– Я сама всё подогрею, – поняла девушка и подала девочке руку. – Фрейя, идем.

– Но мама!..

– Даже если тьен следователь обвинит меня в убийстве, я не уеду, обещаю. Для начала ему потребуются доказательства. Поэтому не волнуйся, я никуда не денусь.

Кайла протянула забинтованную руку, и Фрейя с отчаянием сжала ей пальцы, не желая уходить. Ушла, конечно. Рейн давно понял, что спорить с хозяйкой отеля бесполезно.

С уходом Фрейи в комнате стало очень тихо. Кайла потеребила перебинтованной рукой лацкан пиджака, выдохнула, как перед прыжком в ледяную воду, и неловким движением сбросила его с плеч.

– Только не пугайся того, что увидишь, – предупредила она и повернулась к нему боком. Ночная рубашка была распорота и разорвана, а кожа и металлический позвоночник под ней заляпаны кровью.

– Как это случилось?

Рейн опустился перед софой на одно колено. Чертовски неудобная поза, а с протезами неудобная вдвойне, зато можно всё рассмотреть. Он раздвинул порванную ткань и провел ладонью над спиной Кайлы, не касаясь кожи: магия деликатнее его рук.

Выглядело хуже, чем было на самом деле. В одном месте металлический позвонок выбило, в другом на нем осталась глубокая борозда.

– Ланти перерезала Рюдигеру горло, а обвинила птицелюдов. Когда я не поверила, она решила прикончить за компанию и меня, – сухо рассказывала Кайла, замирая и прерываясь каждый раз, когда его пальцы случайно дотрагивались до кожи. – Только кто поверит, что неуклюжая горничная способна на убийство?

– Неуклюжая?

– В определенной степени. Из окна Ланти выпала сама, иначе вполне могла закончить начатое.

– Сама?

– Не без помощи Кроу, – нехотя добавила Кайла. – Она мертва. И нет, я не сожалею.

– И не должна. Потерпи. – Рейн нажал на выбитый позвонок, пытаясь понять, как лучше его вправить.

Слышать всхлип Кайлы сквозь стиснутые зубы было невыносимо. Ей наверняка больно, хоть она старается не показывать виду.

– Что, доктор, не только ты железный? – хмыкнула она, чтобы скрыть стон, и тут же ойкнула, когда Рейн, разобравшись, резко вправил позвонок. Кусочек ее протеза щелкнул и встал на место.

– Проверь.

Кайла повела плечами, сначала осторожно, затем увереннее. Попробовала пошевелиться, прогнуться в спине.

– Эй! – остановил ее Рейн. Проверять надо в разумных пределах.

Кайла снова замерла.

– Второй позвонок сильно поврежден? – спросила она напряженно.

– Царапина, глубокая, – честно перепроверил Рейн.

Можно было попробовать восстановить, но работать магией с металлом непросто – филигранный труд, и он боялся напортачить.

– Ладно, – успокоилась Кайла и повернула голову к окну, едва шевельнув пальцами.

Ворон появился в черном сгустке тумана и выглядел взъерошенным, несколько перьев были выдраны. В этот раз он не ёрничал и позволил Кайле привязать к лапе записку.

– Кроу, прости, я знаю, что ты устал, но найди Хорга.

Ворон потерся головой о ее руку и с карканьем вылетел в окно. Кайла неловко накинула пиджак обратно на плечи, а Рейн вздохнул и снял его, подошел к платяному шкафу, перебирая вещи.

– Это пиджак Беннета, – почему-то решила объясниться женщина.

– Угу.

Рейн достал темную плотную шаль и вернулся к ней. На этот раз не магическая энергия, а он сам провел пальцами по позвоночнику. Кайла вскинулась и замерла. Доктор накинул шаль ей на плечи и повязал кисточки, чтобы шаль не разошлась.

– Меня могут обвинить в убийстве, – призналась женщина.

– Я не позволю, – серьезно пообещал Рейн и взялся за бинты и ее правую руку прежде, чем она успела сказать что-то еще.

***

Провести время с Кайлой было прекрасно, но два трупа в доме убивали всю романтику. Зато на рабочий лад настраивали отлично: будто оказался в родном морге с утра пораньше, когда коллеги не добрались до управления и вокруг царит благословенная тишина. Рейн выпросил на кухне крепкий кофе и, убедившись, что в отеле никто не поднял панику, а лишь шушукался по углам, отправился осматривать трупы. Хотелось сделать собственные выводы до приезда следователя.

Доктор направился к комнате Рюдигера, но темноволосый страж – кажется, его звали Лезар, – хмуро предупредил:

– Посторонним сюда нельзя. Что вы здесь делаете?

Надо же, не побоялся его остановить. Правда, Рейн все равно прошел мимо, проигнорировав возмущенный оклик мальчишки.

– Не мешай ему, – сказал подчиненному Беннет, дежуривший там же, и обратился уже к доктору: – Я вызвал Фертана. Он скоро будет.

– Что значит «не мешай»? Посторонних здесь быть не должно, – раздался недовольный голос из глубины комнаты. Это сидящий за столом Луис оторвался от вытащенных из шкатулки бумаг. Целый ворох писем и векселей. Возможно, мужчина искал причины убийства или воспользовался моментом, чтобы убедиться в махинациях Рюдигера. В отеле ходили слухи, что нынешний управляющий нечист на руку. – Почему вы тут, тьен Гарт? Это личное дело нашей семьи.

– Кайла попросила.

Рейн не стал добавлять, что она пришла бы сама. Трупов Кайла не боялась, в отличие от скандала. А судя по реакции Луиса, скандала она опасалась вполне оправданно – он скривился, будто проглотил лимон. Неужели верил, что жена способна на убийство?

Но причина недовольства крылась в другом.

– Кайла… Вы так легко называете ее по имени. – Луис и не думал скрывать недовольства. – Что ж, заходите. Беннет, – мужчина выразительно посмотрел на начальника охраны, словно указывая, чтобы с доктора не спускали глаз.

Работать под чужими взглядами было не в новинку: в морг частенько засылали стажеров, отсеивали самых пугливых, а заодно выявляли психически нездоровых. Те, кто падал в обморок от вида крови, встречались куда чаще потенциальных маньяков. Вот младший Коллинс наверняка не прошел бы – заскочив в комнату, он побледнел от одного вида трупа с перерезанным горлом и выскочил вон. Что за неженок берут в отдел? А ведь десять лет назад всех стажеров заставляли вместе с наставниками выезжать на место преступления, и чаще всего именно мальчишкам доставалась вся грязная работа.

Надев перчатки, Рейн неторопливо и обстоятельно изучил подсохшие бурые капли на стене и одежде убитого. Не похоже, что Рюдигер собирался куда-то уходить. Он лежал босой, рубашка была застегнута всего на пару пуговиц. Если представить траекторию удара, то горло перерезали снизу, глубоким косым ударом. Из-за морщинистой кожи рана вышла неровной, с зубообразными краями. Чтобы получился такой разрез, по росту убийца должен быть гораздо ниже убитого. Вероятное орудие убийства валялось неподалеку, и Рейн обратил внимание на лезвие – изогнутый нож больше подходил для низкорослых алазийцев, чем для жителей Анвенты. Зато под маленькую женскую ладонь ложился отлично.

Для Кайлы это нехорошо. Они с Ланти были одного роста, комплекции тоже. Другое дело, что Рюдигеру нанесли одну-единственную рану, причем смертельную, что может говорить о профессионализме убийцы, а в этом хозяйку отеля, как ни старайся, сложно заподозрить. В состоянии аффекта она скорее бы нанесла несколько колотых ран, чем хладнокровно перерезала кому-то горло. К тому же ее саму поранили. Самостоятельно себе такие раны не оставишь – Кайла правша, направление будет другим. А вот доказать, что она невиновна и в смерти Ланти тоже, будет сложнее, к тому же статью за превышение необходимой самообороны никто не отменял – два года тюремного заключения или домашний арест с нехилым штрафом.

Доктор не поленился и спустился во двор, не обращая внимания на безмолвную тень за спиной: Беннет по приказу начальства следовал за ним. Дождь и не думал заканчиваться. Может, и к лучшему – по крайней мере, рядом с трупом не толпились любопытные. Тело Ланти накрыли простыней, успевшей пропитаться дождем и кровью. Честно сказать, горничная выглядела куда хуже Рюдигера. Выпав из окна, она разбила голову о камни и умерла в считанные минуты.

Повреждений на ладонях, как часто бывает при самообороне, у нее не было.