Ей хотелось проводить время с Рейном Гартом, даже если это сулило в будущем большие проблемы.

Краска облупилась? Да на этом корыте ехать опаснее, чем на телеге!

Рейн с трудом завел паромобиль, прислушался к звуку умирающего двигателя и покачал головой: он, конечно, был магом, но не чудотворцем, чтобы реанимировать такое чудо техники.

– Совсем дохлый, да? Бедолага, отработал свое.

Кайла, сидящая рядом в нетерпении, когда же они поедут, похлопала паромобиль по приборной панели, случайно включив клаксон. Вжалась в сиденье, когда он загудел, и больше руками не размахивала.

– Не доедет, – вынес вердикт Рейн. Он мог заставить паромобиль завестись и какое-то время тянуть его с помощью магии, но… Доктор не случайно пять лет как работал патологоанатомом: если что-то умерло, то живым обратно не станет.

– Тогда пересаживаемся, – что-то решила про себя спутница и первой выбралась из машины.

Ключей от второго паромобиля у нее не нашлось. Это Рейн понял по вскрытому замку и брошенному на отель быстрому взгляду: не покажется ли Луис. Впрочем, чувства вины из-за столь бесцеремонного грабежа Кайла вроде бы не испытывала.

Преступление сближает. По крайней мере, когда она повернулась к нему в следующий раз, обратилась без уважительного и поднадоевшего «тьен Гарт», с заговорщической улыбкой.

– Ты сможешь завести ее без ключа?

– Попробую, – сорвалось с языка прежде, чем Рейн успел подумать.

Вместо того чтобы образумить ее – благовоспитанную тьенну, хозяйку отеля и любящую жену, Рейн повел себя как мальчишка, красуясь перед дамой. Но посыпать голову пеплом было поздно. Паромобиль завелся, и они выехали со двора.

Дорога к Ансельму показалась куда короче, чем в отель. Может, потому что Рейн сам был за рулем. Давненько он не водил: в столице его чаще всего возил кто-то из стажеров или Квон – их с невестой паромобиль был рычащим раритетом, но пыхтел помаленьку. Здесь же езда доставляла сплошное удовольствие: на ровных участках можно было разогнаться, а машина слушалась легчайшего касания руля. К тому же повезло с погодой: солнце скрылось за облаками и не слепило в лобовое стекло, а дождь, способный размыть горные дороги, еще не начался. «Хорошо бы, до вечера так продержалось», – невольно подумал Рейн, поглядывая на небо. Ехать по скользким камням было сомнительным удовольствием.

– Вы меня у рынка высадите, а дальше я сама пройдусь. Там недалеко, – попросила Кайла, снова перейдя на формальную речь. – Я вернусь сама, так что не ждите.

– Ты, – не сдержался доктор.

– Ты? – не поняла она, к чему это сказано.

– Рейн. Подожду.

Как-никак он поучаствовал с ней в угоне паромобиля и заслужил хотя бы называться по имени.

– Хорошо, Рейн, – имя слетело с ее губ с такой непринужденностью, будто она тысячу раз произносила его раньше.

На ее широкую улыбку хотелось ответить тем же, но, увы, его оскал был слишком страшным и скорее напугал бы. Да и улыбаться он мог лишь одной стороной лица.

Почему Кайла с ним так мила? Не отшатывается, не отводит взгляд...

Рейн мог притворяться сколько угодно, что она ему не очень-то интересна, но все же он оставался мужчиной. Не старым еще мужчиной, с вполне нормальными желаниями и потребностями, а потому мог истолковать ее улыбку превратно. Каждый раз, когда она брала его за руку, заговаривала с ним или смеялась, ему приходилось напоминать себе, кто он. Железный доктор, которым только детей пугать. Их вариант сказки о красавице и чудовище априори не мог закончиться хорошо – его роза давно сбросила все лепестки и засохла. Рейн не мог измениться и стать нормальным.

Доктор оставил Кайлу у рыночной площади, как она и просила, договорившись встретиться на том же месте после полудня. После тихой горной дороги городской шум оглушил: тарахтели паромобили, перекрикивались лоточники, галдели покупатели и просто зеваки, одуряюще пахло жареными орехами и пенным квасом. Длинные торговые ряды, казалось, занимают всё свободное пространство. Кайла затерялась в них быстрее, чем Рейн предложил сопроводить ее до места. И куда она, собственно, направилась? Он смутно помнил город. Ратуша находилась западнее, полицейский участок – к югу в двух кварталах.

Впрочем, наверняка у нее было, к кому заглянуть в гости. Это Рейн бывал здесь лишь проездом в редких увольнительных, когда ребята отправлялись повеселиться. Или по не столь приятному поводу, сопровождая раненых в лечебницу.

И что теперь делать? Стоило, наверное, отправить вестников Квону и Вистону, предупредить, что доехал без хлопот. А после зайти в местный книжный. Рейн не собирался скупать все книги Окфорда Ривернейна – от одной мысли, что Квон найдет их у него дома, передергивало. Но «Дело о пустом саквояже» было почти дочитано, а других историй с собой не было.

Проехать на машине по центру было невозможно: узкие улочки превратили часть города в пешеходную зону, и Рейн оставил паромобиль на парковке. Один ушлый делец выделил под нее целую площадку, где можно было поставить любой транспорт и не бояться за его сохранность. Наверное, Рейн смог бы сломать нехитрую магическую защиту, но сомневался, что местные маги промышляют угоном карет и паромобилей. А против обычных мошенников и магического контура достаточно. Хотя было бы смешно, уведи у них машину после того, как они сами забрали ее без спросу!

Книжный магазин нашелся раньше, чем почта. Бумаги и писчих принадлежностей в нем было гораздо больше, чем книг, но и при скудном выборе можно найти жемчужину.

– Рейн? Рейнхольд Гарт? – окликнул его грубый голос, когда он оплачивал несколько детективов.

Обладатель голоса – высокий, плотного телосложения мужчина с намечающимся брюшком и густой черной бородой, широко заулыбался и направился к доктору. За ним, как привязанный, бежал мальчишка лет семи, прижимая к груди церу – восковую табличку для письма.

– Поверить не могу, это действительно ты! Хорошо выглядишь. – На протезы неожиданный собеседник даже внимания не обратил. Догадавшись, что Рейн его не узнал, он поспешно добавил: – Это же я, Стеф! Мы вместе служили на границе.

Стеф? Рейн окинул внимательным взглядом стоящего перед ним крупного мужчину, пытаясь соотнести его с тем молодым заносчивым лейтенантом, поступившим на службу. Стеф из его воспоминаний не слишком-то любил общаться с остальными, а доктора, наверное, помнил оттого, что Рейн пару раз его штопал. Стефу повезло, с троллями он не встретился – парня перевели в другой отряд за пару месяцев до случившегося. То ли руку он сломал, то ли ногу.

– А, я понял! – словно прочитал его мысли мужчина. – Я уже давно не тот засранец, который считал, что есть одна жизнь – в столице, а остальное – полное… Кхм, – тут он проглотил остаток фразы, покосившись на сына. – Кстати, это мой старшенький, Ламберт. Напросился сегодня со мной в книжный. Начали его грамоте учить, такой шустрый – уже всё что можно исписал. Поздоровайся с дядей, – легонько хлопнул он его по затылку.

– Здравствуйте! – послушно поклонился Рейну мальчишка, глядя на него во все глаза. В отличие от многих взрослых, он железного доктора совершенно не боялся.

– Слушай, а давай в паб? – предложил Стеф. – Посидим, как в старые добрые времена, выпьем по стакану потина. Ух, и ядреный его гонят!

– За рулем.

– Тогда ты кофе выпьешь, – нашелся бывший сослуживец. – Кофе тоже отличный варят.

Рейн не стал искать причины для отказа. Да и не хотел: времени у него было предостаточно, не слоняться же по городу без дела. А Стеф мог немного прояснить его туманное прошлое.

– Ну вот и отлично, – просиял бывший вояка. – Только сына домой отведу, тут близко. А то в прошлый раз задержались, жена лютовала. Ну, и разговоры наши не для детских ушей. Идем! Сначала домой, а потом в паб, там и поболтаем.

***

Паб «Ржавый гвоздь» пустовал. Несколько одиночек-посетителей не в счет: наплыва приезжих, которые могли обеспечить паб работой, в городе видно не было. Да и не сезон – охотники предпочитали приезжать в Ансельм летом, ведь ранней весной и горы опаснее, и зверье злее.