Полковник сделал паузу, уплетая салат. Вячеслав же с удивлением смотрел на гостя, переглянувшись с Дарьей:

— Генри, у тебя есть планы на второй корвет?!

— Есть, — вздохнув, отвечал Мак-Гроу. — Но я думаю, что… Было бы неплохо поговорить тет-а-тет.

— Хорошо. — Соколов, нахмурившись, взялся за ореховое печенье.

После того как чай был выпит, мужчины поднялись по широкой лестнице на второй этаж, пройдя в кабинет Вячеслава.

— Мы можем ожидать скорого вторжения китайцев! — сразу же заявил американец, когда Соколов притворил за собою дверь.

— Это не секрет, Генри. — Вячеслав непонимающе покачал головой, садясь в кресло напротив собеседника. — Как только империя Цин будет контролировать центральный и северо-западный Китай, нам придется туго. Они смогут перебросить часть войск на северо-восток или ударить из восточно-халхасских степей.

— Так зачем же ждать этого?! — воскликнул полковник.

— Я не понимаю тебя.

— Тогда, в Киргизии, я начал то, что сейчас смог бы закончить… — осторожно проговорил янки.

— Ты снова о вирусе?! — моментально вскипел Соколов. — Мы уже говорили об этом!

Ранее Мак-Гроу уже пытался предлагать радикальное решение противостояния с Цин в Приамурье, используя боевой вирус, выведенный в секретных лабораториях для нужд Пентагона как действенное оружие против китайцев. Конечно, назвать вещи своими именами было невозможно, и даже при его апробировании, известном как «пандемия атипичной пневмонии», которая вызвала сущую истерию в мировых СМИ, а фармацевтическим компаниям принесла фантастические барыши, верховный комиссариат ООН по правам человека осуждал введение в связи со вспышкой заболевания карантинных мер по национальному признаку. Зато чуть позже, при столкновении США и Китая в Киргизии, новый, модифицированный вирус испытали на себе солдаты НОАК, находившиеся на позициях в долине Сары-Таш. Ряды их были существенно прорежены, и только титанические усилия китайских медиков и неукоснительное исполнение приказа о карантине не допустили дальнейшее распространение вируса в глубь Китая. Именно этот модифицированный вирус был на руках Генри, когда он решил увести остававшихся в живых солдат в аномалию, которую они не могли более защищать. Поначалу он пожалел, что не оставил чемоданчик с ампулами на той стороне, ведь после приведения в действие тактических ядерных зарядов там не осталось бы ровным счетом ничего. Поэтому на третий день, проведенный среди дикого леса неизвестного мира, полковник закопал вирус в глухом месте, дабы он не попал в руки чернокожих солдат, совершенно свихнувшихся от произошедших событий. И только после года, проведенного среди пленивших их русских, Мак-Гроу поведал Соколову об ампулах. Вячеслав Андреевич, однако, тогда восторга от сего известия не испытал, приказав забыть о вирусе. Позже чемоданчик выкопали и поместили в скальный тайник, который находился на погранзаставе Мироново.

С тех пор Генри еще пару раз возвращался к вопросу о необходимости использовать вирус, но всякий раз Соколов отказывал ему в этом.

— Вирус может натворить бед — у нас нет столько доз вакцины, сколько должно понадобиться для безопасности одних только дауров. А если на Корею перекинется?

— Я работаю над этим! Помимо вируса еще много проблем — в Маньчжурии природные очаги чумы, туляремия! Хорошо хоть приучили народ воду кипятить… Ладно. Вячеслав Андреевич, я говорил о корвете, — подался вперед полковник. — За зиму вы вытрясете из плененных иезуитов все, что сможете… Дело это трудное. Ну а потом…

— Ты хочешь вернуть их? — проговорил Вячеслав, приподняв брови.

— Не просто вернуть, а отвезти на корвете до китайского порта в Желтом море и там высадить, чтобы они принесли в Пекин наш подарок! — Сказав это, янки, довольно улыбаясь, откинулся на спинку кресла. — Ну как вам мой план?

— А если вирус доберется до крепости Матусевича и лояльных сунгарийцев? — Соколов встал с кресла и стал прохаживаться у окна. — Я же говорил — вакцин нет!

— А они не понадобятся! — воскликнул Генри. — За те два-три дня, что вирус убивает организм человека, ни один из зараженных не достигнет ваших… наших пределов. Безлюдные пространства не дадут вирусу далеко выйти из скученного города. Опасности для нас нет. Вы меня понимаете?

— Понимаю, Генри, — посмотрел на Мак-Гроу Вячеслав. — Но применять вирус запрещаю. Мы ранее договорились с маньчжурами, что этой весной они проведут с нами переговоры в Нингуте. Использовать вашу отраву я позволю только в самом крайнем случае!

— Я не спешу, — недовольно буркнул янки. — Но в итоге будет по-моему. Иного не дано. Вы же помните судьбу народа джунгар?

— В смысле? — не понял Соколов.

— Их вырезали китайские солдаты, поголовно… После разных там переговоров.

После чего полковник встал и, коротко попрощавшись, вышел из кабинета. Оставшись в тягостной тишине один, Соколов снова сел в кресло и крепко задумался, осмысливая положение их детища, державы, созданной людьми из двадцать первого века в окружении века семнадцатого. Результат приложения их воли, сил и разума уже громко заявил о себе — и на западе, и на востоке. Отцы-основатели, они сделали почти все, что от них зависело. Конечно, всегда можно найти недоработку, но ведь люди не машины, им свойственно ошибаться, упускать что-либо из вида, забывать… Как бы то ни было, за созданное экспедициями из обеих миров общество ему не было стыдно. До сего момента ангарское общество развивалось в условиях цейтнота, военного коммунизма, социум научился жить в этих условиях, и жить так, что переселенцы с Руси только диву давались.

Размышления прервал Стас, заглянувший в кабинет через приоткрытую дверь:

— Отец, я к Павлу Алексеевичу, в ангар.

— Хорошо, — устало потер лоб Соколов. — Кстати, что у тебя нового? Модель доклеил?

Вихрастый мальчишка пожал плечами и, пропустив в кабинет игриво подпрыгивавшего Барсика, желавшего поиграть со Стасом, прошел внутрь.

— Не… С крыльями беда, уж сколько переделывал! Это у Славкова одна модель краше другой выходит. И летают ведь на ветру!

— Планируют, — уточнил Вячеслав.

— Ага, — кивнул сын. — Ну, я пошел?

— Иди-иди! Я вечерком загляну в ангар.

Станислав тут же скрылся за хлопнувшей дверью.

— Не забудь в столовую на ужин зайти! — донеслось из кабинета, когда Соколов-младший уже сбегал вниз по лестнице на первый этаж. Поздно!

Зима в халхасской степи лютая и малоснежная. Сказывается континентальный климат, когда летом маревом висит в сухом воздухе утомляющая жара, а зимой стоят нестерпимые морозы, пробирающие до костей ледяным ветром. На замерзшей и твердой, как камень, земле торчат пучки выбеленной хладом травы, которую щиплют весьма неприхотливые халхасские лошадки. Но если в несчастливый год выпадет много снега, который подтает в короткую оттепель, а затем его подморозит до образования наста, то наступит страшный сон кочевника — джут: снег погребал корм под неприступным для копыт твердым настом, и, если человек не мог сам накормить животных, начинался массовый падеж скота. Бывало, погибало до половины поголовья, а то и больше, неминуемо обрекая весь род кочевника, напрямую зависящего от скота и лошадей, на голод и нищету, а возможно, и на смерть. В этом году к концу зимы на западе Халхи многие джунгарские кочевья стали терпеть бедствие джута, вынужденно мигрируя на восток. Передовые разъезды видели их в том числе и близ долины реки Туул, где ныне располагалась Урга — ставка первого Богдо-гэгэна Дзанабадзара, сына тушету-хана Гомбо Дорджа. С недавнего времени она находилась под охраной двух эскадронов Забайкальского казачьего войска атамана Кузьмы Усольцева. Разумеется, с милостивого позволения духовного главы буддистов Халхи и горячего одобрения тушету-хана.

Пусто. Лишь ледяной ветер гуляет между каменистыми склонами холмов, со свистом вырываясь на безмолвную пустошь долины. Берега реки Туул низкие, поросшие ивняком, а темный, бесснежный лед реки, словно дорога, ведет на север, к Урге. Звук звякнувшей металлом упряжи, казалось, был чужд этим берегам, но вот один всадник показался из-за каменистой гряды, цепким взглядом внимательно оглядев лежащее перед ним пространство. За ним появился второй, третий… Проскрипели колесами две нагруженные доверху повозки — небольшой отряд спускался с уклона к реке. Дюжина всадников, вытянувшись в колонну, переходила замерзший Туул, чтобы, перевалив через очередную гряду, выйти к предгорьям хребта Хэнтей, окаймляющего Ургу с севера и востока. «Кочующий» погранотряд, находившийся с конца осени в кочевье одного из вассалов тушету-хана, спешил к ставке Богдо-гэгэна, чтобы сообщить Бекетову и Усольцеву о приближении ойратских отрядов к северо-восточным границам земель союзного Сибирской Руси хана. Судя по всему, правитель джунгаров Эрдени-Батур решил подчинить себе земли алтан-хана, с которым у него были давние счеты. Вряд ли ангарцам и их союзникам будет в радость приближение к ним границ Джунгарского ханства, тем более за счет земли лояльного алтан-хана Гомбо.