. Вид из окна на темную стоянку нагонял тоску. Сара-Джейн мне не доверяет. Впрочем, с ее точки зрения, с чего бы ей мне доверять?

– Вы это принимаете близко к сердцу? – спросил Гленн, заводя машину.

– Ты думаешь, раз она ворлок, то не заслуживает помощи? – язвительно ответила я.

– Остыньте, я же не то имел в виду. – Покосившись на меня, он тронул машину с места. Перед тем, как включить передачу, он вывел обогреватель на полную, и прядь волос щекотала мне лицо. – Я только хотел сказать, что вы ведете себя так, будто от исхода дела зависит что-то лично для вас.

Я провела рукой по глазам:

– Извини тогда.

– Ничего, – ответил он так, будто понял. – Так что… – он замялся: – В чем все-таки дело?

Он выехал в поток машин, и при свете уличного фонаря я глянула на него, решая, хочу ли я быть с ним откровенной.