Фрейя, в отличие от нее тогда, смогла сдержаться. Только отступила на шаг и низко опустила голову.

– Простите, мама, – голос прозвучал глухо и равнодушно. Слишком равнодушно для той, что еще минуту назад плакала навзрыд.

– Поедем домой. Ты, наверное, устала с дороги, – смягчилась Кайла и потрепала ее по макушке, остро мучаясь оттого, что не может передать и толику материнской любви.

Нет, долго она эту игру не вытянет! Пусть Минта возвращается к своей обычной жизни, Кайла сделает всё возможное, чтобы это случилось как можно скорее.

В холле было непривычно шумно. Прислуга надраивала светильники, снимала шторы, Рюдигер прикрикивал на всех и вся, пытался командовать, но больше мешал. Не участвовали в приготовлениях только постояльцы, но и они то и дело появлялись в холле: посмотреть, как продвигается работа.

– Побере…

Рейн поймал накренившийся шкаф, удерживая его металлической рукой. Ланти, решившая протереть пыль с верхних полок, ойкнула и виновато покосилась на него. Беннет поспешно подхватил шкаф, прокряхтев от натуги: не ожидал, что он окажется таким тяжелым, ведь доктор держал и не морщился.

– И какая муха Луиса укусила? – в сердцах пожаловался он.

– А что случилось?

Рейн на всякий случай подстраховал его, пока горничная вытерла пыль, затем шкаф установили обратно.

– Сегодня приезжает Фрейя, хозяйская дочка. Луис потребовал, чтобы к возвращению всё сияло, вот в отеле и переполох, – передыхая, пояснил Беннет, а у Рейна кольнуло сердце. Он не знал, что у Кайлы есть дочь. Похоже, он многого о ней не знал. – Дафна с самого утра на кухне, готовит ее любимые вафли и шоколадный торт, а остальные заняты уборкой. Обычно Фрейя только на каникулах дома бывает. Слышал, Луис ее сам вызвал, чтобы с матерью повидалась. Это записать куда-то надо!

– Почему?

Он постарался, чтобы вопрос прозвучал как можно равнодушнее. Видно было, что посплетничать Беннет не прочь. Чтобы не выглядеть лентяем, охранник переставил вазочку с цветами, а после охотно пояснил:

– Хозяйка в ней души не чает. А вот господин Луис… Тут сложнее. Он ведь хотел наследника, а родилась девочка, слабенькая, да еще и с травмой. Мы до года не знали, выживет Фрейя или нет. И хозяйка после родов долго болела, едва выкарабкалась из Пустоши. Целители предупредили, что вторые роды она может не пережить. Какой уж тут сын!

– Хватит трепаться, – прикрикнул на него проходящий мимо Рюдигер.

Беннет закатил глаза и подхватил стол, перетаскивая его ближе к центру зала. Рейн взялся помогать, желая услышать историю до конца, и Беннет продолжил, но немного тише:

– В общем, Фрейя единственная наследница. Но так скажу, может, и к лучшему. На отца она характером совершенно не похожа, а господин Луис – так себе делец!

– А… Сколько ей? – сумел совладать с голосом Рейн. На мгновение пронеслась дикая мысль, что это могла быть их…

– Девять. Такая егоза, вся в мать! – Беннет широко улыбнулся, наверняка вспоминая ее проказы.

Рейн лишь вздохнул. Все-таки глупо было думать о таком. Он служил на границе семь лет назад, тогда же познакомился с Кайлой. Пусть их роман был коротким, вряд ли она стала бы скрывать от него ребенка. Рейн не отказался бы помогать с малышкой и финансово, даже вернись Кайла к мужу! Хотя кого он обманывал? Если бы у них был ребенок, он не позволил бы ей остаться с Луисом. И даже без ребенка…

Рейн стиснул пальцы. С утра из-за Аланды они не успели объясниться, и рой вопросов жужжал у него в голове. Почему Кайла притворялась пастушкой? Искала утешения в чужих объятиях? Их отношения с Луисом нельзя было назвать идеальными, но неужели они были такими с самого начала?..

Охранник покосился на него и не сдержался, словно прочитал его мысли:

– Давайте по-честному, док. Я вижу, что вам нравится Кайла. В последнее время вы много времени проводите вместе: ездите в город, ходите на прогулки. Даже сегодня утром были вдвоем. Не мое это дело, где и во сколько вы встретились, я в хозяйскую постель нос совать не буду… Но поймите, вы для Кайлы отдушина на время ссоры. Она любит своего мужа. Да, они часто спорят, и сейчас у них не лучшие времена, но как только приедет Фрейя, всё изменится. Так случалось всегда. Они помирятся, и для вас рядом с Кайлой места не найдется.

Не похоже, чтобы Беннет говорил со злости. А Рейн-то думал, что хорошо скрывает свои чувства! Интересно, Кайла тоже их заметила?

– Предлагаете уехать?

– Нет, что вы! – замахал рукой охранник. – Просто отвлекитесь на что-то другое. Возьмите билеты в театр, отправьтесь на охоту. Туда, где ее не будет! А хотите, я вам экскурсию в шахты организую? У нас отличные шахты, можно одолжить кирку и попробовать добыть себе камушек на память. Главное, суметь остановиться – а то бывали у нас смельчаки, найдут кристалл с мизинец, а от шахт потом не отгонишь!

Рейн нахмурился, пытаясь понять, чем же так заинтересовал охранника. И озвучил единственный вариант:

– Вистон попросил?

Беннет замер с открытым ртом – он собирался добавить что-то еще, но слова доктора его остановили.

– Есть такое, – нехотя признался он, опустив ладони на столешницу. – Мы служили вместе. У комиссара обостренное чувство заботы: вечно хочет, чтобы его парни были накормлены, довольны и здоровы. Но следить за вами я не собирался. Всё сказанное ранее – дружеский совет.

– Понял. Учту.

Собственно, чего он ждал – что Вистон, отправляя своего протеже за сотни миль, оставит его без присмотра? Другое дело, что доктор терпеть не мог непрошеные советы!

Рейн развернулся к выходу.

– Уже уходите? – окликнул его Беннет, явно досадуя, что потерял собеседника и, вероятно, расположение гостя.

– Да, – коротко выдохнул Рейн. Ему было о чем подумать.

***

Думать на свежем воздухе оказалось куда приятнее, чем в комнате. Особенно когда в отеле все с ума посходили из-за возвращения Фрейи. Ей-богу, они так из-за воскрешения хозяйки не переживали, как из-за приезда ее дочери! Рейн искренне радовался возможности спрятаться от этого шума в беседке и в наступившей тишине побурчать на комиссара – общаться с Беннетом до того, как выяснилось, чей он друг, было куда приятнее. По крайней мере он мог тешить себя надеждой, что с ним просто хотели поговорить, а не делали это по чьей-то просьбе или приказу.

– Так и знал, что встречу тебя здесь. Ну, как тебе наши горы? Не устал от чистого воздуха?

Рейн выпустил клуб дыма, словно опровергая, что воздух не такой уж и чистый. Вот и посидел в тишине. Стеф свалился как снег на голову, нарушая его уединение. Сослуживцы всегда имели дурную привычку тревожить его по пустякам, и со временем привычка никуда не делась.

– А я тут шторы от жены привез, она у меня мастерица – и подошьет, и дырочки залатает. Дай, думаю, раз до самого «Гнезда» доехал, заодно навещу старого друга. Поболтаем за жизнь, в город съездим, пропустим кружку-другую? Что скажешь? – не заметил его ворчливого настроения Стеф.

– Неохота.

– А ты подумай. Я ж не просто так тебя зову.

Он небрежно положил на перила записку. «Ржавый гвоздь. Два часа пополудни. Без хвоста», – послание было коротким, а перекрещенные руки на нем – знакомой эмблемой. Спустя несколько секунд после прочтения записка вспыхнула и осыпалась пеплом в руках доктора.

– Даже так, – хмыкнул Рейн, по-другому посмотрев на бывшего сослуживца. – Курьер у братства?

– Говорю ж, приличной работы здесь не так уж и много. В шахтах до старости не повкалываешь, а мне семью кормить надо, – честно ответил Стеф, как показалось магу, немного смутившись. Самую малость – нельзя работать на теневое братство и стесняться этого.

– Кто меня ждет?

– А вот этого я не знаю. И не хочу знать, – торопливо добавил Стеф. – Я простой курьер, в чужие дела не лезу. Меньше знаешь, дольше живешь.

– Подвезешь? – уточнил Рейн.

– Конечно. Докуривай и поедем.