Дядя Айви и есть охотник на ведьм? И у него семь имен? Сколько же ему лет на самом деле?

– Алгалиарепт, покинь нас и не беспокой более этой ночью, – вдруг сказал Ник.

От улыбки демона меня мороз пробрал. – Не обещаю, – осклабился он и исчез. Книга из его руки стукнула о ковер, потом что-то невидимое соскользнуло с книжных полок. Я, потрясенная, слышала, как колотится у меня сердце. Что я Айви скажу? Как мне защититься от Пискари? В церкви я уже пряталась, и мне не понравилось.

– Погоди, – сказал Ник, дернув меня назад и не давая коснуться круга. Я посмотрела вслед за ним на холмик золы. – Он еще не ушел.

Невидимый Алгалиарепт выругался, и зола исчезла.

– Теперь можешь выходить, – вздохнул Ник. Может, он в этом деле искуснее, чем я думала.

С озабоченным и обеспокоенным видом Ник пошел задуть свечу и сел на край дивана, положив локти на колени и голову на руки.

– Пискари, – сказал он, обращаясь к ковру. – Почему не может быть у меня нормальной девушки, которой прятаться надо только от своего бывшего кавалера?

– Это ты у нас вызываешь демонов, – сказала я, все так же чувствуя подкашивающиеся колени. Ночь вдруг наполнилась угрозами. Шкаф без Ника стал просторнее, и меня не тянуло выходить.

– Мне надо вернуться в церковь, – сказала я, думая, что лучше бы мне свою старую койку вытащить в алтарь и лечь спать сегодня на заброшенном алтаре – сразу, как только позвоню Тренту. Он сказал, что этим займется. Займется. Я надеялась, это значит – прикончит Пискари. Пискари с законом не считается, так почему я должна? Я спросила свою совесть – она даже не пискнула.

Взяв куртку, я пошла к двери – мне хотелось побыстрее попасть к себе, в церковь. Завернуться в противоколдовское одеяло, украденное из снаряжения у Эддена, и устроиться в самой серединке моей Богом благословенной церкви.

– Мне нужно позвонить, – сказала я тупо, остановившись посреди гостиной.

– Тренту? – без необходимости спросил Ник, протягивая мне трубку радиотелефона.

Я набрала номер и сжала пальцы в кулак, чтобы унять дрожь. Трубку снял Джонатан, отозвался раздраженно и злобно. Я ругалась с ним, пока он не соединил меня с Трентом напрямую. Наконец раздался щелчок соединения, и струящийся голос Трента произнес с профессиональной интонацией:

– Добрый вечер, миз Морган.

– Это Пискари, – сказала я вместо приветствия.

Трент молчал целых пять секунд – я даже подумала, что он повесил трубку.

– Он вам сказал, что это Пискари убивает моих колдунов? – спросил Трент. Слышно было, как он щелкает пальцами, потом – отчетливый шорох пера по бумаге. Наверное, там с ним Квен.

Интонации безразличия, которым Трент пытался прикрыть свою озабоченность, ему не помогли.

– Я спросила, его ли послали убивать вас весной, и кто его призвал на эту работу, – ответила я, расхаживая по комнате. В животе у меня бурлило. – Я бы предложила вам после заката находиться на освященной земле. Вы же можете ходить по освященной земле? – спросила я, не зная, как с этим у эльфов.

– Не грубите, – ответил он. – У меня есть душа, как и у вас. Да, и спасибо вам. Как только вы подтвердите эту информацию, я пошлю курьера с вашим гонораром.

Я дернулась. Встретилась глазами с Ником.

– Подтвердить? То есть как это – подтвердить? Руки тряслись, я не могла с ними совладать.

– То, что вы мне сказали – это всего лишь совет. За советы я плачу только своему биржевому брокеру. Дайте мне доказательство, и Джонатан выпишет вам чек.

– Я только что вам его дала! – Я вскочила, сердце колотилось в груди. – Я только что говорила с этим растреклятым демоном, и он сказал, что он убивает ваших колдунов! Каких вам еще доказательств надо?

– Демона может вызвать еще кто-нибудь, миз Морган, не обязательно то же лицо. Если вы не спросили, не Пискари ли призвал его убивать колдунов, то все ваши слова – это общие соображения.

У меня дыхание перехватило, я встала к Нику спиной.

– Это было слишком дорого, – ответила я, понижая голос и поправляя рукой косу. – Но он напал на нас обоих по принуждению Пискари, и он признался в убийстве тех колдунов. – Этого мало. Чтобы идти с осиновым колом на мастера-вампира, мне нужны доказательства. И я бы предложил вам добыть их как можно быстрее.

– Вы меня хотите обжулить! – заорала я, оборачиваясь резко к зашторенному окну. Страх ушел, оставив место обиде и досаде. – А что такого? – скривилась я саркастически. – «Хаулерам» можно, Эддену можно, так почему вам нельзя?

– Я вас не обжуливаю, – ответил он, и от злости его голос из серого шелка стал серой сталью. – Но за кое-как сделанную работу платить не намерен. Как вы сами сказали, я плачу за результат, а не за этапы. Тем более не за общие рассуждения.

– Похоже, вы вообще не платите! Я вам говорю, что это Пискари, а за ваши вшивые двадцать тысяч долларов я не стану переться в логово многосотлетнего вампира и спрашивать, не он ли насылает демона убивать жителей Цинциннати.

– Если вы не хотите делать эту работу, то будьте любезны вернуть задаток.

Я повесила трубку.

Телефон у меня в руке нагрелся, и я осторожно положила его на каминную полку – чтобы не запустить его с размаха в стену.

– Отвези меня домой, пожалуйста, – попросила я сдавленным голосом.

Ник уставился на книжные полки, рукой пробегая по корешкам.

– Ник! – сказала я громче, злая и раздраженная. – Я действительно хочу домой.

– Сейчас, минутку, – пробормотал он рассеянно, не отрывая взгляда от книг.

– Ник! – рявкнула я, вцепившись в собственные локти. – Потом выберешь себе на ночь почитать чего-нибудь, я домой хочу!

Он повернулся с болезненным выражением на длинной физиономии:

– Он ее взял.

– Кого?

– Я думал, он говорит о книге, которую держит в руках. А он взял ту, которой ты пользовалась, когда сделала меня своим фамилиаром.

Я скривилась в гримасе:

– Ал написал книгу, как превращать людей в фамилиаров? Ну и пусть ею пользуется.

– Да нет, – ответил он с бледным вытянутым лицом. – Если он ее взял, как мы теперь снимем заклятие?

– Ой!

У меня тоже морда вытянулась. Об этом-то я и не подумала…

Услышав тихое тарахтение мотоцикла, я оторвала глаза от книги. Байк Киста. Я подтянула колени к подбородку, завернулась в одеяло и выключила лампу возле кровати. Черная полоса за приоткрытым цветным окном начинала сереть. Приехала Айви, и если Кист сейчас с ней зайдет в дом, я притворюсь спящей, пока он не уйдет.

Но мотоцикл стих разве что на секунду, и тут же поехал дальше по улице. Я посмотрела на светящиеся зеленые цифры часов. Четыре утра. Рано она сегодня.

Заложив книгу пальцем, я слушала шаги Айви по дорожке. Ко мне в комнату полз холодный предрассветный сентябрьский воздух. Будь я поумнее, я бы встала и закрыла окно; Айви наверняка включит отопление, когда войдет.

Я была благодарна всему святому что только есть на свете за то, что моя спальня попадает под правила освященной земли: всякой нечисти, вроде неживых вампиров, демонов и свекровей вход заказан. До самого восхода я в своей кровати в полной безопасности. Но насчет Киста все-таки надо побеспокоиться… хотя он меня не тронет, пока Айви жива. А если она станет мертвой, не тронет тем более.

Но все же в душе зашевелилось беспокойство, я закрыла книгу и положила ее на покрытый скатертью ящик, который у меня служил столом. Айви еще не вошла в дом. А приезжал точно Кист, это его мотоцикл я слышала сейчас.

Я слушала звук собственного сердца, ожидая услышать легкие шаги Айви или стук закрывающейся двери церкви. Но услышала только приглушенные холодным ночным воздухом звуки чьей-то рвоты.

– Айви! – шепнула я, сбрасывая одеяло.

Ежась от холода, я спрыгнула с кровати, сунула ноги в пушистые розовые тапки и вышла в коридор, но затормозила, будто меня дернули. Развернувшись, подошла к зеркалу, стала перебирать флаконы духов.