Минта поморщилась. Это был далеко не самый приятный разговор в ее жизни. Хоть и не худший: от некоторых прошлых «бесед» у нее остались шрамы на теле. Но вчера муж пытался сдерживаться и не спорил, и спасибо, что не предлагал начать всё сначала. Он даже согласился молчать о птицелюдах. Впрочем, расскажи он, никто не поверил бы.

Луис спросил только одно: кто была его жена, Минта или Кайла?

«Разве имеет значение, если мы всё равно разведемся», – уточнила она как можно равнодушнее, и Луис поставил на бумагах размашистую подпись.

– Он дал мне развод и собирается уехать в столицу. Я не стану скучать, – скупо ответила Минта.

– А что насчет Эмиля? Будешь его искать? – Кайла перевернулась на бок, обеспокоенно посмотрев на сестру.

– Нет. Я сыта любовью по горло. Буду восстанавливать репутацию отеля и разгребать, что натворил Рюдигер.

Кайла слышала от Ильмана, что работы им предстояло море. К тому же Минта десять лет добивалась любви мужчины. Вполне логично, что теперь хотела, чтобы первой полюбили ее.

– Пообещай мне кое-что, – посерьезнела Кайла.

– Что?

– Ты будешь счастлива. Выкинешь из головы всю эту глупость и начнешь жить за себя. – Она несколько раз несильно ткнула пальцем в лоб сестры, словно записывая правило. – За себя я проживу сама. Хорошо?

– Д-да.

Минта разревелась, обняв ее за шею, и Кайла задрала голову, смаргивая собственные слезы. Да что ж такое! Она ведь не собиралась сегодня плакать. Дома она определенно становилась излишне сентиментальной.

Хорг вернулся за ней вовремя. Кайла успела принять спокойный и независимый вид и даже договориться с Минтой, как держать связь. От столицы до Ансельма расстояние было немаленькое, но ведь магические кристаллы и вестников никто не отменял.

– Не будешь прощаться с Фрейей? Она завтра в пансион уедет, – остановила ее Минта, когда Кайла уже шагнула на балкон к ожидающему ее птицелюду.

– Лучше напишу ей в пансион, – помедлив с ответом, качнула головой Кайла. Будить ребенка для кратких объятий и сонного непонимания, что происходит – нет, этого она точно не хотела. – И мы всегда сможем увидеться в столице летом, на каникулах. Вы ведь приедете меня навестить? Твоя дочь… чудесная, честно.

– Напоминает тебя в детстве, да? – улыбнулась сестра.

– Очень, – согласилась Кайла.

Она совсем недавно узнала Фрейю, но это была еще одна ниточка, привязывающая ее к Вороньему гнезду. А уезжать и без того было непросто.

Беннет вызвался подвезти его до вокзала. Старый паромобиль подлатали, он скрипел и грозил развалиться на части на каждом повороте, но не иначе как чудом добрался до места. Вокзал встретил всё тем же застарелым запахом, сыростью и гвалтом. Поезд уже стоял на перроне, пассажиры торопились сесть, а малышня носилась у взрослых под ногами, глазея на железную махину.

Беннет помялся у паромобиля, не зная, то ли проводить уезжающего гостя до поезда, то ли просто пожелать счастливого пути.

– Дальше я сам, – разрешил его сомнения Рейн, забирая немногочисленный багаж.

Вещей у доктора не прибавилось. Разве что кулек сладостей для Квона и Бениты да подаренная Кайлой трость. Книги Рейн решил оставить в гостинице для будущих гостей – не признаваться же, что за столь короткий и насыщенный отпуск скупил и прочитал все приключения удачливого сыщика Ривернейна?

– Передавайте наилучшие пожелания тьенне Абель и постояльцам.

– А вы… – Беннет замялся, но всё-таки закончил с самым серьезным видом: – Позаботьтесь о нашей госпоже.

Рейн приподнял бровь и ничего не ответил. Кажется, правду о сестрах знало больше людей, чем они думали.

Купе было свободно. Рейн оставил вещи и вышел на перрон, в нетерпении поглядывая на часы. Время шло. Кайлы не было, и он заволновался.

Она обещала, что доберется до поезда сама. Было бы странно, дожидайся она их где-то по дороге в лесу, но он все равно не мог избавиться от страха, что Кайла не приедет. Что в последний момент решит, что жизнь в городе не для нее. Рейн сжал трость и вытер вспотевший лоб платком. Он чересчур волновался из-за ее отсутствия.

Платформа опустела. Поезд стоял на станции почти час, тут даже самые терпеливые успели попрощаться и разойтись. Разве что молоденькие парочки никак не разжимали объятий, но когда поезд издал предупреждающий гудок, им волей-неволей пришлось расстаться.

– Тьен, вы садитесь? – окликнул его проводник, сухощавый мужчина с равнодушным взглядом.

Рейн зашел в купе. Он до последнего ждал, что Кайла появится на перроне. Она ведь сказала, что будет рядом, но даже не пришла проводить! И как ее понимать?

Признаться, больше всего он хотел выкинуть собственные вещи из вагона и остаться на станции, но… Он уважал выбор Кайлы, каким бы тот ни был. Если она решила не уезжать, он мог просто вернуться сюда на следующий год. И через год, снова и снова, чтобы рано или поздно быть вместе.

Поезд отправился со станции, издав прощальный гудок, и Рейн задернул шторку. Закрыл глаза, откинул голову, стараясь ни о чем не думать. Он был уверен, что птицелюды не позволят случиться с ней ничему плохому. У него будет время узнать, почему она передумала.

– Проверка документов, – постучался в купе проводник, мельком посмотрел его билет, сверил удостоверение. – А ваша спутница, тьен?

Забавно, что такая простая фраза могла причинить столько боли.

– Я еду один, – скрипнул зубами Рейн.

Проводник пролистнул записи.

– Да нет, с вами точно женщина едет. Она садилась в поезд, у меня отмечено. Тьенна… Тьен Гарт, это совсем не смешно! Где ваша жена? Мне надо проверить документы!

– Жена?

Дверь открылась, и в купе, окутанная ароматом горных трав, зашла женщина. Вернее, сначала появилась накрытая черным платком клетка, а за ней ее хозяйка, с трудом балансируя с клеткой и саквояжем.

– Простите, задержалась. – Кайла поставила клетку на стол и очаровательно улыбнулась проводнику, вгоняя в краску неподкупного на вид мужчину. – Кроу никак не мог успокоиться. Первый раз путешествует. – Она приподняла платок, что-то шепча отвернувшемуся от нее ворону.

Проводник кашлянул и деланно нахмурил брови.

– Тьенна Гарт, вы ведь оформили разрешение на перевоз домашних животных?

– Разумеется, – продолжая улыбаться, Кайла положила перед ним грамоту.

Проводник удостоверился, что всё хорошо, и вышел из купе.

– Уф, хорошо, что он не стал проверять мои документы. Я и сама их еще не видела. Только-только забрала у Наби, она едва к поезду успела. И клетку для Кроу забрала. Все-таки далеко ехать…

Дождавшись, когда шаги в коридоре стихнут, Кайла буквально рухнула на сиденье напротив. Скинула туфли и вытащила из саквояжа тонкую папку с бумагами. Полюбовалась на новенькие документы и запоздало сообразила, что Рейн всё это время молчал.

– Тьенна Гарт? – переспросил он, когда она выглянула из-за папки с виноватым и одновременно ожидающим видом.

С суровым выражением на лице он перестарался. Кайла судорожно сжала документы в руках.

– Тебе не нравится? Мне пришлось отказаться от своей фамилии. И я подумала, раз всё к этому идет, я могу взять твою пораньше. А то потом вся эта бумажная волокита… Или ты против?

Поезд набирал скорость.

– Не молчи, пожалуйста.

«Я хотел спросить сам», – досадуя, что она в очередной раз поступила по-своему, мог бы ответить Рейн, но Кайла бросила папку на стол и оказалась у него на коленях.

– Если что, я согласна, – бесхитростно призналась она и наклонилась к нему.

Это был весомый аргумент для прекращения любого спора. Пока Рейн не научился противиться ее обаянию и ни капли не жалел об этом. В конце концов, у них вся жизнь впереди…

Неделю спустя.

Рабочий день подошёл к концу, и Квон надеялся, что сегодня не задержится. Бенита в последнее время уставала и старалась не засиживаться допоздна, а ее настроение менялось несколько раз на дню. Ему отчего-то сложно было читать ее эмоции: будто одно чувство накладывалось на другое. А вчера она отругала его из-за недогадливости. Он даже подумал, не пытается ли Бенита отделаться от него, но прямой вопрос был встречен таким искренним возмущением и бурным доказательством обратного, что детектив проникся и больше глупостями голову не забивал. Наверное, предсвадебный мандраж. Им обоим стоило отдохнуть, пока не приехали дражайшие родственники. А они обещали быть на следующей неделе.