Я посмотрел на Крика.

— Кто вы такой и почему я уверен, что мне не понравится ответ?

— Может быть, ты экстрасенс, — сказал эльф с улыбкой и подмигнул.

Его очарование исчезло, как оборвавшаяся песня и казалось весь мир задрожал и собрался вновь, когда Лорд Крик уступил место настоящему эльфу и его истинной форме. Я думаю, мы все разинули рты, совсем чуть-чуть. Вместо типично высокого и стройного Лорда Крика перед нами стоял эльф почти вдвое выше любого из нас, с согнутой сутулой спиной, которая тянула одно плечо вниз и вперёд, оканчиваясь иссохшей рукой и когтистой ладонью. Остальная его фигура была гладкой и гибкой, как у танцора, но волосы были седыми, кожа цвета старой кости, а два изящных рога торчали из тяжёлого лба. Он носил шкуру из какого-то звериного меха, который сливался с его собственным волосатым торсом, а его ноги заканчивались раздвоенными копытами. Он был благороден, элегантен и почти невыносимо бесчеловечен. Он широко улыбнулся, его глубоко посаженные глаза были полны озорства.

— Конечно сказал я. Мне следовало догадаться. Единственный эльф, который не идеален. Пак.

— В самом деле, — сказал он холодным, мелодичным голосом. — Кто ещё, кроме меня, — дикого, пятнистого ночного бродяги, мог свободно пройти между двумя эльфийскими Дворами и не присягнуть ни одному из них? Любим обоими, никому не доверяю, умею говорить и слышать то, что не дано знать другим эльфам.

Я — Пак, известный весельчак, странник Тёмной Стороны и я закружил вас всех в сладком и весёлом танце, чтобы исполнить собственное желание. У меня нет мирного договора, — Лорд Уокер. Я к нему не причастен. Он есть, у другого эльфа, менее известного, но великого мастера и он прошёл тихо и незаметно через Тёмную Сторону, скрытый и защищённый самым мощным заклинанием, в то время, как я был, так хорошо виден рядом с печально известным Джоном Тейлором, удерживая ваше внимание всё это время. Тот другой эльф уже прошёл через врата Остермана с мирным договором и моя роль в этой игре закончена.

Искусный Уокер и его всеобъемлющая неудача.

Уокер долго обдумывал это, пока я в очередной раз напоминал себе, — никогда не доверять эльфам.

— Я всё равно могу тебя пристрелить, — сказал Уокер. — Хотя бы на общих основаниях.

— Ты можешь попробовать, — сказал Пак. — Но даже если ты каким-то образом добьешься успеха, ты лишь обеспечишь единственную общую цель, которая объединит всех эльфов для войны с Тёмной Стороной. Может быть, я и не совершен, но я всё ещё Королевская особа и оскорбление, нанесенное мне, — это оскорбление для всех фейри.

— М…да, убирайтесь отсюда, — сказал Уокер, слегка улыбаясь. — Прежде чем я вас всех арестую, — за тунеядство.

Он повернулся спиной и зашагал прочь, махнув своим солдатам следовать за ним. Мне захотелось крикнуть им вслед, — кто будет разбирать их чёртову баррикаду? но я решил, что на сегодня мне уже достаточно повезло. Я повернулся к Паку.

— Я действительно не люблю эльфов, — сказал я.

— А ты и не должен, — сказал Пак. — Просто восхищайтесь нашей хитростью и будьте ослеплены нашим великолепием.

— Хочешь пощёчину? сказал я.

— Никогда не доверяй эльфам, — сказала Мисс Судьба. — Они всегда имеют свою собственную повестку дня.

— Ну да, конечно, — сказал Пак.

— Вот именно, — сказала Мисс Судьба. — Я ухожу отсюда. Я позволила моей прекрасной машине быть испорченной из-за тебя! Я рисковала своей жизнью ради тебя!

— Конечно, — сказал Пак. — Для этого и существуют люди.

На мгновение я действительно подумал, что мне придётся встать между ними. Мисс Судьба сердито посмотрела на меня.

— Я буду ждать своей доли от вашего гонорара. И в следующий раз, когда тебе понадобится машина, позвони кому-нибудь ещё.

Она протопала обратно к Фатемобилю, прыгнула через пролом, где раньше была дверь, чтобы протиснуться за руль, завела двигатель и с рёвом унеслась прочь. Я задумчиво посмотрел на Пака.

— Итак, — сказал я. — Вот мы и прибыли. Миссия выполнена, более, или менее. А теперь скажи мне, о чём шла речь.

— Что-то плохое приближается к Тёмной Стороне, — сказал Пак и что-то было в его глазах, в его голосе. Если бы он не был эльфом, я бы сказал, что он боится.

— Что-то очень старое и очень древнее. Вы узнаете имя, когда я его назову, но, поверьте мне, — это не то, что вы думаете и никогда им не было.

Ты должен найти его и сделать своим, — Джон Тейлор, или всё, что вы сделали, будет напрасным.

— Но почему? сказал я. — Что будет дальше? В чём дело, чёрт бы тебя побрал?

Он наклонился вперёд, чтобы прошептать имя.

— Экскалибур.

Я направился к дому, на метро. Должно быть, я выглядел раздражённым более чем обычно, потому что все расступались. Несколько охранников Уокера всё ещё торчали у входа на станцию, но они старались смотреть в другую сторону. Кончилось тем, что я сидел в одиночестве, предаваясь спокойным размышлениям. По крайней мере, поезда на Тёмной Стороне всегда приходят вовремя. Предположительно потому, что если Поезд действительно прибывает с опозданием, администратор расцепляет состав на части и стреляет в него, чтобы привести все остальные поезда в должным образом мотивированное состояние ума.

Мне всё ещё не хотелось возвращаться домой, поэтому я пошёл в «Странных Парней», самый старый бар в мире, где все знают твою игру. Не самый грязный бар в мире, но чертовски к этому близкий. Это была просто ещё одна ночь в «Странных Парнях».

Ведьмы Уокинга вышли на девичник, напившись на поминках матушки-игуменьи и обновив закуски в баре, они бегали по бару взад и вперёд, кто-то напоил водяную ведьму Харпендена — подкрался сзади к её жидкой форме и впрыснул ей шприцем лошадиную дозу чистого джина. Можно было даже видеть, как по её телу пробегает рябь, когда она хихикает, покачиваясь между столиками, разбрызгивая мимоходом напитки. За другим столом два смутно напоминающих гуманоидов робота из какой-то будущей временной линии сосали батарейки и пердели статикой.

Молодая женщина, на которой было слишком много косметики, оплакивала своего демонического любовника, потому что он только что бросил её и ушёл с её лучшей подругой. Каменный херувим с соседнего кладбища проверял свои вложения в «Файнэншл таймс» и часто хмурился. Недавно возрождённый вампир печально сидел за боковым столиком, уставившись на бокал вина перед собой, вина, которое он заказал, но не смог выпить. Он говорил всем, — кто его слушал, что не хотел возвращаться вампиром, что он так старался не возвращаться… но ему было так скучно просто лежать в гробу. И вот он здесь, в похоронной одежде, всё ещё цепляющейся за хороший костюм, в котором они похоронили его, в попытке примириться со всеми обычными, повседневными вещами, которые он никогда больше не сможет делать.

Ему не нужно было волноваться. Если он будет продолжать жалеть себя достаточно долго, кто-нибудь воткнет в него кол, хотя бы для того, чтобы заткнуть ему рот.

Я облокотился на стойку и ждал, когда бармен подойдет, чтобы обслужить меня. Алекс Морриси владел и управлял «Странными Парнями» и не любил, когда его торопят. В данный момент он был занят с низшим норвежским божеством на другом конце длинного бара и прилагал много усилий, чтобы игнорировать меня, но я уже привык к этому. Это был его мелкий способ напомнить мне, что я всё ещё не расплатился по счёту в баре.

Рядом со мной на барной стойке коротко дрогнул и приподнялся цилиндр, затем появилась бледная изящная рука, жалобно помахивая пустым стаканом, прося налить ещё. Волшебник был там уже некоторое время и мы всё ещё не придумали, как его вытащить, — чёрт, тот кролик был реально злым кроликом…

Никогда не делайте волшебных трюков с дрянью. Дальше, вниз по бару, две своевольные сестры в белых одеждах из ордена Святого Стронция, напротив светящихся коктейлей Half-Life, и все остальные давали им достаточно свободного места… Любой другой бар наложил бы на них мораторий, но Алекс любил, чтобы они были рядом, чтобы вовремя облучить старую еду в баре.